Открывая глаза
Шрифт:
– Я бы жизнь отдал, чтобы эти бедняги, о которых ты сказал, стали счастливее, но я не в силах что-либо сделать для них, пока в правительстве будут сидеть лживые твари, набивающие свои карманы деньгами, – прокричал мужчина на Джерри, придя, наконец, в себя. – Я помогу людям этого города тем, что открою им истинное лицо этих мерзавцев, разносчиков всех людских бед, которые подминают под себя каждого, кто им не по душе. Эти проклятые воры, полицейские, банкиры, депутаты, министры… Они хуже, чем тиф или холера. Чего стоит этот министр, Новак! Я его хоть сейчас задушил бы своими руками.
– Но у вас же нет никаких доказательств,
– Джерри, мне достаточно было увидеть хитрый взгляд этого человека, чтобы понять, кто он есть на самом деле. Я ни единожды видел такой взгляд, и всегда он означал одно и то же – стремление к власти любой ценой, лживость, низость, хитрость, тщеславие!
Джерри не нашел, что ответить. Мужчина говорил уже не с ним, а с самим собой или может, ещё с кем-то, в любом случае, это было ненормально, и молодой человек попытался ещё раз утихомирить буйство старика.
– Митт, не торопитесь. Вам нужно какое-то время подождать, а потом уже что-либо предпринимать.
В ответ он увидел бешеный взгляд Гудвина и замер. Никогда ещё Митт не смотрел и не обращался к американцу так, как он это сделал:
– Послушай, Рожен. Не мешай мне! Они ответят за всё! Я потратил жизнь, чтобы добиться чего-то, и не сдамся из-за шайки преступников на верхах.
– А как же Ханна и Пол? Подумайте об их жизнях, какими они станут, если что-то случится с вами. Я не могу допустить этого! – строгим взглядом Джерри посмотрел на Митта. Ему надоели эти детские игры пожилого мужчины.
– Не указывай мне, юнец! – услышал Джерри ответ, а затем получил удар, прилетевший ему в лицо. Джерри обязательно упал бы, но успел схватиться за стул, удержал равновесие, и лишь успел заметить, как исчез в дверном проеме Гудвин. Испугавшись за Ханну, он ринулся к её комнате, но увидев настежь раскрытую входную дверь, остановился. Нужно было что-то придумать, однако поведение мужчины выбило Джерри из колеи нормальных мыслей. Он не подумал – почувствовал, как Митт потерял рассудок.
«Слава Богу, Ханну не разбудил», – успокоившись, подумал он. Внезапно, за спиной он услышал какой-то шум. Это была Ханна, заспанная и заплаканная. Девушка подбежала к своему мужчине, испуганно посмотрела на ссадину на его лице и, всхлипывая, произнесла:
– Он сошел с ума, я чувствую, Джерри, – не сдерживая себя, она рыдала на плече любимого.
– Он просто расстроен. Не плачь, родная… Ханна…
– Папа никогда бы так не сделал, будь он нормальным! Джерри, я боюсь его… и за него боюсь… – крепко прижавшись к мужчине, прошептала сквозь слезы девушка.
– Ты всё слышала?
– А как можно было не услышать ваши крики…
– Я пойду его искать, постараюсь успокоить!
– Как ты его найдешь, мы же не в деревне!?
– Заплачу уличным мальчишкам, что—нибудь придумаю, – отстранив от себя Ханну, ответил Джерри.
– Я с тобой!
Он, конечно же, был против, но характер у девушки был подстать отцовскому и переубедить ее было невозможно, поэтому быстро одевшись, они отправились на поиски Митта.
Глава 6
Ноябрь 1860г
– Она вас немного обманула, – засмеявшись, ответил Уолтер. Старичок был бравурен и свеж, несмотря на глубокие морщины, избороздившие его лицо и руки, настолько, что, казалось, все соки вышли из него. Но его оживленный взгляд, оптимистический голос и размашистая походка, выдавали человека, совсем ещё не уставшего от жизни. Одет он был по моде тех лет: теплое пальто ниже колен, остроносые туфли, слегка запыленные, но всё ещё отдающие магазинным блеском, невысокая шляпа, идеально подходящая к его голове и трость, так же ритмично двигавшаяся вместе с Уолтером – была бы на ней штанина, можно было бы легко подумать, что мужчина имеет три ноги.
– На самом деле, я ездил подлечиться и отдохнуть, знаете ли, возраст уже не тот, поэтому нужно изредка навещать врачей, чтобы они могли хоть что-то заработать, – он снова засмеялся, довольный своей шуткой, чем вызвал в Ханне ответную улыбку.
– И вы знаете, красавица, время, проведенное там прекрасно на меня подействовало – кстати, этот госпиталь расположен под Вашингтоном, там отличные места, отправьтесь туда, не пожалеете! – и отойдя от собеседницы, старик пару раз быстро развернулся, крутя перед собой тростью. Затем он стал танцевать на месте, приветливо улыбаясь журналистке. Ханна оценила его бойкость: – Вы прекрасно выглядите, мистер Уолтер.
– Признаю, это так! Спасибо, мисс Гудвин! – дав её свой локоть, он повел Ханну по безлюдной дороге своей небольшой фермы, куда приехала девушка, узнав, что журналист по пути домой, остановился здесь.
– Вы знаете, мисс Гудвин, я так люблю это место; здесь воздух пропитан свободой, а природа спокойно отдыхает от человеческих глупостей и пороков, – набрав полные легкие воздуха, старик затих.
– Вы поэтому не на поезде приехали? Чтобы не делать лишний крюк? Я прождала вас два часа на вокзале, надеясь, что вы прибудете вторым поездом (ведь я решила, что на первый вы не успели), но вас и там не было, – шутливо, но с толикой укора проговорила Ханна.
– Глубоко извиняюсь перед вами, если бы я знал, что меня ожидает такая прекрасная особа, обязательно сообщил бы вам о том, что я остановлюсь здесь. Но на поезде я не езжу принципиально, поэтому застать меня там вам бы вряд ли удалось, даже спустя целый день.
Брови Ханны слегка приподнялись от удивления.
– Это очень странно, ведь все, наоборот, только и думают о том, чтобы пересесть с лошади на поезд. Это же будущее! В нашей газете недавно появилась статья, в которой говорилось, что железные дороги в скором времени покроют всю страну, что людям станет намного легче и быстрее добираться из одного штата в другой.
– Да, я так понимаю ваш энтузиазм! Это действительно прекрасно, что вы с трепетом и надеждой думаете о будущем!
– А вы разве нет?
– Это будущее не для прошлого!
Девушка непонимающе посмотрела на старого мужчину.
– Мисс Гудвин, мне трудно свыкнуться с мыслью, что не лошади являются нашим главным транспортом. Они безопасны, практически не привередливы, и более того, они живые, с ними можно поговорить, если, вдруг окажешься один, всякое ведь бывает в дороге, – посмотрев на журналистку, которая с не ясным для неё самой недоверием покосилась на него, Уолтер широко улыбнулся и добавил: – Ну ладно, не смотрите на меня так, я вам всё вру! Просто я боюсь ездить на поездах. Как только я читаю в газете об очередном их столкновении, или обрушении моста, по которому проходил состав, или о разбойниках, подрывающих железнодорожные пути, сердце уходит в пятки. А мне ещё хочется пожить! Посмотрите, как здесь красиво, мисс Гудвин.