Откуда берутся герои
Шрифт:
– Гадать?! Как-то это странно.
– Ничего странного в этом нет, гадание – важный этап. Для гадания нужно создать особенную двустороннюю связь с миром, если это получается, значит твоя искра достаточно сильна для действительно сложных заклинаний. Повтори, что изучать будешь?
– Лечить троих, отменять магию, гадать. Только потом пробовать столб.
– Молодец. Словесная формула столба тебе тоже явилась?
– Не уверен. «Да горите вы все», как-то коротко для такого.
– Интересные сны у тебя. Ничего, слово доработаешь. С откровениями разобрались. Если ещё случатся подобные сны или видения, сам повторять сразу не пытайся, посоветуйся с кем-то опытным. Там, куда тебя направили, тебе дадут освоиться, подучат, не беспокойся, может не один оборот
– Город Эйэкэт, к умудрённому Биарту.
– Так-так… Так и подумала. Да, это плохо. Биарт – умница, но прохлаждаться тебе сейчас не даст, просто не сможет. Плохо, – она заложила одну руку за спину, а второй взяла себя за подбородок и шла, задумчиво постукивая указательным пальцем по губам, – Вот что, раз уж вспомнили, я тебе сейчас погадаю.
Как-то прокомментировать это решение Коэл не успел, умудрённая ускорила шаг, и ему, чтобы не отстать, пришлось перейти на бег. Разговаривать на бегу настроения как-то не было, так и добрались до учебной площадки.
Эстия встала на участке земли, свободном от плит, сняла с пальца одно из многочисленных колец и зажала его в кулаке.
– К слову о гадании, запомни. Нужен драгоценный камень, маленький, какой не жалко, или артефакт. Учти, предмет разрушится, но без этого разрыв связи, которая создаётся при гадании, будет весьма болезненным, – она огляделась по сторонам, в сторону площадки двигалась небольшая группа послушников. Недовольно поджав губы, она вынула из складок балахона небольшой резной жезл, что-то коротко пробормотала и подняла жезл над головой. Из жезла медленно стала изливаться вниз молочно-белая дымка, постепенно формируя купол диаметром метра в три.
– Это тоже нужно для гадания?
– Нет, это чтобы никто не отвлёк. Магия не наша, не забивай голову, этому волшебники учат. И тоже не отвлекай!
Купол опустился, полностью скрыв её фигуру за непроглядной пеленой, звуки из-под купола тоже не доносились. Коэл отошёл к ближайшей скамье и уселся, послушники столпились неподалёку, громко гомоня.
Заскучать никто не успел. Купол с негромким хлопком исчез, явив миру Эстию, отряхивающую ладони в глубокой задумчивости.
– Так. Оболтусы! – громко окликнула она оболтусов, – Разбейтесь на пары и встаньте вот туда, я скоро подойду! Коэл, теперь с тобой, – она снова задумалась.
– Узнала что-то полезное? –вскочил он на ноги.
– Ничего.
– А? – такого ответа он совсем не ожидал.
– Ничего конкретного, слишком далеко заглянуть пыталась, – она пожала плечами, – Жить вроде будешь, но как-то слишком уж интересно жить, даже пересказывать не возьмусь. Вот что, беги прямо сейчас в библиотеку, чтобы успеть до хвалы. Возьми там «Тропою Испытанного» и прочти в первую очередь главу о развитии магии, её я писала, остальное – муть философская. В моей главе такая же муть, но лучше ничего всё равно нет. Ещё возьми «Дары Создателя» второй том, именно второй! После главы про магию читай «Дары». Это справочник, все заклинания из него тебе точно по силам, осторожно пробуй и осваивай всё, что глянется, а потом осваивай остальное. Тренируйся всю дорогу до Эйэкэта при любой возможности, понял меня?
– Понял, буду заниматься всю дорогу.
– Молодец. По гаданию тоже пусть что-нибудь подберут тебе. Беги в библиотеку, мне пора вести занятие, – она развернулась, взметнув полы балахона, и пошла к послушникам.
– До свидания, Коэл, доброй дороги, Коэл, не сдохни там под кустом, Коэл, – бурчал себе под нос Коэл, действительно направляясь в библиотеку.
А за спиной затихало: «Перед началом практики вкратце вспомним теорию. Длань Создателя – не самое мощное из известных защитных заклинаний, но его выгодно отличает возможность сочетать его с любыми другими средствами физической и магической защиты. Для сотворения…»
Коэл нырнул в арку перехода и голос окончательно остался позади. Он невесело усмехнулся и наложил на себя Длань Создателя. Накатила ностальгическая грусть.
Книги удалось получить без проблем –
Хвалебный зал, как и прочие здания монастыря, перестраивали множество раз и делали это всегда с особой аккуратностью и тщанием. Его острая двускатная крыша высоко возносилась над прочими постройками и была строго ориентирована по сторонам света. Входов он имел множество, но всего два окна – больших, стрельчатых и расположенных в торцах здания под самым коньком крыши. Они были устроены так, чтобы на рассвете и на закате сияние Ока Создателя максимально наполняло зал.
Строгие стены были сложены из того же светло-коричневого камня, что и весь монастырь, и не спешили радовать глаз архитектурными изысками, но внутри зал был прекрасен. Все стены и колонны от пола до потолка покрывали великолепные пейзажи: леса и луга, реки и буйство океана, заснеженные шапки гор и цветущие долины – они создавались в течение многих поколений, в разных стилях и техниках, и заботливо переносились при расширении зала, всякий раз дополняясь новыми. Общим для всех пейзажей было мастерство исполнения и обязательное присутствие Ока: красно-оранжевого в зените, сокрытого облаками, бордового на закате, далёкого и близкого. Никаких изображений Создателя в зале не допускалось, существ тоже изображали крайне редко, не акцентируя на них внимание.
Традиции изображать Создателя в каком-то виде вообще не существовало – облик его неизвестен, а его воплощением может считаться вообще всё, что угодно в созданных им мирах. В некоторой степени Око на картинах и символизировало Создателя, хотя ещё в первые века существования Ордена священники и пришли к согласию с тем фактом, что Око не является именно глазом бога, а представляет собой раскалённое небесное тело, вокруг которого вращаются миры. И знание этого факта спокойно распространили на остальное население, так что поверья вроде «ночью Создатель не видит» могут бытовать только в совсем диких местах. Око не было объектом поклонения, но традиционно символизировало величие того, кто сотворил всё и всех вокруг. Создатель вообще не требовал поклонения или жертв, но выражать ему благодарность было принято.
Несмотря на отсутствие других окон или видимых светильников, Хвалебный зал всегда был освещён мягким приятным глазу дневным светом, не дающим тени – сложное зачарование содержалось в камнях стен. В убранстве зала не использовались драгоценные металлы, но необработанные драгоценные камни, при желании, можно было высмотреть среди камней редких или совершенно обычных пород в напольной мозаике.
Центр зала украшала заключённая в тёмно-фиолетовый круг мозаичная многоцветная карта Сердца. И если обитаемые земли были выполнены чрезвычайно детально, то далёкие от поселений людей области грешили схематичностью, а уж наличие на северо-западе ещё одного материка было только обозначено чёрно-зелёным пятном у края карты. За океаном люди вроде как не обитали, и исследовать те далёкие земли никто не стремился, гораздо ближе более чем хватало неизведанного. От карты концентрическими кругами расходились небольшие светло-серые плитки, устилавшие весь зал. Также центральный круг служил основанием для четырёх равных лучей, тоже выполненных из породы тёмно-фиолетового цвета. Каждый луч в свою очередь оканчивался окружностью, символизировавшей один из четырёх внешних миров: в восточной окружности был выложен ангел – испускающий лучики шар белого цвета, Творение; южная окружность – разноцветная мешанина неповторяющихся линий и фигур, Свобода; западная окружность напоминала тарелку, расколотую на множество кусков, Крах и северная окружность – три ряда параллелепипедов, сходящихся в одной точке по правилам перспективы, Покой. Для защиты от истирания все пять мозаичных кругов были покрыты каким-то неизвестным Коэлу твёрдым прозрачным составом, но наступать на них всё равно было не принято.