Отражение
Шрифт:
Мукуро сильно сомневался в ее словах, но озвучивать свои мысли не стал, не желая травмировать психику беременной женщины.
Еще немного поболтав о всякой ерунде, он поспешил уйти. Вечерело, и пора бы уже забрать Катсу из школы: он заканчивал с делами комитета перед тем, как уйти с поста главы, и работы у него было невпроворот.
Разговор с Хром его немного озадачил: Кея однозначно потакал ей, а это шло вразрез с самим его образом. Мей приходилось с ним туго: все шло так, как хотел он, ничего не решалось без его ведома, и она жила как птица в клетке, пусть и выглядела при этом абсолютно счастливой. По словам Хром же, можно было сделать вывод,
***
Хибари удалось закончить с делами быстро, несмотря на то, что новейшее изобретение Джанини коротнуло и едва не подожгло все здание. Савада долго разорялся, что перестанет финансировать бесполезные исследования, а потом так же долго утешал расстроенного изобретателя, стоявшего над грудой хлама. Этим можно сказать, что день прошел крайне непродуктивно, и по пути в Намимори Тсуна беспрестанно ворчал, обновляя почту, переполненную сообщениями от многочисленных агентов.
В последнее время он и впрямь выглядел совсем усталым и разбитым. Часто украдкой зевал, потирая веки, стал больше прикладываться к бутылке с виски, и его лицо начало напоминать мордочку панды из-за темных кругов у глаз.
Хибари проводил его до дома, выпил с ним немного, обсудив дела, и предупредил, что если он не поспит, отправит его в вечный сон, где он сможет вдоволь отдохнуть. Тсуна клятвенно пообещал, что сегодня прям точно выспится и почту даже не откроет, но Кея ему не поверил — трудился Савада всегда на совесть, не жалея себя. Так уж повелось с самого детства, когда его против воли запихнули в мир мафии, и ему пришлось нести ответственность за жизни других людей, а порой даже — и за целый мир.
Не то, чтобы Хибари заботился о Саваде, просто продуктивность его работы снижается, когда он борется с усталостью и страдает от недосыпания. А Кея очень не любил безрезультатную работу.
На парковке он внезапно столкнулся с Юи, она наблюдала за ним, стоя у ворот. Заметив, что он ее увидел, она подошла и приветственно кивнула.
— Добрый вечер, Кея-сан, — жизнерадостно произнесла она так, словно не было между ними неловкого разговора. — Поздравляю вас с помолвкой!
Хибари смерил ее равнодушным взглядом и открыл дверцу машины.
— Тебе пора домой. Позаботься об отце, пока матери нет.
Юи поймала его за локоть, вставая между ним и автомобилем, и решительно заглянула ему в лицо. Хибари вопросительно вскинул брови, терпеливо останавливаясь.
— Я хотела извиниться перед вами за то, как вела себя, — склонила она голову, по-прежнему сжимая его руку. Говорила она ровно и спокойно, что Кее несомненно нравилось: она всегда радовала его своей смелостью и некими зачатками хладнокровия, коих в его собственном отпрыске не наблюдалось. Поэтому он благосклонно кивнул, давая понять, что инцидент исчерпан. Вопреки ожиданиям, она его не отпустила — наоборот, стиснула крепче и ткнулась лбом в его грудь. — Спасибо, что тренировали меня, Кея-сан. Я много от вас узнала. Но я думаю, что нам больше не стоит вместе заниматься, — ее голос звучал
Хибари смотрел ей вслед какое-то время и лишь вздохнул, воздевая глаза к небу, на котором уже проступали первые звезды.
— Вот за что… — пробормотал он, садясь за руль. Несмотря на откровенное признание и легкое разочарование после прошлой беседы с Юи, он все равно был ею доволен. По крайней мере, она видела границы.
В отличие от…
Хибари скрипнул зубами и завел мотор. Ему не терпелось домой — впервые за очень долгое время.
Опускались сумерки, на улице стало свежо, и он открыл окно, наслаждаясь прохладным загородным воздухом.
Пиликнул мобильный, оповещая о новом сообщении, и Кея мельком прочитал его. Писал Катсу. И снова какую-то сбивчивую дребедень.
Вот почему его сын хотя бы в половину не такой, как Юи? Контраст между ними был нестерпимо ярким.
«Отец, мы можем поговорить? Я хотел спросить тебя насчет Хром. Она кое-что от тебя скрывает».
Никак Мукуро мозги ему основательно промыл. Неудивительно, что Катсу повелся, с его-то внушаемостью и наивностью. Хибари даже не знал, что больше его раздражало: слабость сына физическая или моральная.
Решив проигнорировать письмо, Хибари припарковался у дома. Барьер тревожно мерцал, переливаясь темными цветами. Значит, были гости.
Тревожно нахмурившись, он взошел по ступенькам и открыл дверь, настороженно вглядываясь в темноту. Хром должна была быть дома, но в окнах совсем не наблюдалось света.
Хибари поднял руку, собираясь зажечь кольцо, как вдруг на его глаза опустились маленькие ладони и раздался легкий смешок.
— Добро пожаловать домой, — поприветствовала его Хром, щелкая выключателем. Кея недовольно насупился.
— Что за детские игры?
— Да брось, я хотела тебя развеселить, — она приподнялась и потянула его за щеки в стороны. — Ты всегда такой мрачный, я хотела, чтобы ты улыбнулся.
— Глупый способ этого добиться.
Хром рассмеялась, обхватывая его за талию, и он приобнял ее, чувствуя себя не в своей тарелке. Такие нежности были ему непривычны, и он толком не знал, как на них реагировать. Мей всегда вела себя почтительно и не позволяла себе вольностей, а Хром просто обожала нарушать личное пространство.
Пусть это было чуждо, но определенно приятно.
— Устал? — спросила она, глядя на него снизу вверх. Хибари дрогнул уголками губ, прежде чем ответить.
— Нет. Разве что только от компании Савады. Как ты… — он опустил взгляд. — Как вы себя чувствуете?
Хром положила руки на живот и тепло улыбнулась. Кея постоянно напоминал ей, что их теперь трое, обращался к ней во множественном числе, и часто, поймав ее в объятия, гладил живот, опуская подбородок на ее плечо. Он стал более… ласковым, хотя это и проглядывалось в весьма незначительных на первый взгляд мелочах.