Отречение от благоразумья
Шрифт:
В течение следующего получаса упомянутый тип из шкуры вон лез, стараясь произвести благоприятное впечатление и не запутаться в поспешно сочиненной легенде. Мне почему-то ужасно не хотелось называть свое настоящее имя, но больше всего я опасался ненароком сболтнуть, что видел Виноградник. Как-то невовремя вспомнилось, что в любой сказке слишком много знающий герой рискует не выбраться из колдовского замка, а желчный и несколько напыщенный пан Рамштейн как нельзя лучше подходил на должность хранителя тайн, которым никогда не суждено выплыть на свет. Я с облегчением перевел дух, когда допрос, выдаваемый за светскую беседу, закончился,
Рыжая крестьяночка, вопреки моим ожиданиям, не пришла. Наверное, ей не разрешили, сочтя, что она может выболтать лишнего. Пришлось самому искать дверь на улицу. Побродить по усадьбе, ссылаясь на розыски конюшни, и попытаться завести разговор с местными обитателями мне вежливо не позволили — первый же встречный потрудился довести заплутавшего чужака до нужного места. Моих лошадей накормили, но не расседлали: значит, тут привыкли, что приезжие надолго не задерживаются.
Досадно. Наткнулся на одно из самых любопытных и загадочных мест во всей стране, а разузнать ничего не могу. И не уверен, что в случае чего вновь отыщу дорогу сюда. Сплошное невезение.
Вздохнув, я собрал поводья и повел коней к светлому проему выхода, уговаривая себя, что неудачи преходящи. За этим занятием, я даже не заметил, как возле дверей появился человеческий силуэт, быстро проскользнувший внутрь и обернувшийся девчонкой по имени Уна. Говоря по правде, я не очень удивился. С первого мига нашего знакомства девица с Виноградника строила такую физиономию, будто знала некий секрет, но не могла решить — поделиться им или нет.
— Пан поедет трактом на Кралупу? — быстро проговорила она, вначале по-чешски, затем, сообразив, что я не понимаю, повторив свой вопрос на немецком. Я кивнул, ожидая продолжения. — В двух верстах отсюда будет перекресток, где растут три сосны вместе. Сверните там налево и езжайте, пока не увидите каменный колодец. Его трудно не заметить — он под высоким навесом, его зимой не заносит. Шагах в ста на закат от него тянется большой овраг. Найдите на его берегу поляну со старым буком, она неподалеку...
— ...И что дальше? — действо продолжало развиваться по законам сказки или театрального представления, наступало время разглашения великих секретов. — Дождаться полуночи и трижды прокричать филином?
— Ne, — вилланка не поняла моей шутки. — Поищите Франтишека, он там.
— Какого Франтишека? — озадаченно переспросил я.
— Сами узнаете. Он уехал отсюда и никуда не приехал, — лицо девчонки приобрело отсутствующе-трагичное выражение свихнувшейся нищенки, выкрикивающей на паперти церкви проклятия всему миру. — Вы ведь разыскиваете его, да?
— Никого я не ищу... — вяло заикнулся я, соображая, что правила местной игры установлены не мной. Уна пропустила мои слабые возражения мимо ушей и подалась вперед, настойчиво повторив:
— Вы приехали, чтобы узнать о его судьбе. Вы видели наш виноград. Знаете, где растут самые лучшие сады? — она мелко захихикала и ответила сама: — На полях сражений и на кладбищах. Этот цветет на кладбище и порождает чудовищ...
Она бросилась к двери и уже
— Берегитесь на дороге! Они поскачут в сумерках, чтобы успеть к ночи! Не вставайте у них на пути, ступайте вослед!..
Насколько бы облегчилась жизнь человечества, если бы пророки и провидцы давали себе труд высказывать свои откровения более вразумительно. И какой спокойной стала бы моя жизнь, если бы в ней с пугающим постоянством не возникали женщины, одержимые сознанием собственной исключительности и уверенностью, будто знают надмировые тайны. Сначала томная Маргарита Домбровска, теперь вот Уна. Тоже мне, доморощенная предсказательница. По уши в навозе, двух слов толком связать не умеет, а туда же...
КАНЦОНА ВТОРАЯ
Замок на высоком холме
До сих пор не могу внятно и разумно ответить на вопрос: зачем я последовал совету Яромиры?
Благополучно добравшись до перекрестка, отмеченного, как и было обещано, тремя сросшимися соснами, я остановил лошадей и задумался. Дорога направо вела в Кралупы, к людям и наезженному Пражскому тракту. Дорога налево сулила очередные неприятности и приключения, в которых нет ничего хорошего. Разумный человек, не колеблясь, тут же постарался выкинуть из памяти краткое пребывание в Янковицах и чокнутую девчонку с ее болтовней, повернул бы направо и поблагодарил Господа за то, что легко отделался.
Однако я обязан удостовериться. Для этого требуется совсем немного — свернуть налево и проехать полторы или две мили через зимний лес, высматривая стоящий неподалеку от дороги каменный колодец. Если таковой обнаружится, нужно пройти от него около сотни шагов на закат, пока не наткнешься на полуосыпавшийся овраг, сейчас наверняка доверху забитый снегом. Прогуляться вдоль него, ища приметный старый бук, и пошарить рядом. На редкость точные и исчерпывающие указания. Вдобавок весь этот бред связан с пропавшей личностью, носящей имя «Франтишек», что в переводе с чешского означает «Франциск». Это меня и насторожило. Я слышал только об одном человеке с таким именем, сгинувшем где-то в окрестных краях...
Я дернул за поводья, разворачивая лошадь головой влево. Если рыжая Уна подшутила над доверчивым путешественником, не пожалею времени, вернусь в поместье и выдеру ее так, что неделю потом сидеть не сможет.
Древний колодец в обрамлении длинных сосулек и овраг оказались там, где им надлежало быть. Поиски дерева заняли около часа, причем я в полной мере осознал, что такое блуждание по пояс в сугробах среди цепкого подлеска и устал ругаться. К моменту, когда к окончательно выбился из сил и заподозрил, что опять заблудился, я вдруг выбрался на крохотную открытую полянку. Разумеется, искомый бук — патриарх местных лесов в три или четыре обхвата толщиной — рос именно здесь.
Равнодушно глянув на величественное дерево в сверкающем холодном уборе, я нетерпеливо огляделся по сторонам в поисках обещанного мне секрета и обескуражено понял, что взялся за безнадежное дело. Снег укрыл все.
Проваливаясь на каждом шагу по колено, я все же добрел до изрытого трещинами ствола, решив обойти его по кругу. Может, на что наткнусь. И даже не сразу сообразил, что пялюсь в точности на предмет своих розысков — его макушка поднималась над сугробами шагах в двух от меня. Оставалось только сделать последнее усилие, дойти до него и смахнуть высокую снежную шапку.