Отступник
Шрифт:
– А что, разве мы еще не пропали? – колко заметил я.
– Да, конечно, но видишь ли, вот в чем проблема. Мы можем притворяться людьми, или Лаксенами, или даже гибридами. Можем читать ваши мысли. Ты уже получил по полной от одного из тех, кого считал Лаксеном. Возможно, даже дважды, если прибавить Итана, и возникает вопрос: можно ли верить тому, что, как тебе кажется, ты знаешь или видишь, – объяснил Арчер. – Возьмем, к примеру, группу Истоков, среди которых политики, врачи или военные. Представим, что они всерьез сотрудничают с Лаксенами. Таким образом, они превращаются в объединение…
– И что нам тогда делать? – Кэт скатилась с кровати и бросила шоколадную обертку в мусорное ведро. – То есть мы не можем просто так сдаться. Мы должны что-то предпринять.
Лицо Арчера стало очень напряженным.
– И это уже происходит.
Кэт остановилась на середине комнаты, и на лице ее отразилась смесь надежды и дурных предчувствий.
– Что?
Арчер бросил на меня взгляд, давая понять: одними словами ничего не объяснить, и я настолько настроился на его волну, что это не предвещало ничего хорошего.
– Почему бы вам не переодеться и не встретиться со мной в коридоре? – предложил он.
Маленькие руки Кэт сжались в кулачки.
– Почему ты не рассказываешь нам?
– Дело не в том, что я не готов рассказать вам. – Он отодвинулся от стола и зашагал к выходу. – Просто мне кажется, что вам нужно это увидеть, чтобы поверить.
– Хм-м, возможно, эта таинственность действительно имеет смысл… впрочем, не важно. – Я встал и взялся за пояс спортивных штанов, которые натянул перед его приходом. Арчер все еще стоял у входа, и я приподнял бровь. – Тебе, пожалуй, лучше уйти, если, конечно, ты не горишь желанием лицезреть меня в моей сияющей наготе.
Арчер закатил глаза.
– Нет, спасибо.
Мы с Кэт быстро переоделись, и то обстоятельство, что джинсы сидели на ней как влитые, снова заставило меня вернуться к столь хорошо знакомой фантазии на тему «Я даю Арчеру по морде». Но она выглядела хорошо – и куда больше напоминала обычную себя – в темных джинсах и легком сером свитере. Высушенные волосы Кэт ниспадали мягкими волнами, и вид у нее был такой, словно мы собирались пойти куда-нибудь в кафе или, может, в кино.
И было чертовски грустно, что наша реальная жизнь была так далека от наших мечтаний.
После того, как я застегнул пуговицу на своих штанах, мы взглянули друг на друга.
– Ты готова сделать это, чем бы «это» ни было?
Кэт кивнула.
– Я уже почти боюсь увидеть то, что он собирается нам показать.
– Понимаю тебя. На этом этапе возможно все.
Я остановился около закрытой двери и протянул Кэт руку. Когда она стиснула мою ладонь своей ладошкой, я притянул девушку к себе. Обвив руками ее талию, я приподнял Кэт и крепко сжал в объятиях.
Ее мягкий, теперь такой редкий, смешок прозвучал в моих ушах.
– Ты меня раздавишь.
– Ага. – Поставив Кэт на пол, я поцеловал ее в лоб. – Что бы ни случилось, не забывай о наших планах.
Мне казалось невероятно важным напоминать ей о них.
Кэт посмотрела на меня нежно-серыми глазами.
– Свадебных планах?
– Да, именно. – Я наклонился и шепнул ей на ухо: – Потому что, когда нам покажут нечто совершенно безобразное, а я уверен, что так и будет, лично я собираюсь сосредоточиться на этих планах и на том, как я приподниму подол твоего свадебного платья и встану перед тобой на колени.
– О господи, – прошептала Кэт, а когда я со смешком отодвинулся от нее, ее щеки стали ярко-алыми. – Ты… ты…
– Что?
Покачав головой, она сглотнула.
– С тобой надо держать ухо востро.
Ухмыльнувшись, я открыл дверь.
– После тебя, Котенок.
Когда она выходила, я слегка шлепнул ее по попке, из-за чего она подпрыгнула и повернулась на месте. Она бросила на меня томный взгляд, и я усмехнулся, не чувствуя и тени раскаянья. Благодаря таким вот мелочам жизни я чувствовал себя счастливым.
Арчер не обратил на это внимания: должно быть, он все-таки дорожил некоторыми частями своего тела. Мы последовали за ним по коридору, а потом по лестнице и по другому коридору, пока не оказались перед двойными стеклянными дверьми. Можно было подумать, что мы находимся в центре управления, равном по значимости НАСА.
– Что это? – не удержавшись, спросил я.
– То, что ты и подумал. – Когда я в упор посмотрел на Арчера, то заметил, что улыбается только его рот, но не его странные глаза. – Это центр управления базой. Отсюда осуществляется связь со спутниками, боеголовками и еще многими замечательными вещами.
Кэт наморщила нос, но не проронила ни слова.
Арчер открыл дверь, и я совершенно не удивился, заметив, что в передней части помещения, скрестив лодыжки и положив ноги на белую приступку, на стуле сидит Люк. В руках у него, как и вчера, был пакетик фруктового пунша.
Я покачал головой.
Нэнси находилась неподалеку; она сложила руки на узкой груди, а на лице ее была такая гримаса, словно она только что съела что-то кислое. Рядом с ней стоял человек, одетый в военную форму. Количество сияющих пуговиц и значков на его кителе говорило о том, что с ним будет непросто.
Комната вообще была набита военными – все они сидели в наушниках, целиком погруженные в то, что, черт подери, творилось у них на экранах. Когда мы вошли, кое-кто из них посмотрел в нашу сторону. Похоже, никто даже не удивился. На стене перед Люком висел огромный монитор.
Я снова вернулся к незнакомцу с серыми стальными глазами и короткими светло-каштановыми волосами.
– Что это за придурок?
Кэт широко открыла глаза, а Люк, похоже, подавил смешок и уставился на нас.
– О боже, я знал, что должна быть причина, по которой ты мне нравишься.