Отвергнуть короля
Шрифт:
Длинный Меч продолжал громко распространяться о своем корабле, постоянно рисуясь. Гуго раздражало подобное хвастовство, но он все равно слушал с интересом, поскольку был опытным моряком и неплохо разбирался в кораблях.
Король строил суда и набирал на них команды из-за угрозы вторжения Франции. Все знали, что король Филипп собирает армию, чтобы напасть на Англию, низвергнуть Иоанна, а на трон посадить принца Людовика. Иоанн использовал зиму для подготовки, собирая на южном побережье суда и войска, Длинного Меча он поставил во главе флота. И разумеется, с раздражением подумал Гуго, это означает, что у Длинного Меча должен быть лучший корабль.
Наслушавшись хвастливых речей Длинного Меча, Махелт оставила мужчин рассуждать об обшивке, штирбортах и приливах и присоединилась к женщинам, собравшимся у огня, в том числе к Иде и Эле. Последняя недавно прошла воцерковление после рождения второго сына, Ричарда. Волосы малыша отливали медью, напоминая о его царственном деде. Ида без конца склонялась над колыбелью, чтобы поворковать и погладить малыша по щеке.
– Господь благословил меня, собрав моих детей и внуков под одной крышей, – улыбнулась она. – Его щедрость не знает границ, и я благодарю Его от всего сердца.
– Я тоже благодарю Его, – сказала Эла.
В отблесках огня она светилась, словно юная Дева Мария. Уверенность Элы в себе возросла после того, как она скрепила брак с Длинным Мечом двумя сыновьями, выполнив свой долг. Она с любовью и гордостью взглянула на мужа.
– Я думала, моему супругу придется провести Рождество при дворе, но он сумел ненадолго вырваться.
– Это всегда нелегко, – с оттенком грусти произнесла Ида. Она сопровождала Махелт и Гуго в Солсбери, но графу пришлось остаться с королем. – От наших мужчин требуют слишком многого и нами часто пренебрегают. Дети наше единственное утешение… и внуки.
– Но без нас домашнее хозяйство развалилось бы, – откровенно возразила Махелт. – Кто отдает приказы стюардам и камергерам? Кто заботится о благополучии слуг, кормит и развлекает гостей? Кто вынашивает детей? И наши старания принимают как должное, но только если мы это позволяем.
Ида вздохнула и посадила маленького Роджера на колени, когда тот ненадолго оторвался от игр.
– Я тоже так думала. Винила себя и считала, что была недостаточно хорошей женой. Мне и сейчас порой так кажется, поскольку я знаю, что не исполняю всех желаний графа.
– Насколько я вижу, это граф не… – ощетинилась Махелт.
– Тише, тише, – предупреждающе подняла руку Ида. – Я не хочу, чтобы ты обвиняла его. Ты молода, нетерпелива и склонна к поспешным суждениям. – Она упрямо поджала губы. – Граф таков, каков есть. Мы оба таковы, какими нас сделало время. Даже если я переложу вину на него, это ничего не изменит. Порой у нас нет выбора. Скала может сопротивляться морю, но рано или поздно рассыплется в песок. Так и потребности короля и государства всегда одержат верх над потребностями жены. – Графиня прижала внука к груди и поцеловала в щеку. – А для женщины потребности ребенка всегда одержат верх над потребностями мужа. Так устроен мир. – Она умолкла и перевела дыхание. – Рано или поздно все мы покидаем друг друга. Рано или поздно все мы спим в одиночестве.
Махелт отвернулась, всей душой протестуя против подобной мудрости.
– Не желаете еще вина, миледи матушка? – с участием обратилась Эла.
Ида улыбнулась и покачала головой:
– Судя по тому, что я сейчас наговорила, а также по выражению ваших лиц, я уже выпила больше, чем следовало.
Роджер вывернулся из рук Иды, чтобы присоединиться к мужчинам. Он прижался к ноге Гуго, и тот рассеянно взъерошил волосы сына и оберегающим жестом положил руку на узкое плечико. Затем Гуго повернулся к женщинам, улыбнулся Махелт и весело подмигнул. Махелт вернула мужу дразнящий взгляд и потянулась к графину, который грелся на камине.
– А мы с Элой, похоже, недостаточно, – сказала она.
Прошла всего минута, и настроение Иды улучшилось, но слова ее оставили отпечаток в душе Махелт, подобно следу на мокром песке. Той ночью она лежала с Гуго в постели за задернутым пологом и пылко занималась с ним любовью, пока зимний ветер грохотал ставнями. Когда все закончилось, Махелт не спешила выпускать мужа из объятий, желая слиться с ним в одно целое. Ее грудь вздымалась, как будто она пробежала несколько миль. Гуго нежно убрал волосы с лица жены и перекатился набок вместе с ней, накрыв своим телом, словно спасительным плащом.
– Ваша мать не права, – сказала Махелт, когда их дыхание успокоилось и обрело единый ритм.
– Что? – сонно пробормотал Гуго.
Махелт не ответила, но прижала его руку к своему боку, словно щит.
Утром, когда Махелт проснулась, Гуго нигде не было видно, но он оставил на подушке свернутый обрывок пергамента, перевязанный алой шелковой лентой для волос, с двумя стихотворными строками, начертанными стремительным изящным почерком.
Bele amie, si est de nusNe vus sanz mei, ne mei sanz vus.Махелт прочла строки с нежной улыбкой. «Мой друг, их участь нам дана: ни я – без вас, ни вы – одна!» [19] Она расчесала свои густые темные волосы, переплела их красной лентой и скромно прикрыла вимплом.
Гуго не было в доме, но Махелт, услышав мужские голоса, вышла на улицу и застала мужа, братьев, Длинного Меча и кучку восхищенных рыцарей, солдат и мальчишек за осмотром новой требюше Длинного Меча. Очевидно, осадная машина только что прибыла, судя по присутствию возчика и плотника. День был сырым и промозглым, но этого никто, кроме Махелт, не замечал. Длинный Меч хотел выбрать мишень, чтобы испытать дальность и меткость своей новой игрушки. Ральф умчался исполнять поручение, по дороге пройдясь колесом и всех рассмешив. Маленький Роджер сидел у Гуго на плечах и весело хлопал в ладоши. Махелт минуту задумчиво наблюдала за происходящим, затем вернулась в дом, но только чтобы отыскать свой самый теплый плащ.
19
Мария Французская. Лэ «Жимолость». Перевод М. Замаховской.
Когда она вернулась, выпятив подбородок, и решительной походкой направилась к мужу, он взглянул на нее с насмешливым недоумением.
– Я думал, вы еще нежитесь в теплой постели, – с томной ноткой в голосе, выразительно подняв брови, заметил Гуго. Он спустил Роджера на землю, и мальчуган умчался посмотреть на круглые каменные ядра, которые рыцари громоздили рядом с требюше.
– Я думала то же о вас, когда проснулась, – возразила Махелт, – но ошибалась.
– Мне нужно было воспользоваться горшком, и Роджеру тоже, а потом примчался Ральф вне себя от восторга и сообщил, что привезли требюше, так что я решил не будить вас.