Отвергнуть короля
Шрифт:
– Прошу меня извинить – у меня еще много дел.
– О, не уходите, – взмолился Иоанн с блеском в глазах. – Я никогда еще не разговаривал с дочерью Уильяма Маршала. С его сыновьями – частенько, но со старшей дочерью – никогда. Останьтесь ненадолго и развлеките меня… – Он провел языком по щеке изнутри. – У вас глаза отца, но внешность матери. Вам это известно? Ваша мать замечательная и красивая женщина.
– Сир, прошу вашего позволения отлучиться. Поскольку графиня больна, у меня множество дополнительных обязанностей. Прошу вас о снисхождении… – Махелт говорила вежливым, бесстрастным тоном, но чувствовала, что слова дерут язык.
Как мог
Взгляд Иоанна был лукавым.
– О снисхождении… – задумчиво произнес он, поглаживая темную с проседью бороду. – Что ж, я согласен. Мне нравится радовать женщин, а женщинам нравится радовать меня, когда они понимают, сколь щедрым может быть вознаграждение. Мы побеседуем позже.
Махелт присела, думая, что ей понравилось бы только одно – обработать Иоанна ножом для кастрации. Поспешно откланявшись, она выбежала из комнаты, бросив на Гуго яростный взгляд и поджав губы, поскольку ничего не могла предъявить. Слова Иоанна были непристойными, но он легко мог сказать, что его неправильно поняли или он просто шутил. Если Махелт поднимет шум, это отразится и на ней, и на ее семье. Надо просто никогда не оставаться с королем наедине и не предоставить ему ни малейшей возможности победить в этой игре в кошки-мышки.
Махелт отправилась на кухню, где кипела лихорадочная работа – повара и их помощники усердно готовились к пиру, достойному короля, – непростая задача в это время года, когда так мало свежей еды и запасы подходят к концу. За последние недели благодаря своей изобретательности, силе воли и исключительным организаторским способностям Махелт сумела подготовить блюда и развлечения, которые не посрамят имена Биго и Маршалов. Но сейчас ей было бы наплевать, получи Иоанн только подгорелый лошадиный хлеб и кислый эль. Бросив беглый взгляд на кипящие котлы с пряной тушеной говядиной, она вылетела из кухни и направилась в затхлый полумрак погреба, чтобы немного передохнуть и собраться с духом.
Сидя на бочонке, болтая ногами и потягивая медовуху прямо из фляги, Махелт вспомнила, как Гуго прятался здесь несколько месяцев назад, рассказывая ей о казни заложников. Она подумала о Мод де Браоз и ее сыне. Подумала об Артуре Бретонском. И о своих братьях.
– Вознаграждение, ха! – выплюнула Махелт и поклялась, что не позволит ни себе, ни своей семье пасть жертвой этого человека.
Сделав последний глоток меда, она заткнула флягу пробкой. Нельзя терять головы, пока Иоанн не уехал. Махелт встала, разгладила платье, поправила диадему, впитав всю силу символизируемой ею власти, и оставила безопасный погреб ради опасностей открытого замка.
Пир, подготовленный Махелт, занял б'oльшую часть короткого зимнего дня и продолжился в сумерках и темноте. В качестве хозяйки она была вынуждена сидеть рядом с Иоанном и вести себя так, словно он поистине желанный гость. Она прикинулась собственной матерью и отослала настоящую Махелт в потайной темный погреб, к чудесной пузатой фляге медовухи. Она любезно улыбалась, поддерживала вежливую беседу и вела себя учтиво и благопристойно, держа при этом Иоанна на расстоянии. Махелт смотрела, как время сгорает фитилями бесчисленных свечей, пылающих в канделябрах и подсвечниках, твердя себе, что король скоро уедет – скорей бы! – и жизнь вернется в привычное русло.
Иоанн решил быть очаровательным и вежливым гостем. Он разговаривал о лошадях и охоте с графом
Потягивая в конце трапезы подогретое вино с пряностями, Иоанн откинулся на спинку стула, чтобы освободить место для живота, и улыбнулся Махелт с видом сытого кота.
– Леди Биго, вы, несомненно, рады, что весной ваш отец вернется в Англию, как только погода будет благоприятствовать морской переправе.
– О да, это замечательная новость, сир. – Сердце Махелт забилось быстрее, она почуяла опасность. За любезным поведением Иоанна всегда скрывался тайный мотив. – Я буду рада вновь увидеть родных и своих новых брата и сестру.
– Господь щедро благословил ваших родителей потомством, – заметил Иоанн. – Дайте-ка посчитаю… Теперь вас десять. Да наделит меня Господь таким же пылом, когда я достигну зрелых лет вашего батюшки, хотя моя супруга может и не оценить его по достоинству. – Тон короля был чуточку развязным, он не сказал ничего, что можно было расценить как оскорбление, и все же умудрился выставить ее отца похотливым старым распутником. – Вы происходите из крепкой породы, миледи.
– И горжусь этим, сир.
– Я ценю совет и поддержку своих вассалов Маршалов и Биго… Особенно когда они такие хорошенькие. Ваше здоровье, леди Биго! – Король выпил в ее честь и вновь обратил внимание на графа.
Махелт опустила кубок на стол, так и не притронувшись к вину.
Наемники и домашние рыцари короля наполняли свои бездонные утробы вином Фрамлингема и, по мере того как пустели бочонки, шумели все громче. Когда в конце трапезы были поданы закуски, пироги и пряности, несколько вассалов и рыцарей потребовали, чтобы их развлек Роланд ле Петтур. Последний владел землями Биго благодаря своей способности мелодично пускать ветры, выполнять акробатические трюки и рассказывать непристойные истории о монахах, монахинях и о неутомимых подвигах интимных частей тела великанских размеров. Подвыпившие мужчины обычно находили его забавным. Женщины порой тоже, но Махелт несколько раз видела представление ле Петтура и сегодня вечером была не расположена смеяться. Прежде чем шут приступил к обстрелу, Махелт попросила разрешения удалиться и проверить, обеспечен ли ее свекрови надлежащий уход.
– Вы не желаете остаться послушать музыку и стихи? – удивился Иоанн.
– Сир, у меня недостаточно искушенный вкус для подобных развлечений, – ответила Махелт и удалилась.
Когда Махелт подошла к комнате Иды, Длинный Меч как раз собирался уходить и склонился над кроватью, чтобы поцеловать мать в щеку.
– Так приятно было повидаться, сын мой. – Голос Иды был оживленным, глаза блестели. – Я рада, что Господь предоставил мне эту возможность.
– Просто отдыхайте и поправляйтесь, – сказал Длинный Меч.
– Я стараюсь. Хочу видеть, как растет твоя слава. Передай мое благословение Эле и детям. Поцелуй их от меня.
Длинный Меч пообещал исполнить наказ и уступил место Махелт.
– Сестра… – учтиво произнес он.
Она склонила голову:
– Если вы сейчас отправитесь в зал, то как раз успеете к представлению Роланда ле Петтура.
Длинный Меч потер затылок:
– А, так уже дошло до этого?
– К сожалению.
Он вздохнул, подтянул пояс и, морщась, вышел из комнаты.