Ответные санкции
Шрифт:
— Добрый вечер, эфенди Абдулхамид.
Бритый небрежно кивает в ответ и выгоняет конвой. В комнате находится свободный табурет, на него садится Камалла. Я стою, не опуская головы, но и не таращусь на тюремщиков.
— Чандра, знаешь их?
— Женщина — моя старшая сестра. Её мужчину не знаю. Она любит мужчин. У неё их много было.
Да как ты… Пытаюсь взять себя в руки, видя, что Абдулхамид опустил лапу на кобуру. Жирная тварь сказала больше слов, чем я услышал от него за полгода в Баминги, и эти слова хочу запихнуть ему в пасть обратно,
— Господин Абдулхамид, вы имеете дело с ничтожеством, обзывающим шлюхой родную сестру.
— Да! Но он сам пришёл и предложил сотрудничать. Вы прилетели на боевом вертолёте под прикрытием дронов, убили моих людей.
— Я не управляю дроном. Скажите, вам полезнее договариваться с ренегатом, предавшим семью, или нормальными людьми, попавшими в плен на поле боя?
Пакистанец подходит вплотную. Ростом он ниже на полголовы и вынужден смотреть снизу вверх, это его ничуть не смущает.
— Кто вы такой?
— Крок Фрост, специальный помощник Министра иностранных дел.
— Тоже сын президента?
— Да.
— Врёт, — бросает Чандрагупта в обычной вялой манере.
Круглую бритую физиономию перекашивает усмешка.
— Ну, и кто из вас сейчас солгал?
— Чандра говорит правду, — соглашаюсь я. — Это ленивое ничтожество не посвящено в большинство семейных дел, даже не знает всех братьев и сестёр.
— Отец настолько не доверял, что поставил министром над ним русского, не из наших, — добавление Камаллы приходится весьма кстати. Абдулхамид чуть успокаивается, но продолжает терзать.
— Мусульманин?
— Ещё нет, — я торопливо заглаживаю свой корявый ответ. — Недавно прибыл в Баминги, изучал Книгу…
— Что значит — недавно?
— Полгода. Я не произносил шахаду. Готовился.
Теряю в его глазах девяносто процентов достоинства. Не поклявшийся в вере Аллаху — гяур. Существо низшего сорта.
— То есть он наплодил детей по всему миру, не брезгуя женщинами неверных. Харам!
Это слово я знаю, означает смертный грех. Прелюбодеяние, если не ошибаюсь, приравнивается к употреблению свинины и алкоголя.
Неожиданно пронзает догадка, отчего на пути нашей группы выросла столь плотная противовоздушная оборона. Рыхлый ренегат имеет высокий доступ к Сети Федерации, его смарт служит ключом к множеству тайн, если к делу подключить энтузиаста из местных. Чандрагупта ленив и туп, чтобы самому докопаться.
Абдулхамид неожиданно отвешивает оплеуху. Тело, прошедшее апгрейд в Баминги, действует с изумительной скоростью. Я успеваю прикрыться предплечьем и отступаю на шаг.
— Что, христианин, не хочешь подставить вторую щёку?
— Я и первую не подставлю.
— Почему?
— Про щёку — из Нагорной проповеди. Мухаммед, мир ему, ничего подобного не сказал.
— Ты не безнадёжен, — Абдулхамид больше не дышит мне в подбородок. Он опёрся на угол стола, обратив к толстяку спину. — Какой же шайтан занёс
— Ядерный удар по Индии. Мы и США — враги. Но угроза из Карачи нас на время объединила.
— Чепуха. Ракета взорвалась в пустынных горах.
— А радиоактивное облако накрыло десятки деревень. Мы вправе ждать от вас самых безбожных поступков.
— Нет! Не так, всё не так должно было случиться. Две мусульманские страны, у одной высокие технологии, у нас атомные бомбы, вместе мы поставили бы на колени весь мир.
Качаю головой.
— Абдулхамид, я сомневаюсь, что ваши лидеры договорятся с отцом.
— Почему?
— Во-первых, мы желаем, чтобы мир опустился на колени перед Аллахом, а не перед Баминги.
Украдкой кидаю взор на Камаллу. Если она и шокирована таким спичем от атеиста, то вида не показывает.
— Во-вторых?
— Во-вторых, вспомните историю конфликта в Алжире. Мы долго убеждали американцев не применять силу и шарахнули по их кораблю, только когда иного пути не было. Вы же предпочитаете с точностью до наоборот.
— Чёрт… — он с силой опускает ладонь на столешницу, перепугав индуса. — Не отступлюсь. У меня есть что предложить вашему отцу. Идём!
Чандрагупта с сестричкой получают возможность ворковать на семейные темы, если есть желание, а меня пакистанец ведёт по длинному подземному коридору. Судя по фундаментальности, подземелье построено американцами во время войны моджахедов с Советами для поддержки сознательных афганских партизан. Стальная дверь, тоже тронутая ржавчиной, зато умопомрачительной толщины, нехотя отворяется и впускает нас на нижний уровень. Через целый лабиринт переходов, охраняемых воинами джихада, мы попадаем в бункер. Ничем практически не примечательный, если не считать десятка зелёных конических болванок с трилистником радиационной опасности.
— Американцы вместе с вашими воображают, что уничтожили ядерное оружие Пакистана? Будьте уверены, это — не единственное хранилище. Да, они разбили большую часть пусковых установок. Не важно, через посредника купим у Северной Кореи. Боеголовки уцелели!
Намекает, что несколько пусковых установок выжило. Если шахтного базирования, и о них ничего не известно бывшим друзьям Пакистана в Пентагоне, очень худо. Абдулхамид не из тех, кто будет сильно колебаться, тиская Большую Красную Кнопку.
— Что вам нужно?
Террорист любовно проводит ладонью по матовой поверхности, снимая невидимую пыль с адской штуковины. Не может не понимать, что радиоактивный фон здесь повышен!
— Дружба. Или, по крайней мере, соглашение. Мы готовы отдать в руки Баминги боеголовки в обмен на гарантию невмешательства со стороны Индии и США.
— Вот так просто — отдать? После вашего ядерного взрыва в Тибете и сопутствующих жертв в Пакистане от ударов наших ракет?
Он смеётся и не спешит покидать обитель зла, хоть воображаемый счётчик Гейгера трещит непрерывно, как моя тёща за завтраком.