Ожерелье королевы
Шрифт:
— Я! — радостно воскликнул секретарь. — Да ведь я парижанин, родившийся на улице Сент-Оноре!
— В таком случае все прекрасно, — сказал Босир. — Как вас зовут? Кажется, Дюкорно?
— Дюкорно, да, господин секретарь, фамилия довольно удачная, если угодно, так как имеет испанское окончание. Вы господин секретарь, знаете мое имя? Это очень лестно.
— Да, вы на хорошем счету, настолько на хорошем, что ваша прекрасная репутация избавила нас от необходимости привезти с собой правителя канцелярии из Лиссабона.
— Тысячу благодарностей, господин секретарь. Какое счастье для меня назначение господина да Суза!
— Кажется, господин посол звонит.
— Побежим.
И они действительно пустились бежать. Господин посол благодаря расторопности своего камердинера уже разделся и накинул на себя великолепный халат. Поспешно вытребованный цирюльник занялся его бритьем. Несколько картонок и дорожных несессеров, довольно богатых с виду, были разложены на столах и консолях.
В камине пылал яркий огонь.
— Войдите, войдите, господин правитель канцелярии, — сказал посол, только что устроившийся около огня в огромном мягком кресле.
— Господин посол рассердится, если я ему отвечу по-французски? — тихо сказал правитель канцелярии Босиру.
— Нет, нет, не бойтесь.
Дюкорно обратился к нему с приветствием по-французски.
— Да это очень удобно; вы прекрасно говорите по-французски, господин ду Корну.
«Он меня принимает за португальца», — подумал канцелярист, не помня себя от радости.
И он пожал руку Босиру.
— Ну, — сказал дон Мануэл, — а ужин будет?
— Конечно, ваше превосходительство. Пале-Рояль отсюда в двух шагах, и я знаю там прекрасного ресторатора, который доставит вам хороший ужин, ваше превосходительство.
— Действуйте так, как будто бы вы заказываете ужин для себя, господин ду Корну.
— Да, монсеньер… а я, со своей стороны, если ваше превосходительство разрешите, позволю себе предложить вам несколько бутылок такого доброго вина с вашей родины, какое ваше превосходительство может найти только в самом Порту.
— Э, так у нашего правителя канцелярии хороший винный погреб? — шутливо заметил Босир.
— Это моя единственная роскошь, — смиренно отвечал добряк, живые глаза, толстые округлые щеки и багровый нос которого только сейчас бросились в глаза Босиру и дону Мануэлу благодаря яркому освещению.
— Поступайте, как вам будет угодно, господин ду Корну, — сказал посол, — принесите нам ваше вино и приходите ужинать с нами.
— Такая честь…
— Оставим этикет… Я сегодня только приезжий и стану послом лишь с завтрашнего дня. А затем мы поговорим о делах.
— Но, монсеньер, позвольте мне позаботиться о своем туалете.
— Ваш туалет великолепен, — заметил Босир.
— Этот туалет для приема, а не для парада, — сказал Дюкорно.
— Оставайтесь в нем, господин правитель, и употребите на хлопоты об ужине то время, которое вы бы потратили на свой парадный туалет.
Дюкорно вышел от посла в восторге и пустился бежать, чтобы его превосходительство мог утолить свой голод десятью минутами раньше.
В это время три мошенника, запершись в спальне, осматривали обстановку и обсуждали программу своих действий.
— Что, он ночует в посольстве, этот канцелярист? — спросил дон Мануэл.
— Нет; у этого плута хороший винный погреб и, видно, есть где-нибудь хорошенькая любовница или гризетка. Он старый холостяк.
— А швейцар?
— От него нам надо будет освободиться.
— Я беру это на себя.
— А остальная прислуга?
— Все это нанятые люди, которых наши друзья заменят завтра.
— Как обстоит дело с кухней и со службами?
— Мертвая пустота! Прежний посол никогда не жил здесь. У него был свой дом в городе.
— Ну, а касса?
— Об этом надо будет спросить правителя канцелярии: это деликатный вопрос.
— Я беру это на себя, — заметил Босир, — мы с ним уже лучшие в мире друзья.
— Тсс! Вот он.
Действительно, Дюкорно вернулся, запыхавшись. Он предупредил ресторатора с улицы Добрых Ребят и захватил из своего кабинета шесть бутылок внушительного вида. Вся его сияющая физиономия выражала подлинное расположение, которым два солнца — натура и дипломатичность — окрашивают то, что киники называют «фасадом человека».
— Ваше превосходительство не сойдет в столовую? — спросил он.
— Нет, нет, мы поедим здесь, запросто, у огонька.
— Монсеньер, я в полном восторге. Вот вино.
— Это топаз чистой воды! — сказал Босир, рассматривая одну бутылку на свет.
— Садитесь, господин правитель, пока мой камердинер не накроет на стол.
Дюкорно сел.
— Когда получены были последние депеши? — спросил посол.
— Накануне отъезда вашего… отъезда предшественника вашего превосходительства.
— Хорошо. Дела посольства в хорошем состоянии?
— О да, монсеньер.
— Денежные дела не запутаны?
— Насколько мне известно, нет.
— Долгов нет? О, не стесняйтесь, говорите. Если бы они были, мы первым делом заплатим их. Мой предшественник такой достойный дворянин, что я охотно готов поручиться за его обязательства.
— Слава Богу, вам не надо будет делать этого, монсеньер. Кредит утвержден три недели тому назад, и на следующий день после отъезда бывшего посла мы получили сто тысяч ливров.