Ожидающий на перекрёстках
Шрифт:
войдет в него, дав Силу творить невозможное, толковать
неявленное и пророчествовать о скрытом. Укажет он тогда
людям, где возводить храмы, столицы и кладбища, и из веры
малой родится большая. И да будет вера течь через
Предстоящих, рождая сверх естественное в делах и помыслах,
пока не встанет Предстоящий на Перекрестке и не скажет:
"Мое..."
Авэк ал-Джубб Эльри, Рага о Предстоящих.
...Палевые одеяния служительниц прошелестели по коридору, и снова воцарилась тишина. Пыльный сумрак зашевелился в углах, выгибаясь всем своим бархатным
Женщина-статуя сделала еще один шаг, последняя ступенька послушно подставила себя под точеную ногу, и темнота мурлыкнула, впитывая неторопливую грацию чужих движений.
Две служительницы задержались у поворота, переглянулись с чисто женской завистью и удалились - даже им, старшим жрицам Темной Матери, путь на нижние храмовые уровни был заказан.
– Аум-м-м!..– громыхнул где-то вверху гонг под войлочной колотушкой немого раба.
Полночь. Пауза между прошлым и будущим.
Гостья помедлила, прежде чем взяться за дверную ручку - за металлом ощущался мощный пульсирующий Перекресток, но иной направленности, чуждой, не способной заставить трепетать чуткие ноздри Варны, Предстоящей Сиаллы-Лучницы.
Зря она согласилась на встречу... Или не зря?!
Дверь распахнулась без скрипа, и сумрак тут же просочился в аскетично убранную келью, мимоходом заглянув под вуаль гостьи. Он скользнул к низкому лакированному столику, за которым сидела хрупкая женщина в строгом глухом платье, обвил ее колени, метнулся выше и повис на узких плечах агатовой накидкой, сгущаясь полуотброшенным капюшоном.
Сидящая не шевельнулась. Веки ее дрогнули, странно сверкнуло из-под ресниц старое серебро, и вся она вдруг стала ужасающе похожа на свернувшуюся перед броском кобру. Ломкое равновесие на миг об единило обеих - женщину-змею и женщину-статую - и в келье запахло сырой после дождя землей.
– Да сопутствуют тебе Перекрестки, Лайна, Предстоящая Ахайри, Покрывала Мира!– гостья говорила положенные слова четко и размеренно, выдерживая полные ритуальные интонации.– Пусть каждый шаг твой...
– Брось, Варна, брось... к чему нам церемонии?
Хозяйка кельи слабо шевельнула рукой и еле заметно улыбнулась - так серпик нарождающегося месяца мелькает среди лиловых пятен вечернего неба.
– Заходи, не стой на пороге. Нам с тобой делить нечего, по разным дорогам ходим - значит, и опасаться нечего. Тебе - вера-страсть, мне вера-страх... каждому свое, положенное.
Гостья откинула вуаль, словно заканчивая этим жестом официальную часть, и прошлась по келье. Она бездумно касалась свитков на подставках, поглаживая уродливые статуэтки из волчьего камня, тронув деревянного идола Саа-Ру, но лицо ее затеняла дымка некоего глубинного внимания; она словно прислушивалась к каким-то дальним отголоскам, к трепету угасающего звука, и в удлиненных глазах Варны светились понимание и уважение.
– Добрый Перекресток, Лайна... Сильный, устойчивый... Надолго хватит. Почти как у меня в Кэрете. Или в Фольнарке.
–
До сих пор хозяйка и гостья перебрасывались репликами небрежно, с ленцой, вкрадчиво касаясь друг друга взглядами - но с последними словами тон разговора внезапно изменился. Варна-Предстоящая резко остановилась, прекрасное лицо ее пошло пятнами, и даже сумрак кельи оставил плечи Лайны и испуганно отполз в угол - подальше от яростно вспыхнувших глаз, глаз кошки и богини.
– Элиноар-Предстоящая, - надо было слышать, с каким презрением выплюнула Варна это имя, само по себе достаточно благозвучное - и голос ослепительной статуи зазвенел от злости.
– Элиноар-Предстоящая от алтарей Аэллы Пенногрудой... Девка! В Фольнарк захотелось?! Сидела бы у своих рыбоедов и ловила крохи от стола Великих - так нет, мало! Тварь! Дрянь раскосая!..
Лайна еще раз улыбнулась со скрытым удовлетворением, пальцы Предстоящей перебрали в воздухе невидимые струны, полыхнув звездами перстней - мудра Лайна, Предстоящая Темной Матери Ахайри, мудра да терпелива, по ней дела ночные, тайные, по мерке и размеру.
– Правду говоришь, Варна... злую, гневную - но правду. Перекрестки новые не каждый день рождаются, да и те все мелкие - а вот Предстоятелей расплодилось сверх всякой меры. Что ни ведьма с окраин Хриринги - и то в Великие лезет! Доведет дюжину деревень до кошмаров сонных, веры-ненависти напьется, раздуется пузырем - и туда же... Давишь их, как клопов, давишь, а попадется Перекресток - так сухо до донышка, все выкачали!
Варна согласно кивнула и присела напротив.
– Слышала я, - подбросила она новый поворот темы, - столичный храм Инара горел, декаду назад. Неужели кто на Махишу замахнулся? Сильный Предстоятель, с ним мало кому тягаться под силу...
– Да уж замахнулись... Двое сговорились - Предстоящий Хэрмеша-Громовика и Крилл из Урха, Предстоятель Аввейского Бича, из степняков мохноухих.
– И что?
– И ничего. Сама говоришь - силен Махиша, не сладить с ним... Отбил Перекресток, сейчас ликцы храм заново отстраивают, лучше прежнего. Крилл целым ушел, а культ Хэрмеша с того дня хиреть стал - треть капищ в запустении, шаманы коз пасут...
Помолчали. Знакомая тема была, до боли знакомая, много раз продуманная. За каждым Перекрестком не углядишь, все чаще да злее сталкиваются лбами Предстоящие, воюя за веру... За ту веру, без которой нет им Силы, ни большой, ни малой.
Гнев, страсть, обреченность - все вера сплавит, растворит - и хлынет огненным потоком... куда?
Кому достанется? В чью душу ляжет?..
Лайна выдвинула ящичек стола и достала распечатанное послание с витиеватой подписью в правом нижнем углу. Варна расхохоталась, и в ее руке оказалось точно такое же письмо. С теми же завитушками.
– Таргил?– сквозь смех спросила Варна, гортанно произнося знакомое обеим имя.
– Он. Новый Предстоятель Хаалана-Сокровенного. Единственный, кто хочет - знать. Зовет...