Ожидающий на перекрёстках
Шрифт:
– Ты не спишь, Таргил? Я вот не сплю... Выпить хочешь?
Это было до того непохоже на обычное поведение Предстоятеля Махиши, что Таргил на мгновение зажмурился и затряс головой. А когда он вновь открыл глаза, то опять увидел стол (ставший за это время массивным и полированным), донесения из братств Хаалана, а в дверях стоял Махиша и виновато моргал короткими рыжими ресницами.
– Налей мне, Махиша, вина, - как-то невпопад возвестил Таргил, - чтоб кубок отливал багряным, чтоб я почил в блаженстве пьяном, забывшись в паутине сна...
– Ты что, сошел с
– Налей, налей, не спорь со мною, ведь не вино тому виною, что я не знаю, что такое - покой... а я ищу покоя...
– В стихоплеты решил податься? Зачем?
– Зачем?– повторил Таргил, бессмысленно комкая бумаги на столе. Зачем?.. Пять сказителей сожжены, остальные подались в зазывалы... Миф признан еретическим, а культ Искушенного Халла процветает... Процветает! И прочие процветают - все Пять Культов! Аки лотос о пяти лепестках... в гниющем болоте... и деревенский маляр замазывает сколотые барельефы!.. Скажи, Махиша, ты еще помнишь - равнина, две армии - и ты, вскинувший руки к вспухающему небу; и молния рушится на жертвенный алтарь, когда вера в Инара исторгается из тысяч людей, проходит через тебя, сжимаясь в тугой комок, и рождается Миф, рождается...
– Помню, - глухо пророкотал дальний гром, - ...еще помню...
– А теперь?
– А теперь я сыт. Дом находит мне Перекрестки, люди верят, их вера течет к Дому, я чувствую ее, я сыт, и... тратить накопленное на бесполезные чудеса вроде бы глупо... и...
– И?..
– И - все. Я говорил с Лайной - у нее то же самое.
– Миф признан еретическим, - Таргил уставился на стену, на возникающий в ее центре гобелен и две шпаги над ним, - признан - и все... Сказки о Тэрче запрещены, в легендах канцеляристы меняют имена... Если так пойдет дальше...
– Ну?– выдохнул напрягшийся Махиша.
– ...Налей мне, Махиша, вина... За последнее время вне Дома не родилось ни одного нового мифа. Да что там мифа - захудалой сказки! Так, одни бытовые - о плутах и лавочниках... Пойми, Махиша, культов становится все меньше, а мы, Предстоятели оставшихся, сидим в Доме и едим, едим, едим!.. Вера становится привычкой. А привычка - это смерть. И поэты уходят в писцы, а живописцы - в маляры...
Таргил резко встал.
– Мы породили зверя, - жестко закончил он.– Зверя, рыщущего на Перекрестках. И если так пойдет дальше - нам понадобятся Мифотворцы...
ДЕВЯТЬ ШАГОВ ПЕРЕДЫШКИ
...Дверь распахнулась под тяжестью моего тела, и я рухнул на пороге. Потом изогнулся и с трудом перекатился в комнату, больно ударившись головой об угол тумбочки.
– Я - Сарт...– прохрипел я и потерял сознание, потому что не ощутил привычного противостояния Дома, его сопротивления при звуках моего имени. Потерял СВОЕ сознание, не приобретя взамен никакого другого; и спасительный мрак беспамятства склонился надо мной и вытер пот со лба.
Ничто. Большое теплое Ничто. И в нем - я. Маленькое вялое ничтожество...
...Когда я снова сумел открыть глаза, то неожиданно обнаружил,
Стена. Стена, стена, стена...
Тумбочка. Вот зараза, как голова болит!.. Снова стена. Кровать. Знакомая такая, с плюшевым покрывалом... На покрывале - Грольн. Спит. Или тоже без сознания. Тело так до конца и не расслабилось, скорчилось в немом протесте, тонкие пальцы сжались в кулачки - не разожмешь... спи, Гро, спи...
Стол. Привалившись к нему, сидит Эйнар. Сидит на полу, одежда вся превратилась в лохмотья, руки голые до плеч, ободраны напрочь, красные... Это он притащил Грольна сюда, точно, он...
– Здравствуй, Эйн, - в горле у меня заклокотало, и выглядел я в этот момент, наверное, чрезвычайно глупо.
– Привет, - ответил Эйнар.– Ты не шуми, ладно, пусть мальчик поспит. Это ведь твоя комната, Сарт, неизменная - где Предстоятели этого, с перстнем, хоронили... если Дом не врет. Выбрали, в общем, заново - и Грольн, и я. И ты. Хотя ты уже давно выбрал...
Части реальности, ограниченной стенами сумасшедшего Дома, внезапно слились в одно целое, и я со стоном схватился за голову. Я помнил все. Все, что с таким упорством вколачивал в меня Дом-на-Перекрестке - но помнил это все-таки Я.
Я. И это была моя комната.
– Вы здесь давно?– спросил я у Эйнара, потому что молчать было больно.
– Второй день. Грольну спасибо - я его почти на пороге подобрал... невменяемого. Он дверь на себя дергал, а она внутрь открывается, и замок хилый... ты уж прости, Сарт, я починю потом... Он кричать начал - а у меня как раз просветление. Услышал, прорвался... Спит он все время, я даже бояться начал...
– Не сплю я, - Грольн слабо заворочался на кровати, и мы с Эйнаром повернулись на голос.– Он только этого и ждет...
– Кто ждет?– удивился Эйнар.
– Дом. Дом ваш... Это же зверь, животное!.. Он и Предстоятелей сожрал, и вас сожрет, и меня! Я помню, что Он мне нашептывал... все помню! Один только ушел, удрал, и тот - Таргил, убийца, гад... ничего, найду, достану...
Я положил ладонь на потный лоб юноши, и Гро затих, лишь изредка всхлипывая. Потом я попытался встать, и меня тут же повело в сторону.
– Сарт, тебе плохо?– мгновенно встрепенулся Гро, и я успокаивающе похлопал его по щеке, другой рукой намертво вцепившись в косяк и постепенно привыкая к головокружению.
– Ты знаешь, Эйнар, - пробормотал я, - а в чем-то я признателен Дому за нынешнюю прогулку. Я ведь тоже ничего не забыл, и теперь я их лучше понимаю - Предстоятелей... Все мы, наверное, отчасти Предстоятели, только одни это знают, а другие - нет...
– Что их понимать, - хмуро процедил Эйнар, комкая край покрывала, дело нехитрое... Верят люди в какого-нибудь бога, Инара там или Эрлика, душу в это дело вкладывают, надежды свои... молятся, небось, поклоны бьют... А жрет - Предстоятель. Жрец, так сказать... Упыри они, вот и все! Раньше хоть чудеса творили... Да и мы не лучше, Сарт, раз на них пашем...