Ожидающий на перекрёстках
Шрифт:
Я знал, что - пойдем. И в первую очередь - лжебиблиотекаря Таргила, Предстоятеля Хаалана-Сокровенного. Единственного, кто...
Единственного.
Я встал, зацепив стол, и с давно увядшего цветка в вазе упал последний сморщенный лепесток. Я взял его и долго вертел в пальцах.
– Одни веселые дороги, - невпопад сообщил я.– И в этом мире полюбил одни веселые дороги.
– А я тоже знаю эту песню, - неожиданно улыбнулся Грольн.– Честное слово, помню...
– Какую?– спросил Эйнар.
– Откуда?– спросил я.
– Не помню... папа пел, что ли... или слышал где... Среди
Эйнар хрюкнул и совершенно неприлично расхохотался.
– А дальше?– поинтересовался он, отфыркиваясь.– Еще веселее?
– Ведь это было так давно, - я подмигнул Грольну, и мы на два голоса закрутили совершенно немыслимую руладу.– И где-то там за небесами...
Мы сидели, глядя перед собой в неизменные стены, за которыми пульсировал голодный Дом-на-Перекрестке, за которым жил, любил, умирал, ВЕРИЛ почти незнакомый нам мир; мы сидели, три Мифотворца - два больших и один поменьше - на распутье всех возможных и невозможных Перекрестков; мы сидели, три случайных человека, единицы из множества, три человека и комната, где некогда не дали спокойно умереть мятущемуся творцу "Раги о Предстоящих"...
Мы сидели и знали, что скоро нам - идти.
Из Дома.
Чем прорастешь, Дом, Дом-на-Перекрестке?..
Ведь это было так давно,
И где-то там за небесами,
Куда мне плыть - не все ль равно,
Куда мне плыть - не все ль равно,
И под какими парусами...
ВО ИМЯ ХААЛАНА-ЗАПРЕЩЕННОГО
Будьте сами себе светильниками,
на себя полагайтесь, на других
не полагайтесь.
(Будда)
Сунув трубку в угол рта,
Он сидел без дела
У окна, и пустота
Взглядом черного кота
На него глядела.
(Э.Р.Транк)
18
Ну вот, и что нам теперь делать?
Очень не люблю риторических вопросов. Тем более, что слишком много всяких подробностей совершенно неясны - ни в целом, ни в мелочах. Ясно одно: надо искать Таргила, Предстоятеля Хаалана-Сокровенного. Подробность первая: где искать? Неясно. Подробность вторая: как искать? Неясно. Подробность третья...
И так далее. Плюс ждущий Дом за спиной.
Точно так же неясно, что нам делать с Таргилом, когда (или если?) мы его найдем. Эйнара этот вопрос, похоже не волнует. И Грольна не волнует он твердо знает, что надо делать с Таргилом, и это меня пугает. Возможно, он прав; даже скорее всего - прав.
И, тем не менее...
А еще я не знаю, на что мы, все трое, будем жить. Нет, конечно, отчасти я об этом позаботился - уходя из Дома, я прихватил с собой вазу. Наверное, инстинктивно. В Доме она весьма смахивала на золотую, но на поверку оказалась бронзовой - правда, с тончайшим орнаментом старинной работы. Некий подозрительный ювелир предложил мне за нее полторы дюжины связок монет - хотя на самом деле ваза стоила раз в десять дороже. Ну да ладно, на первое время хватит.
Вдобавок непонятно, куда разбежались все Предстоятели. Ах, Лайна, Лайна... И также неясно... ой, сколько же всего этого - неясного! И выяснять все это придется не кому-нибудь...
Можно, конечно, плюнуть. Нет, нельзя. Какая-то зловещая тень нависла над миром - словно сверху не небо, а крыша; и если не мы - то кто же?..
Что, Сарт, отставной Мифотворец, снова лезешь
Один раз уже проник. И оказался здесь. Ничему-то тебя жизнь не научила! Снова рвешься стать единственным, кто... Нет, это Таргил хочет стать Единственным, а я хочу не дать ему стать...
И не дам.
Огромная, словно высеченная из камня ладонь возникла передо мной, как из небытия. Два пальца осторожно подцепили мой кубок и подняли его вверх, на недосягаемую для меня высоту.
Вторая ладонь тяжело опустилась на мое плечо.
– Хватит пить, Сарт, - прогудел Эйнар.– Ночь уже. Давай спать...
19
...Мы сидели в очередном притоне, делая вид, что незнакомы. Я и Эйнар тешили душу недорогим и крепким вином со скудной закуской (деньги были уже на исходе), а Грольн в углу задумчиво перебирал струны своего лея, и тихие, грустные звуки бродили между грубо сколоченными столами; постепенно смолкала ругань пьяных матросов, и какая-то девица поспешно оборвала визгливый смех, почувствовав его неуместность в той странной и печальной атмосфере, что исподволь овладевала таверной.
А я продолжал незаметно изучать сидящих вокруг людей. Уже неделю искали мы чернокнижников - Мифотворцев Искушенного Халла - но они как сквозь воду провалились! Я не сомневался, что люди Таргила где-то здесь, рядом, что они наверняка видят меня, всех нас - но я их не видел.
Видно, не набрал еще Таргил той силы, чтобы выступить в открытую - да и не пристало выступать в открытую адептам культа Тайного знания. Что-что, а тайны хранить они умели, ничего не скажешь... Но ведь и Таргил должен чем-то питаться! Ему тоже нужна вера - значит, его Мифотворцы должны проявлять себя, создавая новые мифы...
– Эй, щенок, не трави душу!.. Сбацай-ка лучше что-нибудь повеселее! "Ветер из бочонка" знаешь?– слегка подвыпивший матрос хлопнул Грольна по спине и расхохотался.
Я хорошо видел лицо Льняного Голоса, и выражение этого лица мне очень не понравилось. Эйнар тоже почуял неладное и принялся потихоньку выбираться из-за стола. Только этого матроса нам еще не хватало, косматого детины, подогретого вином и...
Грольн впился взглядом в нависшего над ним моряка и вдруг, как-то странно заулыбавшись, кивнул. Его пальцы метнулись вдоль грифа, и безудержное веселье расплескалось по таверне. Довольный матрос уселся напротив, прижав тощую шлюху, и вскоре добрая дюжина осипших глоток горланила "Ветер из бочонка", а я все никак не мог понять, что происходит. Ведь я знал, что творится сейчас в душе у Гро - но он играл, играл по заказу портового забулдыги, да еще как играл!
Эйнар медленно опустился на свое место - его вмешательства явно не требовалось.
...Гро в последний раз ударил по струнам, и таверна взорвалась восторженными криками.
– Еще! Еще! "Волчье море"! "Жену капрала" давай! "Шкиперку"! "Веселого Хэма"!.. Давай, леер!..
И Грольн дал. Казалось, он знает любую песню. Я слыхал некоторые из них - но ни разу не слышал, чтобы их ТАК играли! Лей в руках Гро плакал и смеялся, выл ветром в рвущихся парусах и ревел в упоении битвы. И горели глаза у завсегдатаев притона, никогда не умевшие толком петь матросы, бродяги, воры и шлюхи безошибочно попадали в такт, выравнивая пропитые голоса - а волны очередной песни неудержимо заливали таверну...