Палисандровый остров
Шрифт:
Через некоторое время вошла София и спросила, все ли устраивает Лориан.
— Все превосходно, благодарю вас, — радостно ответила девушка.
Окинув комнату взглядом, София молча удалилась — она выполнила свой долг и убедилась, что их гостья устроилась хорошо, но не больше. Почти сразу после того, как ушла София, к ней зашла Мариана.
— Я видела, как моя кузина вышла отсюда минуту назад, — прошептала она, — я подождала, пока она спустится по лестнице.
— Правда красивая комната? Я так рада, что мне
Но улыбка исчезла с лица Лориан, когда она увидела выражение лица Марианы. Она даже подумала, что не только София с ее ледяным обхождением, но и Мариана не очень-то рада видеть ее в доме.
— Что случилось, Мариана? — заволновалась она.
Две большие блестящие слезы скатились по щекам девушки.
— Я так несчастна, и все из-за Рикардо, — принялась всхлипывать она. — Он твердо намерен разлучить меня с Карло. Все потому, что он узнал, что я иногда заходила проведать тебя в «Тамаре», — и что ж такого, что я заодно виделась с Карло, это ведь естественно, правда?
— Но ты приходила всего несколько раз. Что в этом страшного?
Мариана вся вспыхнула:
— Иногда я говорила, что иду к тебе в гости, а сама сидела в маленьком кабинете Карло. Иногда говорила, что иду плавать в гостиничный бассейн, а сама туда не ходила. Поэтому Рикардо и сделал так, чтобы ты жила здесь, у нас, и мне не надо было бы ходить к тебе в гостиницу. Теперь я никогда не увижу Карло!
— Если только ты не захочешь поплавать в бассейне? — подсказала Лориан.
Но Мариана покачала головой:
— Нет, теперь уже поздно. Вчера к нам приходили рабочие, они начали строить бассейн у нас в саду, выкопали огромный котлован… — Все тело Марианы сотрясли рыдания, и Лориан обняла ее за плечи, чтобы немного успокоить.
— Не плачь, Мариана. Если ты по-настоящему любишь Карло и он тебя любит, то все обязательно как-нибудь устроится. Только потерпи немного.
— С Рикардо трудно ладить. Он как старик. Он кажется старше, чем мой отец. Рикардо теперь никого не любит. Он забыл, что значит быть молодым!
Теперь Лориан стало совершенно ясно, что на ней будет лежать обязанность присматривать за молодой девушкой. Видимо, это была основная причина, по которой Рикардо хотел, чтобы Лориан переехала на виллу. Но почему София не может выполнять эту обязанность? София, которая была старше, строгая и неподкупная, могла бы построже следить за Марианой и не позволять ей так часто ходить в отель под всякими наивными предлогами.
К этому времени Мариана уже справилась со слезами.
— Пожалуйста, не говори Софии, что я тебе все рассказала, хорошо?
— Конечно.
— Пожалуйста, пойми, я очень рада, что ты теперь будешь жить у нас, мне всегда становилось грустно, когда ты уходила после обеда.
Лориан нежно обняла девушку:
— Я знаю. Я тоже рада, что переехала сюда.
Мариана немного повеселела:
— Может
— Вот этого не знаю, — с сомнением ответила Лориан.
На обеде присутствовали только София и обе девушки. Дон Кристобаль еще не выходил из своей комнаты, а дон Рикардо, наверное, уехал по делам. София была вежлива, но очень холодна и чопорна, и у Марианы хватило здравого смысла вести разговор о самых безобидных вещах.
В начале вечера дон Рикардо послал за Лориан, попросив ее зайти к нему в кабинет.
— Надеюсь, вы уже устроились? — были его первые слова.
— Да, спасибо. Я очень благодарна, что мне выделили такую красивую комнату.
— Не приходится сомневаться, что Мариана уже успела излить вам свою скорбь? — Его темные глаза сверкнули. Девушка поняла, что отрицать это бесполезно, и кивнула. Он продолжил: — Я убедил сестру, что она больше не сможет ходить в отель встречаться с Карло под тем предлогом, что идет к вам в гости. Следовательно, я полагаюсь на вас в том, чтобы Мариана отныне не слишком часто посещала бассейн в отеле, тем более что скоро будет готов наш собственный.
— Простите, дон Рикардо, но вы ведь не поручаете мне роль тюремщика Марианы?
Он посмотрел на нее долгим пронизывающим взглядом.
— Нет, но я полагаю, вы сможете иметь на нее благотворное влияние. Она к вам хорошо относится и скорее послушает вас, чем кузину Софию. Вернее сказать, меня, — сардонически прибавил он.
— Если вы не останавливаетесь ни перед чем — привозите меня жить сюда в качестве какой-то патронессы, строите свой бассейн, — то как можно ожидать, что она будет слушать ваши советы? — Лориан выговорила это с горячностью, которой не ожидала от себя, и, вспыхнув, отвернулась.
Он так долго молчал в ответ, что она повернулась и посмотреть на него. Он смеялся, причем таким она раньше его никогда не видела: казалось, он помолодел на десять лет.
— Простите… простите меня, что я так сказала, — еле выговорила она.
— Нет, нет, не извиняйтесь, прошу вас, продолжайте, — подбодрил он.
Она покачала головой — ее порыв уже прошел.
— Нам, членам семьи Феррано, порой полезно узнать, что не все наши действия одобряются.
— Но я не хотела…
— Нет, вы сказали именно то, что думали. Вы говорили искренне. Мы гордое семейство и принадлежим к гордому народу. И когда мы с важным видом ходим, задрав нос вверх, нам нужен честный и разумный голос, который бы немного одернул нас.
Собравшись с духом, Лориан так беззаботно, как только могла, сказала:
— В будущем постараюсь не давать волю своему языку. У меня нет права быть этим самым честным и разумным голосом.
— А если я вам дам такое право?
Она тихонько засмеялась: