Пальмы в снегу
Шрифт:
— А, вот ты где! — бросил он, не глядя на Килиана; тот подумал, что Хакобо все ещё сердится из-за Хулии. — Это мои друзья, Дик и Пао. Они приехали из Баты. Мы познакомились, когда я впервые приехал сюда.
Килиан пожал им руки и вскоре узнал, что Дик — англичанин, несколько лет проработавший в Дуале, а с некоторых пор он работает вместе с Пао на лесопилке на континенте. Время от времени, пользуясь своей дружбой с рулевым «Быстрого дракона», они приезжают на часок из Баты в Санта-Исабель.
Дик оказался рослым и крепким мужчиной с очень светлой кожей,
— Это была охота на слонов в Камеруне, — с блестящими глазами рассказывал брат. — Самое отвратительное, что я видел в жизни! Представь себе кучу мужиков с дробовиками. Проводник вёл нас по прорубленной заранее тропе, и тут из чащи вломилась одна из этих тварей. Треск и топот, как при землетрясении, дали понять, что слон где-то поблизости, чуть впереди...
— Да ты чуть не помер от страха! — перебил Дик. Он говорил на хорошем испанском, хотя и с сильным акцентом. — Лицо в тебя было бледнее воска...
— Я-то рассчитывал спрятаться в каком-нибудь укромном месте и посмотреть на него издали. Так нет же, он оказался совсем рядом. Наш проводник, бывалый охотник, конечно, выстрелил на слух, и слон прямо-таки взбесился. Мы бросились бежать...
— Мы же знали, что такой громадине нужно время, чтобы развернуться, — продолжал Пао с певучим акцентом, глотая окончания. — Но в тот день нам не повезло. Раненный в ухо слон бросился бежать, а мы пустились за ним в погоню...
С каждой минутой Дик и Пао нравились Килиану все меньше. Было в них что-то отталкивающее, внушающее недоверие. Дик почему-то избегал смотреть в глаза собеседнику, а смех Пао с каждой минутой все больше утомлял.
— Наконец, слон начал уставать и замедлил бег. Тогда мы принялись его расстреливать, а он... — тут Хакобо развёл руками, — пустился наутёк! Попросту смылся! Охота была окончена, ко всеобщему разочарованию: ведь нам так и не удалось его завалить!
— Да, эти твари так легко не умирают.
Дик вдохнул дым сигареты и на миг задержал его в лёгких, прежде чем выдохнуть.
— Этот сдох через пару дней! — вмешался Пао. — Когда мы вернулись с проводником, туша была ещё тёплой.
— Несколько человек его так умело разделали, что не осталось даже костей! — Хакобо перенял ликующий тон своих друзей. — Одни бивни были длиной с эту дверь!
Килиану это описание охоты показалось поистине ужасным. Он привык охотиться в Пиренеях на оленей и серн, но даже представить не мог подобной картины. Он всегда старался убить животное с первого выстрела, не причиняя ему страданий. И не знал ни одного человека, который получал бы удовольствие, умышленно продлевая агонию животного.
— Но ведь это очень опасно.
— Надо думать! — Дик уставился на него ледяными голубыми глазами, и Килиану пришлось прикурить сигарету, чтобы
— Не хотел бы я встретиться с его мамашей!.. — Пао рассмеялся в своей обычной манере, показывая кривые зубы. — Хорошо, что никого из нас там не было!
Килиан решил, что с него хватит. Да, вечерок выдался тот ещё! История с Хулией, разговор с ней на сомнительную тему, пребывание среди незнакомых людей, к которым он сам никогда бы и близко не подошёл, и, наконец, рассказы этих идиотов о жестокой охоте... С каждой минутой он все больше склонялся к мысли, что первый вечер в знаменитом казино станет для него и последним. Выпитое спиртное бросилось в голову, а галстук душил так, что пришлось ослабить узел.
— Да что с тобой сегодня? — шёпотом спросил Хакобо.
— Пожалуй, лучше бы я остался в лесу... — пробормотал Килиан, прикуривая новую сигарету от предыдущей.
— Что-что?
— Нет, ничего. Ты собираешься ещё здесь побыть?
— Нет, мы хотим пойти в более оживлённое местечко. — Хакобо сомневался, стоит ли звать брата с собой, но в конце концов сказал: — А ты можешь вернуться на плантацию вместе с остальными.
— Да, конечно, — согласился Килиан.
«Если у них я тоже не окажусь лишним», — подумал он.
Хакобо, Дик и Пао удалились. Килиан какое-то время постоял, наблюдая, как молодые люди играют в бильярд.
И тут его внимание привлекли чьи-то голоса. Повернувшись, в нескольких шагах от себя он увидел красного от гнева Эмилио, о чём-то горячо спорившего с мускулистым негром в элегантном костюме цвета загара. Хенероса тянула мужа за руку, но тот, казалось, ее даже не замечал. Голоса звучали все громче, люди собирались вокруг, молча качая головами. Килиан подошёл ближе — посмотреть, что происходит.
— Как ты можешь так говорить — именно ты, Густаво? — почти кричал Эмилио. — Я столько лет был другом твоего отца! Разве я хоть раз чем-нибудь вас обидел? Осмелюсь сказать, я прожил на этом острове дольше тебя!
— Ты не желаешь понять, Эмилио, — защищался тот. Капли пота блестели на его широком лбу, изборожденным морщинами, стекали по вискам под очки с квадратными стёклами. — Я говорю не о тебе, а вообще о белых. Вы бессовестно эксплуатировали нас все эти годы. Но рано или поздно вам придётся отсюда убраться.
— Ну конечно, именно этого вы и хотите — половина всех тех, что собрались здесь сегодня вечером, — распалялся в ответ Эмилио. — Чтобы мы отсюда уехали, оставив все вам... и мое дело тоже! Вот только не видать тебе моей торговли, Густаво!
Он ткнул его пальцем в грудь.
— Я рвал жилы на этой земле, чтобы моя семья могла жить лучше. И я не позволю ни тебе, ни кому-либо другому мне угрожать!
Совершенно растерянная Хенероса не знала, что делать, и лишь беспомощно умоляла мужа поскорее уйти. Килиан заметил облегчение на ее лице, когда к ним подошла Хулия в сопровождении Мануэля.