Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе)
Шрифт:
Каспи подвели к глубокому бетонному бункеру, вернее мрачной яме, закрывавшейся тяжелой металлической крышкой и расположенной в дальнем углу ангара; развязали руки, вынули кляп, приказали спуститься по шаткой лесенке на дно бункера.
Там стояли тюремная параша, большой глиняный кувшин с водой, лежали старые одеяла, алюминиевая кружка, пачки жевательной резинки.
Лесенку подняли, бросили в яму несколько завернутых в газету черствых бутербродов и задвинули люк. К счастью, люк прилегал неплотно и сквозь него скупо сочился свет. Где-то хлопнула металлическая дверь, и Каспи остался наедине со своими невеселыми мыслями.
...А похитители зашли в помещение, примыкавшее к заброшенной и заранее арендованной ими под склад автомастерской. Здесь они оборудовали себе место для ночлега, поставили телевизор, радиоприемник, холодильник. Они сняли маски, вытерли потные лица, выпили по две-три банки пива и бросились на расставленные в комнате пляжные раскладушки. Уф! Наконец-то позади бессонная ночь, рискованная акция! Можно отдохнуть.
Теперь для них начнется долгий период безделья. Их дело караулить пленника, все остальное пусть делает старший группы. Только он знает все. Почему решено похитить именно Каспи, кто и как продумывал план похищения, с кем ведут переговоры о выкупе и как этот выкуп будет передан. Они ничего не знают. И так лучше. Их дело караулить пленника и, когда все закончится, получить немалый, честно заработанный куш, а потом уехать отдохнуть куда-нибудь подальше.
Полежав пять минут, старший группы вздохнул, вышел во двор, сел в ничем не примечательный старенький «фиат» и поехал в город. Собственно, и ангар находился в городе, но на окраине, невдалеке от моря.
Добравшись до первого попавшегося телефона-автомата, он набрал номер и, услышав ответ сказал:
— Это приказчик. Товар доставлен без осложнений в хорошем состоянии, помещен в холодильник. До свидания.
Затем вернулся в ангар и присоединился к своим спавшим сном праведников сообщникам.
Пока одна группа похищала знаменитого футболиста, другая «создавала» похитителя.
Так, длинная черная машина, которая догнала и перегнала «форд-гранаду» Каспи, утром того дня была взята напрокат «по поручению господина Бручиани». Ее возвратили прокатной фирме «Герц». «Форд-гранаду» же незаметно подогнали в глухой, расположенный рядом с домом Каспи переулок и оставили там. Причем под сиденьем оставили «случайный» клочок бумаги. Если следственная экспертиза серьезно займется изучением этого клочка, она без труда обнаружит, что он оторван от фирменного бланка ресторана «Сети». Наконец, ключи от машины Каспи были заброшены в гараж Бручиани, в глухой угол, где могли пролежать никем не обнаруженные и год в обычных обстоятельствах, но в случае обыска были бы сразу найдены.
И еще несколько подобных же мелких инсценировок...
Отчаяние царило в семье Каспи. Его жена Лаура неподвижно застыла у телефона, притихли ничего не понимавшие, но инстинктивно чувствовавшие трагедию дети.
Приехали родители Каспи. Прибыли друзья.
Из квартиры почти не выходили пресс-атташе «Рапида», чины полиции, домашний врач.
На третий день напряжение стало невыносимым.
Наконец в полночь раздался звонок. Заработали подслушивающие устройства, тронулись связанные с полицейским коммутатором патрульные машины. Застыли у параллельных трубок присутствующие.
— Я слушаю, — хрипло произнесла Лаура. У нее перехватило дыхание.
— И, наверное, не вы одна, — раздался в трубке насмешливый голос. — Положите в чемоданчик сто тысяч долларов десятидолларовыми купюрами. И оставьте от своего имени у портье отеля «Европа». И на следующий день во всех газетах появится фото освобождённого и невредимого вашего супруга. Если не хотите неприятностей ему, чтоб никто об этом звонке не знал!
Сразу же установили, что звонили из загородного автомата. Пока ближайшая патрульная машина добралась до него, будка, разумеется, давно опустела.
На следующий день позвонили снова — из другого города, и на третий, и на четвертый. Звонившие (это всегда были разные голоса или один и тот же, но искусно измененный) сообщали новые условия передачи денег, каждый раз предупреждали, чтобы Лаура о звонке никому не говорила. Это было странно потому, что, как и в первый раз, неизвестный намекал на то, что их наверняка подслушивают. Вообще, создавалось впечатление, что он не очень заинтересован в сохранении тайны.
Вскоре об этих звонках узнали все газеты, все болельщики. Все новые и новые сенсации, одна фантастичнее другой, выплескивались на страницах газет и экраны телевизоров.
Газета «Утренние известия» сообщала со ссылкой на хорошо осведомленного спортивного деятеля, пожелавшего остаться неизвестным, что похищение совершено сыном крупного промышленника. Промышленник этот давно метил на пост президента «Рапида». А поскольку мечта не осуществилась, его сын решил отомстить.
Э, нет! — утверждала газета «Вечерние известия», «Рапиду» предстояла кубковая встреча с командой «Атлетик». «Атлетик» подкупила бандитов, чтобы они незадолго до встречи выкрали Каспи и тем нанесли непоправимый урон сопернику.
Клуб «Атлетик» отреагировал немедленно, подав на газету в суд за диффамацию. Началась перепалка, готовился процесс, но возникшей вокруг этого шумихе радовались и клуб «Атлетик», и газета «Вечерние известия» — реклама!..
Росла и сумма выкупа. Сначала упоминались подлинные сто тысяч долларов, потом она возросла до двухсот тысяч, до полумиллиона, даже миллиона!
Появились всевозможные живописные подробности. Каспи звонил сам — голос его был бодрый; он прислал письмо с мольбой скорее вырвать его из рук преступников; он звонил, и голос его звучал, как у умирающего; прислали его фото; он в наручниках, его охраняют женщины в бикини, в масках, с автоматами в руках... Нелепости росли как терриконы.
Болельщики «Рапида» объявили подписку, чтобы собрать сумму, необходимую для выкупа. Публиковались списки благотворителей, внесших значительные суммы.
Пресс-атташе «Рапида», комиссар Фабиан и другие официальные лица ежедневно выступали с опровержениями.
И лишь единицы знали, что происходит на самом деле.
Президент «Рапида» доктор Зан нашел в своем домашнем почтовом ящике напечатанное па гектографе письмо следующего содержания:
«Из-за вас я потерпел материальный урон. Считаю справедливым, чтобы вы возместили его. Рыночная стоимость Каспи в случае переуступки контракта около двухсот тысяч долларов. Эту сумму вам следует уплатить, если хотите его освобождения. Как передать деньги, я вам укажу позже. В случае согласия во время очередного интервью по телевидению наденьте синий галстук. Настоятельно рекомендую ничего не говорить полиции».