Панфилыч и Данилыч
Шрифт:
– Из-за гордости. Черных, он гордый.
– Кто ему спасибо сказал?
– Гордый говорю, а не за спасибо.
Панфилыч засопел, замолчал, а потом начал поливать Черныха грязью: дескать, Черных хочет после пенсии никого не пускать в свою тайгу, что из жадности отказался от пенсии за четыре месяца, чтобы еще год ухватить, что в семье у него с сынами неполадки из-за снох, скандальничает с ними старик.
В общем, получается, что Черных, которого все уважают, никудышнейший человек!
Михаил слушает
– Что ты о Черныхе знаешь? А?
– Ничего я о нем не знаю. Ладно! Что собирать на человека ниоткуль? Кто у вас хороший?
– Давай-ка полуношного чайку попьем – да и спать, – миролюбиво говорит Панфилыч.
Он встает, выходит по делам на улицу, потом залезает обратно, от снега ему стало посвежее, повеселее, он подкидывает полешки, ставит чай и забирается с ногами на нары в свой темный угол.
Глава восемнадцатая
РАЗГОВОРЫ НОЧЬЮ III. ИНСПЕКТОР ГАМЛИН
1
Все плохое о людях промхоза Панфилыч всегда знает. На этом основывается. Если ему надо с кем-то бороться, он не тщится доказать собственную правоту. Он ищет, чем бы зацепить противника: не был ли в плену? Не сидел ли в какие времена? С кем пьет? Нет ли свидетелей, что продавал пушнину налево? Не из раскулаченных ли? Как живет с начальством, с кем именно на ножах?
Связываться с Панфилычем страшно: не съест – в дерьме измажет.
Вот с Гамлиным, инспектором, была история.
Заехали на рыбалку Панфилыч и Миша Ельменев в верховья Шунгулеша, отошли в Нерку, ловят в устье там. Лодка у них с Мишей! Мотор так упрятан, воды по камням четверть. Кажется, как можно пройти? Идет! Ну, это, положим, Мишины дела, он главный рыбак. Посмотрит в улово и видит – рыба там или пусто. Про него Поливанов-старичок говорил: «Ох, Мишка, ох жолтай ты, жолтай! Жалуница! Скрозь рыбу-то блюдешь!» И сам-то Поливанов-старичок хороший рыбак был, покойничек, но из всех рыбаков Мишу уважал. Панфилыч же рыбак сомнительный, поймать поймает, но заработать чтобы – этого нет, не заработает. Заехали. Улова нашли, подходящие. Ловят.
Три дня рыбачили, три бочонка рыбы, хариуса, ленков, тайменя, всего килограммов триста. Михаил с рыбой пошел вниз. Только мотор затих за поворотом, Панфилычу показалось чудо. Будто не один теперь стучит мотор, а будто два. Потряс головой – нет, два!
Панфилыч, уже успевший расположиться отдохнуть, приподнялся и стал смотреть на реку. Показался из-за поворота Михаил, за ним на лодке с двумя моторами Гамлин. Сзади идет, чтобы «преступник» не сбросил в воду груз.
Вышли на берег.
– Здорово, Панфилыч, инспекция вернула!
Из гамлинской лодки
Гамлин заставляет бочонки разбивать.
– Вы везете под рыбой браконьерское мясо! И все!
Сила у инспектора, пусть сам и выбивает.
Оно и верно, раньше, все так делали. Берут рыбу в полиэтиленовый мешок, под нее, тоже в полиэтилене, летнее браконьерское мясо, подсоленное, вяленое, так и везут в бочке, будто все рыба. Кому придет в голову под рыбой мясо искать! Подкоптить еще – прекрасно сохранится.
Стукнул кто-то. Тот же Поляков, ненавистник.
Разбивает Гамлин донышки. Тузлук потек, рассол. Гаврюха под горячую руку все три бочонка расколотил. Посбивали обруча – ошибочка выходит! Ну, Гаврюха, Гаврюган, и все тут!
Нет мяса!
Гамлин не попускается, щепотку берет из лодки, мерку, давай хариусов мерить. Небывалое дело! Зуб у него на Панфилыча более медвежьего. Перемерял хариусов, сотен пять. Нестандартных сто штук, мерочка миллиметр в миллиметр. Нестандартных в одну сторону откидывает, стандартных в бочонки. Накидал на хороший штраф.
Панфилыч чаек попивает остывший, на разорение спокойно смотрит, в кострик поплевывает, на Мишу поцыкивает:
– Не шевели его, пусть. Не шевели!
Миша-то Гамлина уговаривал, уговаривал: нету мяса, не бей бочонки.
Гамлин намерял, победно улыбается.
А чего Гавряга улыбаешься, башку-то куда сунул?
Поставил Панфилыч кружечку.
– На-ка, Вольгуев, приобщи к акту! Сеточки наши приобщи. – Вольгуев берет. – Вот и вези их вместе с нестандартной рыбой и актом. Сети казенные? Что нам эти сети дают – то мы и берем.
– Сети-то казенные!
– Рыба нестандартная!
– А сети стандартные?
– Ага…
Гамлин сдуру посмеивается, а того не понимает, что он теперь не против Панфилыча попер, а против промхоза. Во как Ухалов-то его развернул! Два человека – браконьеры, а если пятьдесят? Ну, тогда инспектор получается дурак!
А если взять в расчет, что Гамлин имел срок два года да год из них сидел за драку?… По инспекционной должности отнимал орудия лова и ударил кого-то в ухо. Ухо оказалось шибко волосатое, пришлось ему покориться и отсидеть за превышение власти.
Знать надо, в какое ухо бить, а в какое – извините, пожалуйста!
Сообразил Гамлин, хотел было отступиться: черт, мол, с вами, проверил – имел право, ловите дальше. Но тут Панфилыч уже взял его за горло.
Садится и диктует Михаилу встречный акт!
Распишитесь, мол, такие-то орудия лова, столько, мол, рыбы перемеряли, испортили. Михаил пишет, во все горло хохочет!
Рыбалку остановили, поехали вместе в Нижнеталдинск.
Гамлин на телефон в областную инспекцию звонить, а Ухалов в контору да в суд.