Пантеоны и стихотворные сказки
Шрифт:
ты же пустишь…
Глаза мои выплакал дождь
до утра он сегодня хлестал
я не мерзну не мерзну!
Лицо моё цвета земли
в нём засохли от ветра морщины
от ветра засохли
от ветра…
Ну что вы стоите –
садитесь
на спину садитесь
я вас донесу до дверей
не смотрите так больно!
Сыночек ты мой златовласый
не плачь я не брошу тебя
я же слышу
ты хочешь домой…
Мой
мой дорогой
мой единственный
первенец мой
я же слышу ты плачешь!
Спи маленький мой
успокойся я здесь
я твоя Рианнон
твоя мама…
На площади нет никого
здесь не страшно
здесь тихо.
И люди ушли
и не-люди.
Не бойся - здесь я
только я тебя жду
мой сыночек.
И слышу шаги твои
слышу
семь лет уже слышу шаги…
Ты меня обнимаешь
меня мой родной
мой хороший
страданья
Страданья мои
прекратились
мы вместе
коль всё это правда…
Примечание: По легенде богиня Рианнон вышла замуж за князя Пвилла. Три года у них не было детей, а в ночь, когда Рианнон наконец родила сына, она и все шесть бывалых женщин-повитух, призванных следить за ней, внезапно ... заснули. Первыми проснулись повитухи и обнаружили, что новорожденный исчез. Насмерть перепугавшись за себя , они условились поклясться перед князем, будто Рианнон сразу же после родов... съела собственное дитя. В наказание Пвилл приказал ей сидеть возле конской привязи у ворот дворца и предлагать всем прохожим отвезти их во дворец... на собственной спине. Однако мало находилось желающих сделать это, столь велико было презрение окружающих . Через семь лет украденный сын Рианнон, волшебным образом ставший к этому времени взрослым, нашелся, и первой фразой Рианнон, встретившей сына были: : "Страдания мои окончены, если все это - правда"
ДОН
Клубится млечный небосклон,
Плывёт туман, струится сон,
Из бездны сгинувших времён
Неслышно движется сама
Праматерь солнечных имён -
Ма донна Дон, ма донна Ма…
Ма донна Ма, ма донна Дон,
С ней сын - великий Гвидион,
Сосцами Ану вскормлен он
С сестрой бессмертной Аранрод
С сестрой, в которую влюблён, -
Дон знает это наперёд…
Мать Дон, тобою мир рождён,
И ты звучишь со всех сторон:
В тебе Дунай и Днепр, и Дон,
Твой дар – тебе одной лишь дан:
Рождать живую нить времён:
Ма – донна Дон, ма- Дон, ма-дам…
Примечания:
Индоарийские племена дали начало множеству народов и множеству мест, двигаясь с востока на запад. Источником жизни для них была вода. Реки давали больше воды. И потому имя кельтской праматери-богини (Дон - у валлийской ветви кельтов, Дану – у ирландской) родоначальницы всего живого: два словообразующих согласных звука ДН ( гласные из-за разности ареалов проживания могли искажаться как угодно) отчетливо слышны в именах Дон, Дунай, Днепр ( древнее Дан-апра), Днестр ( окончанием «стр» отмечено быСТРое течение реки) – везде отчетливо прослеживаются следы пребывания арийцев. Мало того, европейские дама- донна – мадам ( моя дама) – то же самое искаженное имя Дану-Дон, означающие «мать». Дно любой реки – то же самое ДН. Дану – Ану – ( у тюрков и шумеров «ана» - мать, «джан» -душа) - та же самое, что современное «мама». Кстати, «мама» – от простого слога «мА» – того же арийского происхождения что и: «моё» - «муа» – «май»- «мон» и так далее – означает один из первых звуков осмысленной человеческой речи. В мифологии валлийских кельтов Дон представляла собой валлийский аналог ирландской богини Дану. В числе ее детей были Гвидион и Аранрод. Дети Дон - это, вне всякого сомнения, боги неба. Дану, богиня, давшая имя целому клану небожителей наиболее
Талиесин
Отвар магический готов,
В котле бурлил он целый год,
Но в час последний сладких снов
Трёх капель в нём не достаёт!
Они исчезли без следа,
А с ними – сила древних чар…
И приняла ручья вода
В себя отверженный отвар.
А капли сделались зерном
И стал им нужен белый свет,
И вскоре в том краю речном
Родился маленький поэт.
О, где ты, матери любовь?
Дитя плывёт по воле волн:
От света звёзд лучится бровь,
Сума качается, как чёлн…
Давно сменились времена,
Сверкнув, как спицы в колесе,
В пыль обратились имена,
Но это имя помнят все.
Сияет древний фолиант,
Хранят страницы волшебство –
И поэтический талант,
И дар пророчества его.
Примечания:
Талиесин, по мнению ученых, - не просто легендарный персонаж, но реальное историческое лицо, бард, живший в VII в. и прославившийся благодаря своему выдающемуся поэтическому дарованию. Книга Талиесина - одна из "Четырех древних валлийских книг", написанная, как полагают, в XIV в. По традиции этот персонаж валлийских легенд считается сыном Керридвен, появившимся на свет при весьма сверхъестественных обстоятельствах. Чтобы хоть как-то компенсировать столь уродливость сына по имени Афагдду, Керридвен решила наделить его всеми возможными достоинствами, в частности, невероятным даром вдохновения и познания. Для этого она приготовила в огромном котле волшебный отвар из магических трав. Варево готовилось в котле целый год и один день, и в итоге в нём должны были образоваться три магические капли жидкости, которая должна была наделить Афагдду всеми мыслимыми талантами. Помешивать варево в котле было поручено Гвион Баху. Ближе к концу срока он нечаянно обмакнул палец в котел, и к пальцу пристали ровно три капли волшебной жидкости. Не раздумывая, он принялся дуть на палец, машинально сунул его в рот и невольно отведал волшебный напиток. Опомнившись и опасаясь за свою жизнь, он пустился в бегство, а котел, в котором теперь недоставало ровно трех капель магической жидкости, треснул, и остатки варева вытекли прямо в ручей. Керридвен пустилась в погоню за Гвионом; тот часто менял облик но она тоже тотчас принимала другой облик и продолжала погоню. После бесчисленных превращений Гвион принял облик пшеничного зерна. Однако, Керридвен в образе курицы, сразу склевала его. Но, проглотив это странное зернышко, Керридвен обнаружила, что она сделалась беременна, и вскоре родила очаровательного мальчика. Она положила новорожденное чадо в суму и бросила в реку. Вскоре суму с малышом вытащил из реки Элффин, который был настолько очарован красотой бровей ребенка, что тотчас воскликнул: "Талиесин!", что означает "лучистая бровь". Так малыш получил имя. Талиесин унаследовал волшебную силу вдохновения, предназначавшуюся для Афагдду, и прославился поэтическим талантом и даром пророчества.
Ирландский кельтский пантеон
КРАСНАЯ ВЕТВЬ
Я знаю лишь одно: что буду петь и петь,
Покуда сердце в горле горном бьётся,
И, пламенея, рвётся к небу медь,
Любовью к жизни обжигая солнце.
Я знаю лишь одно, безудержно летя
Средь всадников пылающих отряда,
Врезаясь в стебли встречного дождя,