Пантеоны и стихотворные сказки
Шрифт:
ты же пустишь…
Глаза мои выплакал дождь
до утра он сегодня хлестал
я не мерзну не мерзну!
Лицо моё цвета земли
в нём засохли от ветра морщины
от ветра засохли
от ветра…
Ну что вы стоите –
садитесь
на спину садитесь
я вас донесу до дверей
не смотрите так больно!
Сыночек ты мой златовласый
не плачь я не брошу тебя
я же слышу
ты хочешь домой…
Мой
мой дорогой
мой единственный
первенец мой
я же слышу ты плачешь!
Спи маленький мой
успокойся я здесь
я твоя Рианнон
твоя мама…
На площади нет никого
здесь не страшно
здесь тихо.
И люди ушли
и не-люди.
Не бойся - здесь я
только я тебя жду
мой сыночек.
И слышу шаги твои
слышу
семь лет уже слышу шаги…
Ты меня обнимаешь
меня мой родной
мой хороший
страданья
Страданья мои
прекратились
мы вместе
коль всё это правда…
Примечание: По легенде богиня Рианнон вышла замуж за князя Пвилла. Три года у них не было детей, а в ночь, когда Рианнон наконец родила сына, она и все шесть бывалых женщин-повитух, призванных следить за ней, внезапно ... заснули. Первыми проснулись повитухи и обнаружили, что новорожденный исчез. Насмерть перепугавшись за себя , они условились поклясться перед князем, будто Рианнон сразу же после родов... съела собственное дитя. В наказание Пвилл приказал ей сидеть возле конской привязи у ворот дворца и предлагать всем прохожим отвезти их во дворец... на собственной спине. Однако мало находилось желающих сделать это, столь велико было презрение окружающих . Через семь лет украденный сын Рианнон, волшебным образом ставший к этому времени взрослым, нашелся, и первой фразой Рианнон, встретившей сына были: : "Страдания мои окончены, если все это - правда"
ДОН
Клубится млечный небосклон,
Плывёт туман, струится сон,
Из бездны сгинувших времён
Неслышно движется сама
Праматерь солнечных имён -
Ма донна Дон, ма донна Ма…
Ма донна Ма, ма донна Дон,
С ней сын - великий Гвидион,
Сосцами Ану вскормлен он
С сестрой бессмертной Аранрод
С сестрой, в которую влюблён, -
Дон знает это наперёд…
Мать Дон, тобою мир рождён,
И ты звучишь со всех сторон:
В тебе Дунай и Днепр, и Дон,
Твой дар – тебе одной лишь дан:
Рождать живую нить времён:
Ма – донна Дон, ма- Дон, ма-дам…
Примечания:
Индоарийские племена дали начало множеству народов и множеству мест, двигаясь с востока на запад. Источником жизни для них была вода. Реки давали больше воды. И потому имя кельтской праматери-богини (Дон - у валлийской ветви кельтов, Дану – у ирландской) родоначальницы всего живого: два словообразующих согласных звука ДН ( гласные из-за разности ареалов проживания могли искажаться как угодно) отчетливо слышны в именах Дон, Дунай, Днепр ( древнее Дан-апра), Днестр ( окончанием «стр» отмечено быСТРое течение реки) – везде отчетливо прослеживаются следы пребывания арийцев. Мало того, европейские дама- донна – мадам ( моя дама) – то же самое искаженное имя Дану-Дон, означающие «мать». Дно любой реки – то же самое ДН. Дану – Ану – ( у тюрков и шумеров «ана» - мать, «джан» -душа) - та же самое, что современное «мама». Кстати, «мама» – от простого слога «мА» – того же арийского происхождения что и: «моё» - «муа» – «май»- «мон» и так далее – означает один из первых звуков осмысленной человеческой речи. В мифологии валлийских кельтов Дон представляла собой валлийский аналог ирландской богини Дану. В числе ее детей были Гвидион и Аранрод. Дети Дон - это, вне всякого сомнения, боги неба. Дану, богиня, давшая имя целому клану небожителей наиболее архаическое божество из всех известных нам. Мэт - в частности, в интерпретации его имени в "Мабиноги" - предстает богом, вручающим свои волшебные дары собственному племяннику и ученику Гвидиону, который, как у нас eсть все основания полагать, является тем же самым сакральным персонажем, коего многочисленные германские племена почитали под именем Уодина, или Одина. Вооруженный этими познаниями, Гвидион фаб Дон становится дpуидом богов, "повелителем чародейства и фантазии" и, более того, учителем и наставником во всех добрых и полезных делах, другом и покровителем рода человеческого. У него была и сестра по имени Аранрод, то есть "Серебряный Круг", которая, как это нередко имеет место в мифологиях разных народов мира, приходилась ему не только сестрой, но и женой. Другие варианты ее имени - Ану или Ана[1]; они увековечены в названии двух широко известных горных вершин в окрестностях Килларни, которые, впрочем, Въ наши дни именуются просто "Сосцы", а в древности их название звучало как "Сосцы Аны". Ану (Дану) почиталась как матерь всего живого
Талиесин
Отвар магический готов,
В котле бурлил он целый год,
Но в час последний сладких снов
Трёх капель в нём не достаёт!
Они исчезли без следа,
А с ними – сила древних чар…
И приняла ручья вода
В себя отверженный отвар.
А капли сделались зерном
И стал им нужен белый свет,
И вскоре в том краю речном
Родился маленький поэт.
О, где ты, матери любовь?
Дитя плывёт по воле волн:
От света звёзд лучится бровь,
Сума качается, как чёлн…
Давно сменились времена,
Сверкнув, как спицы в колесе,
В пыль обратились имена,
Но это имя помнят все.
Сияет древний фолиант,
Хранят страницы волшебство –
И поэтический талант,
И дар пророчества его.
Примечания:
Талиесин, по мнению ученых, - не просто легендарный персонаж, но реальное историческое лицо, бард, живший в VII в. и прославившийся благодаря своему выдающемуся поэтическому дарованию. Книга Талиесина - одна из "Четырех древних валлийских книг", написанная, как полагают, в XIV в. По традиции этот персонаж валлийских легенд считается сыном Керридвен, появившимся на свет при весьма сверхъестественных обстоятельствах. Чтобы хоть как-то компенсировать столь уродливость сына по имени Афагдду, Керридвен решила наделить его всеми возможными достоинствами, в частности, невероятным даром вдохновения и познания. Для этого она приготовила в огромном котле волшебный отвар из магических трав. Варево готовилось в котле целый год и один день, и в итоге в нём должны были образоваться три магические капли жидкости, которая должна была наделить Афагдду всеми мыслимыми талантами. Помешивать варево в котле было поручено Гвион Баху. Ближе к концу срока он нечаянно обмакнул палец в котел, и к пальцу пристали ровно три капли волшебной жидкости. Не раздумывая, он принялся дуть на палец, машинально сунул его в рот и невольно отведал волшебный напиток. Опомнившись и опасаясь за свою жизнь, он пустился в бегство, а котел, в котором теперь недоставало ровно трех капель магической жидкости, треснул, и остатки варева вытекли прямо в ручей. Керридвен пустилась в погоню за Гвионом; тот часто менял облик но она тоже тотчас принимала другой облик и продолжала погоню. После бесчисленных превращений Гвион принял облик пшеничного зерна. Однако, Керридвен в образе курицы, сразу склевала его. Но, проглотив это странное зернышко, Керридвен обнаружила, что она сделалась беременна, и вскоре родила очаровательного мальчика. Она положила новорожденное чадо в суму и бросила в реку. Вскоре суму с малышом вытащил из реки Элффин, который был настолько очарован красотой бровей ребенка, что тотчас воскликнул: "Талиесин!", что означает "лучистая бровь". Так малыш получил имя. Талиесин унаследовал волшебную силу вдохновения, предназначавшуюся для Афагдду, и прославился поэтическим талантом и даром пророчества.
Ирландский кельтский пантеон
КРАСНАЯ ВЕТВЬ
Я знаю лишь одно: что буду петь и петь,
Покуда сердце в горле горном бьётся,
И, пламенея, рвётся к небу медь,
Любовью к жизни обжигая солнце.
Я знаю лишь одно, безудержно летя
Средь всадников пылающих отряда,
Врезаясь в стебли встречного дождя,