Пари с будущим
Шрифт:
Фидель всё не шел. Странно. Его планируют отравить в этом ресторане руками связавшегося с североамериканской мафией официанта-старожила, в обход волеизъявления нового президента Штатов — Кеннеди. В «Альфе» это выяснили, в «Бете» — прокатали сцену на много раз, у нас — сформировали окончательный план действий. Ошибок не было. Объект уже десять минут как должен быть на месте, вон и сам отравитель озабоченно поглядывает на столик Гевары, Бунке и Полевого и на часы…
Тут я услышал суру. Он мгновенно передал свою мысль:
— Объект не поднимется — он сейчас же срочно выезжает из отеля… и возле машины его застрелит какая-то неучтенная нами женщина!
— Шива! Срочно вниз, задержи объект: его застрелят. Женщина. Не выпускай из отеля под любым предлогом.
Я лихорадочно искал другой вариант, ведь изначальный был отработан до мелочей — и то начался с накладками, а тут нужно подыскивать альтернативу, и срочно. Дважды в один и тот же период «Тандава» не пустит уже никогда, все нужно проделать правильно с одного захода, сиди там хоть сто дублей подряд. Мы не можем провалить миссию.
Шива быстро подошел к охранникам ресторана, что-то им шепнул. Все вместе они кинулись вниз…
— Ади, дай картинку, — попросил я, тем временем снижая парящую Гаруту с внешней стороны здания, разглядывая малюсенькие автомобильчики внизу и пытаясь понять, какой из них будет роковым.
Сура развернул второе изображение — то, что видел он сам, следуя за Шивой и охранниками. Не дожидаясь лифта, те бросились вниз по лестнице.
Гарута. Объект выходит из здания.
Сура. Охранники уже в вестибюле, но Шивы с ними нет.
— Где Шива, ади?
— Он внезапно повернул обратно, — спокойно объяснил проводник.
Гарута. Из припаркованного рядом с машиной Фиделя автомобильчика выходит женщина, на руку намотан шелковый шарф… Птица уже почти внизу, парит над улицей. Кастро и его убийца сближаются…
Сура. Охранники один за другим с криками выламываются в двери, но женщина уже вскидывает руку с пистолетом, и глаза ее полны глухой решимости.
Гарута. Это всё, что я мог сделать в создавшемся положении — со всего размаха уронил тело орлана на голову убийцы, вцепляясь когтями в волосы, долбя клювом, хлеща по ее рукам крыльями. Крики. Выстрелы. Изображение кувыркается перед глазами: птицу в суматохе подстрелили. Смотреть через нее уже нельзя. Громы и молнии!
— Ади, устрани оттуда Гаруту и найди мне Шиву и Уму!
Ума-Таня металась вдоль парапета, пытаясь понять, что происходит и почему внизу стреляют. В ресторан как ни в чем не бывало вошел Шива, озираясь по сторонам.
— Это не Шива, — сказал сура. — Его там нет. Это сам Че.
— А где Шива?
— Я не могу его найти! Вывожу Уму!
— Нет! — закричала она уже из «Тандавы» в своем вимане. — Зачем вы меня вытащили?!
— Ума, возвращайся на станцию, — голос сорвался и, прокашлявшись, я повторил приказ.
Тут снова зашелестел в моем сознании сура:
— Я найду его, почтенный. Но на это мне понадобится время и свобода действий в перемещениях по временным отрезкам. В нынешней темпоральной локации его нет.
— Делай всё, что сочтешь нужным, ади! Ума, возвращайся на станцию. Сейчас же!
— Что делать мне? — спросила Савитри, о которой я, к стыду своему, во всей этой суматохе позабыл.
— Ты оставайся на месте, не смещай виман ни на градус, пока Шива не вернется!
— Поняла, — сказала док, и ее самообладанию можно было позавидовать.
Зато Ума паниковала. Загнав свой виман в ангар, она бросилась в мою комнатушку:
— Что там, Агни?
— От суры пока нет сведений.
— Что это? — она указала на голограмму.
— То, что происходит… происходило в отеле после попытки покушения.
— Но ведь этого всего не было в истории!
— Как видишь, было.
— Что говорит Савитри? Он жив?
— Ума, он жив, — ответила нам обоим док. — Я слежу за его состоянием, он в порядке, но пока не выходит оттуда.
Танцовщица схватилась за голову:
— Умоляю, сделайте что-нибудь!
— Мы делаем всё, — сказал я, успевая тронуть ее манипулятором за руку, чтобы хоть немного успокоить. — Просто сура испросил время для работы. Нужно набраться терпения, понимаешь? Нет повода паниковать.
— Я вернусь туда. Коридор еще открыт! — решительно вскочила она.
— Нет, рано. Давай оставим это на крайний случай.
Прошло несколько минут. Савитри беспрестанно докладывала о состоянии Танцора. Он был жив, но сознание его не возвращалось.
— Если оно не вернется через час, — сказала док мне приватно, — необходимо будет погрузить тело в анабиоз, иначе оно может погибнуть.
— Да, — ответил я, понимая, что надолго скрыть это от Умы все равно не удастся.
Ничего не менялось. Мучительно тянулись минуты. Сведений от суры не было, присутствия самого суры я тоже не ощущал, зациклившаяся картинка на голографическом экране повторяла одно и то же. Время, среднестатистически отводимое на цикл, давно вышло.
Изведясь окончательно, Ума вскочила:
— Он должен был вернуться на станцию еще в прошлом цикле. Прошло уже сорок восемь минут.
— Но он там, Ума. Взгляни сама. Может быть, он просто хочет сделать что-то еще? Может быть, мы не всё предусмотрели с этим парнем, с Че?
Она догадалась, что это всего лишь нелепые попытки ее утешить:
— Почему он не подает никаких сигналов? Почему картинка статична? Это обрыв связи — вот почему, Агни! Я отправляюсь к точке входа. Сура не менял маркер?
— Нет.
Я уже понял, что чему быть, того не миновать. Уму не остановишь, и она права.