Пароль остается прежним
Шрифт:
Ибрагимов вдруг достал карандаш. Что-то написал на бумажной салфетке. Лейтенант прочел его записку и смутился.
«Черт знает что,— выругал он себя.— Женился и растерял всю бдительность!»
— Ты права, Люсенька-хон,— сказал он вслух.— Нам лучше пойти.
Они встали и направились к выходу. Ибрагимов, оставшись один, облегченно вздохнул.
Часы пробили девять, но никто к нему больше не подошел. Ибрагимов подождал еще несколько минут, а потом спрятал спички и рассчитался с официанткой.
Он не заметил, как в тот момент, когда Пулатов подошел к его столу и особенно, когда он представил Ибрагимова Людмиле, вытянулись лица сидящих за соседним столиком. Узкий в плечах, с виду болезненный парень, сверкнул золотыми коронками и что-то шепнул коренастому подростку. Тот кивнул и вышел из ресторана.
Он пересек улицу. Будто невзначай остановился возле небольшой застекленной будки. Сделал вид, что читает вывеску:
ПРИЕМНЫЙ ПУНКТ № 14 ПО РЕМОНТУ ОБУВИ
Но он этой вывески не читал, а опять-таки, словно ненароком, перебросился парой фраз с человеком, которому старательно начищали желтые ботинки, и исчез в дверях продовольственного магазина метрах в двадцати от будки сапожника.
Человек с начищенными ботинками расплатился и развязной походкой двинулся по улице Куйбышева к скверу. Возле одноэтажного розового домика, где размещался продовольственный магазин, он замешкался и невольно обратил внимание на бросающийся в глаза номер: тринадцать. Улица Куйбышева, дом номер тринадцать!
Он поморщился и нехотя завернул в магазин.
Подросток стоял у окна. Когда человек с начищенными ботинками подошел к нему и, разминая папиросу, попросил прикурить, подросток, чиркая спичкой, бросил отрывисто:
— Шухер, «Буйвол». Это — старший лейтенант. А потом знаешь, кто к нему подходил?
— Ну?
— Тот лейтенант, которого мы чуть не обработали в Старо-Нежнинске.
— Сматывайтесь, детки,—прохрипел «Буйвол».— Встретимся, как договорились.
Он подошел к прилавку и без очереди взял коробок спичек.
Между тем Том уже снова переходил улицу Куйбышева, только в обратном направлении.
«Буйвол» вышел из магазина и свернул на Хорезмскую. Не задерживаясь, он пересек улицу Карла Маркса, дошел до Пушкинской. Здесь ему преградил дорогу хлынувший через перекресток поток автомашин,
«Буйвол» не стал ждать, когда сменятся огни светофора, и свернул влево.
Улица Пушкина тоже упиралась в сквер.
«Буйвол» дошел до конца и опять свернул влево. Возле сорок седьмого почтового отделения, на углу Карла Маркса, попалось свободное такси. «Буйвол» остановил его и тяжело опустился на заднее сидение.
— Прямо! — сказал он шоферу, незаметно поглядывая назад. Нет, никто за ним не следил. Он зло усмехнулся и вытер ладонью взмокшую шею.
Когда видавшая виды «Победа», огибая сквер, поравнялась с улицей Пролетарской, «Буйвол» приказал ехать к вокзалу.
В это время вспыхнули фонари, и огненные дорожки заплясали на асфальте.
Сзади приближалась «Волга» стального цвета. Сердце у «Буйвола» похолодело.
«Победа» свернула на улицу Шевченко, и «Волга» тоже свернула.
«А, черт!—выругался про себя «Буйвол».— Неужели засекли?» — И поторопил шофера:
— Скорее, детка.
Он с неприязнью подумал о Василии Васильевиче, втянувшем его в эту авантюру, и нащупал рукой миниатюрную коробочку с портативной радиостанцией. Ее он должен был передать в «Бахоре» человеку, на столе которого рядом с чайником будут лежать сложенные крест накрест спички. А еще Василий Васильевич заставил «Буйвола» выучить стихи: «Запрет вина — закон, считающийся с тем, кем пьется и когда, и много ли, и с кем»... Хорошо хоть, что стихи были о вине, иначе «Буйвол» никогда бы их не запомнил.
Он взял с собой «Зуба» и Тома. Одному скучно обосновываться на новом месте.
С Василием Васильевичем «Буйвол» выработал план, как нужно действовать в Ташкенте. Вначале в ресторан войдут «Зуб» и Том. Сядут за один из соседних столиков с нужным человеком. Ни «Зуб», ни Том, конечно, не должны знать, кто этот человек. «Буйвол» должен сказать им, что это незнакомый «медвежатник», который письменно назначил ему, «Буйволу», встречу и хочет взять с собой на дело. Но что «Буйвол» подозревает подвох и потому решил сперва приглядеться к этому самому «медвежатнику».
«Зуб» и Том должны были сидеть в ресторане до тех пор, пока «медвежатник» не рассчитается, а потом выследить, куда он пойдет. Ни в коем случае не заговаривать с ним и не показывать вида, что он их интересует. А если все окажется в порядке, «Буйвол» потом найдет способ с ним повидаться.
«Осторожность — прежде всего!» — предупредил Василий Васильевич. Впрочем, он мог и не предупреждать: «Буйвол» сам прекрасно понимал это.
...«Волга» стального цвета продолжала следовать за такси. С досадой, все больше перераставшей в страх, «Буйвол» краешком глаза поглядывал на нее.
«Победа» нырнула под светофор и сразу цвета сменились. «Буйвол» затаил дыхание. Если «Волга» ринется на красный свет, значит сомнения быть не может: его выследили и нужно что-то срочно предпринимать.
Но неизвестный шофер спокойно затормозил.
Возле вокзала «Буйвол» остановил такси и пересел в троллейбус.
И все-таки он рожден под счастливой звездой. Подумать только: чуть было не клюнул на приманку!.. Но это значит, человек, с которым велел встретиться Василий Васильевич, провалился. Василию Васильевичу нужно немедленно дать знать об этом. Пусть тоже «меняет климат». «Буйволу» не хотелось, чтобы Василий Васильевич засыпался. Это не сулило ему ничего доброго.
Том вернулся в «Бахор» и подсел к «Зубу». В это время старший лейтенант Ибрагимов поднялся и направился к выходу.
Дружки тоже расплатились. «Зуб» пошел в туалет, а Том вышел на улицу и медленно зашагал к скверу. Возле исторического музея он остановился, пригладил волосы и лениво свернул к автобусной остановке.
Голубой «ЗИЛ» с ярким номерным знаком «22-36» отправлялся по пятому маршруту от сквера к поселку Шумилова.
Том вскочил в него на ходу и почувствовал, как пневматическая дверь стукнула по пятке.