Пасьянс судьбы, или Мастер и Лжемаргарита
Шрифт:
Как известно, у большинства религий самоубийство считается тяжким грехом. Если следовать этой логике, то лишение самого себя жизни является, по сути дела, бегством из мест заключения. Как следствие, возврат в следующем воплощении на Землю для отбытия более длительного срока и в более тяжёлых условиях, – чтобы впредь неповадно было бежать из земной «колонии – поселения». Мне вот уже за восемьдесят, и сегодня у меня есть некоторые основания предполагать, что в предыдущем своём воплощении я кончил жизнь самоубийством. Как итог, снова отбываю срок на Земле при обстоятельствах, когда самоубийство почти полностью исключается.
Мне могут сказать, а как же Ваш закрытый тригон,
Между моей выпиской из второй больнички и пребыванием в лесном санатории я был очень физически слаб и меня выносили подышать свежим воздухом на веранду офицерского общежития, укладывая там на чём-то вроде лежака, сооружённого из трёх стульев. Перед осуществлением операции «Свежий воздух» имел место некий инструктаж, проведённый со мною. Он касался вопросов, которые могли быть заданы мне в отсутствие моих родителей. В первую очередь вопросы эти касались моей болезни. Так вот, если ею станут вдруг интересоваться, говорить то-то и то-то. Ни слова о лёгких! «Иначе тебя станут все сторониться!»
Вскоре я стал на ноги и смог самостоятельно выходить из дому, получив от отца инструктаж уже совсем иного рода; он свято соблюдается мной и по сю пору: умей постоять за себя! Если досталось на орехи, не жалуйся, придя домой!
Постоять за себя в жизни мне приходилось неоднократно. В детстве и отрочестве это касалось преимущественно драк с другими мальчишками. А вот в зрелые годы драки были совсем иного рода – житейские и интеллектуальные, когда бороться приходилось уже за своё место под солнцем.
Вообще-то моя первая мальчишеская драка состоялась в Москве, ещё до эвакуации. Досталось мне здорово – детской лопаткой по носу, причём ударили не деревянной рукояткой, а кромкой стального полотна. Помню, как мне останавливали кровь. Другие подробности в памяти моей не сохранились. А вот моя новосибирская драка, приключившаяся почти сразу же после отцовского наставления, запомнилась куда лучше. Стычка произошла с каким – то соседским мальчишкой. Нас растащили. Жаловаться я, естественно, не пошёл, но родителям моим о случившемся доложили. Вечером отец спросил меня:
– Ну и кто кого?
Я ответил:
– И мне досталось и ему.
Отец похвалил меня.
Впрочем, нет правил без исключения – жаловаться всё-таки приходилось, но это были жалобы особого свойства – когда ты не рассчитываешь на какую-то реальную помощь со стороны близкого человека, просто тебе нужны сочувствие, моральная поддержка; в конце концов, тебе необходимо выговориться, разрядиться. И только. Ведь изменить ты ничего не можешь – обстоятельства эти сильней тебя. Что я имею в виду? В виду я имею антисемитизм, правильней сказать, юдофобство, с которым впервые в жизни столкнулся именно в Новосибирске, будучи маленьким ребёнком. В этой связи вспоминаются два эпизода.
Первый имел место непосредственно в городе, куда мы с мамой отправились по каким – то делам. Как-то так получилось, что я потерялся. Потерявшись, я, естественно, стал в панике искать маму. Тут – то ко мне и прицепились двое великовозрастных негодяев, решивших поиздеваться над еврейским мальчишкой. Они потребовали, чтобы я произнёс слова «кукуруза». Слово это было в те годы чем-то вроде теста на еврейство. С точки зрения антисемитов, еврей не мог правильно произнести это слово, а обязательно должен был прокартавить «кукууза». К великому разочарованию двух этих мерзавцев, слово кукуруза я произнёс на пять с плюсом. Тогда разочарованные молодчики решили попугать меня, пообещав то ли сделать мне обрезание (кстати, я не был обрезан, поскольку семья моя иудаизма не практиковала), то ли вообще отрезать мой половой член. Подобная перспектива быстро довела меня до истерики. К счастью, мама вскоре нашла меня.
Второй эпизод носил уже не точечный характер, то есть не относился персонально ко мне или же к моей семье, а касался всего еврейства в целом. Я имею в виду некую антисемитскую песенку, стремительно распространившуюся подобно очень заразной болезни по всему Советскому Союзу, включая, естественно, и город Новосибирск. Мелодия песенки этой была самым наглым образом заимствована из очень известного эстрадного шлягера, начинающегося словами «В кейптаунском порту…». Само собою, первоначальный литературный текст этого произведения был заменён другим текстом – примитивно – юдофобским. Автор этого примитива вполне подпадал под определение «дебил». Полагаю, что под это же определение подпадали миллионы людей, в восторге эту песенку распевавшие и даже не подозревавшие, кем был автор её мелодии. А был он евреем по имени Шолом Секунда. Ну чем ни ирония судьбы?! А, впрочем, какая там ирония – очередное её издевательство – что бы хорошего евреи ни придумали, в итоге это «хорошее» против них и оборачивается. Выходит, всем этим антисемитам мы сами активно помогаем.
Песенка начиналась словами:
«Старушка не спеша дорожку перешла,Её остановил милиционер».Оказывается, старушка перешла улицу не в положенном месте, а потому должна уплатить штраф в размере трёх рублей. В ответ проштрафившаяся бабуля пустилась в объяснения, естественно, с еврейским акцентом:
«Ах Боже – боже мой! Как я спешу домой —Сегодня мой Абраша выходной».Далее нарушительница правил дорожного движения начинает перечислять блюстителю порядка всю снедь, закупленную для прокорма этого самого Абраши, в частности, трапеза будет включать в себя кусочек курочки и пирожок.
Песенка завершается словами:
«Я никому не дам, пусть скушает Абрам,И будет мой Абраша, как кабан!».Ну что можно сказать о народе, в котором такая дебильная песенка стала пользоваться среди его значительной части столь большой популярностью?!
Я, лично, не скажу ничего – из-за уважения к другой части этого народа, давшего миру великую литературу и великую музыку. Думается мне, использовать «великий, могучий, правдивый и свободный русский язык» для написания столь гнусного антисемитского текста, значит, по существу, совершать своего рода государственное преступление, наносить посмертную пощёчину таким поэтам и писателям, как Пастернак, Бродский, Осип Мандельштам, Надежда Мандельштам, Василий Гроссман и далее по списку. Антисемитизм стал картой – фактом № 6 в пасьянсе судьбы, разложенном ею в связи с моей очередной реинкарнацией, не допускающей и минимальной возможности… самоубийства. Хотя, как знать…