Печальный урожай
Шрифт:
— На коже?
Кэт почувствовала, как к горлу подступает дурнота. Она взглянула на Джереми, который сидел мрачнее тучи.
Но Берди и глазом не моргнула.
— Ты считаешь, что это более гнусно, чем отравить его яблоком? Сперва я подумала, что кто-то брызнул яд ему в лицо или на руки, ведь только они оставались незащищёнными. Но потом Анна заговорила о капюшоне: мол, он никогда его не надевал, и меня это насторожило. У него же была под капюшоном вязаная шапочка. Отчего он изменил своей привычке и надел капюшон?
— Берди считает, что он не сам его надел, а кто-то другой, — пояснил Джереми. — Сперва ему сзади на шею плеснули яд и смотрели, как он умирал. А чтобы сбить полицию со следа, подбросили яблочные огрызки. Какая мерзость!
— Ужасная! Однако в предусмотрительности убийце не откажешь, — заметила Берди,
— Но ты ведь не думаешь, что было иначе, правда? — спросила Кэт.
— Нет, не думаю. Вообще-то всё сходится.
— И это значит…
— Это значит, что убийца, фигурально выражаясь, не готовил западню и не подкладывал бомбу с часовым механизмом. Просто он — или она — запасся ядом, резиновыми перчатками и огрызками яблок, заранее смазанными этим ядом. Затем он незаметно пробрался к гаражу — время колеблется между двенадцатью и тремя, — выманил Дамьена в сад, а может, заранее договорился с ним о встрече и, подойдя сзади, плеснул на шею яд. Минут через десять наступила смерть, если верить тому, что Алиса рассказывала мне сегодня днём. Судороги, рвота, затем потеря сознания — и конец. — Вертя в руках блокнот, Берди поглядела на них поверх очков. — Быстро, не так ли?.. В общем-то ты права, Лани, Бетси действительно могла притвориться спящей, дождаться, пока заснёт Уилф, и выйти в сад. Или, наоборот, Уилф мог зажать в кулаке свою таблетку снотворного и отлучиться после того, как Бетси сморил сон. Кстати, у него тоже голубая куртка. Анна могла выскользнуть в любой момент, надев куртку матери. Она говорит, что слышала сцену в холле, но поди проверь, если она не выходила из комнаты. А может, её там и не было, может, она только утром слышала разговоры об этом. Да и сама Сонси вместо того, чтоб идти в туалет, как она нам сообщила, могла найти себе не столь мирное занятие. Или же Крис мог убить, пока Сонси пребывала во сне или в беспамятстве — кто её знает, что там с нею было? Наконец, Родни мог пройти на чёрный ход через чулан и прихватить там яд. Никто бы не заметил. Алиса также могла выйти незамеченной. Скажете, Алиса не знала, что Дамьен остался ночевать? Но Крис и Сонси у себя в комнате наверняка обсуждали это, и если перегородка так тонка, как они нас уверяют, то, стало быть, Алиса тоже была в курсе. Так, кто ещё… Джилл… Джилл не было в доме до двадцати минут первого. Значит, перед возвращением она вполне могла прикончить беднягу. Ник якобы подъехал в половине третьего и из машины не выходил. Но кто докажет, что это правда? К тому же он мог и раньше нанести визит Дамьену. Те или иные мотивы для убийства могли быть практически у всех. А достать голубую куртку не проблема. В доме их две, лежат там, у входа, — бери, кому надо.
— Ты забыла о Джереми и обо мне, — сухо проронила Кэт. — А ещё о Зое.
— И о себе самой, — добавил Джереми. — Сыщику не мешает быть пообъективнее.
— Да ладно вам! — отмахнулась Берди. — Ведь кто-то это сделал! Кто-то из здешней публики опрыснул его, как букашку. И я вас спрашиваю: хотите вы знать, кто это, или нет?
15 События развиваются
Утро выдалось чистое и солнечное. В воздухе была разлита свежесть, какая бывает только в горах. Но настроение обитателей дома, собравшихся за завтраком, совсем не соответствовало погоде. Затянувшиеся ночные беседы и Алисины чисто символические закуски на одних подействовали угнетающе, других озлобили. Анна и Родни после своих вчерашних истерик были угрюмы и подавлены. Лишь Зоя с Алисой сохраняли присутствие духа: быстро покончив с едой. Они секретничали у камины. Зоя что-то настойчиво шептала Алисе в самое ухо, а та покачивала головой. Что она теперь выдумала, эта девчонка?
Бетси произнесла небольшую речь, выразив недовольство поведением своих гостей и призвав всех к сплочённости и спокойствию. За первой речью вскоре последовала вторая — на тему палки о двух концах. Убедившись, что поднять общий тонус ей не удалось, ибо только Берди проявляла какие-то признаки внимания, Бетси сама надулась и явно выискивала себе очередную жертву. Впрочем, выбор не составил труда: она быстро остановила взгляд на Сонси, которая сидела напротив и грустно отщипывала кусочки хлеба.
— Сью, душечка, не ешь один хлеб! Возьми хотя
— Нет, Бетси, спасибо, мне не хочется, я…
Кэт заметила, как Алиса метнула взгляд на племянницу и нахмурилась. Потом что-то сказала Зое, та просияла, и обе, поднявшись, поспешили к чёрному ходу. Вид у Зои был смущённый, у Алисы — непроницаемый. Бетси, недоумённо приподняв брови, посмотрела им вслед, но ничего не сказала и опять повернулась к Сонси.
— Не глупи, душечка, низкорослым блондинкам худоба не к лицу — это моё глубокое убеждение. Они тогда становятся уж совсем невзрачными. — Бетси чуть склонила голову набок и посмотрела по сторонам, словно ища поддержки. — Я права, Кэт? Вот ведь ты не следишь за своим весом, не так ли?
— Конечно, слежу, Бетси, а то бы я в дверь не пролезала. — Кэт выдавила из себя улыбку.
Бетси смерила её недоверчивым взглядом, а затем с воодушевлением продолжила свой монолог:
— У меня есть приятельница, Джуди Перле, опытный косметолог, так вот она то же самое говорит. Джуди сама небольшого роста и светленькая, совсем как ты, Сью. Нет, пожалуй, даже настоящая блондинка, а не что-то среднее, но она всегда завидует мне и Анне, потому что брюнетки при любых обстоятельствах выглядят более или менее сносно. «Без краски и локонов я похожа на полено, — твердит она. — Волосы, конечно, крашеные, зато вьются от природы». — Бетси рассмеялась. — Очень своеобразная женщина… А помнишь, Сью, какая ты была хорошенькая, когда Кристофер впервые привёл тебя к нам? Может, не стоит этого говорить, но позавчера мы с Уилфом были просто потрясены твоим видом. На тебе лица нет. Так что будь умницей, ешь.
— Может, хватит, мам? — не выдержал Крис.
Но Бетси как будто и не слышала. Она всё ещё протягивала ложку с остывающим омлетом и ждала.
Сонси смотрела через стол на растянутые в улыбке накрашенные губы, встретила тяжёлый, властный взгляд из-под нетерпеливо поднятых бровей и, ещё больше побледнев, только отрицательно помотала головой. Потом вдруг резко поднялась и кинулась к чёрному ходу. Хлопнула дверь уборной.
Бетси взглянула на отвергнутый омлет и осторожно положила его обратно в тарелку.
— Может, ещё кто-нибудь съест? Не пропадать же, — сказала она с наигранной небрежностью. — Джилл? Ник?.. — Вздохнув, она встала из-за стола. — Анна, ты, надеюсь, управишься здесь без меня, а то мне надо ещё прибрать в спальне, пока время есть. — Не дожидаясь ответа, она гордо удалилась.
— Бедная мама! Сколько сразу на неё… — пробормотала Анна. — Послушай, Крис, ты не мог бы попросить Сонси быть чуть-чуть полюбезнее.
Крис сконфуженно молчал. Интересно, понял ли он, подумала Кэт. Чтоб не разжигать страсти, она даже готова была поддержать Анну, согласиться, что Сонси не хватает чувства юмора, да, могла бы, если б не видела глаз Бетси во время этой сцены. Они были такие холодные, колючие… Да уж, Бетси, видно, хорошо усвоила, что на железный кулак надо надевать мягкую перчатку. Она знает, как заставить людей покориться своей воле: ей нет нужды прибегать к силе и угрозам, ведь она у каждого может безошибочно найти слабое место. Сознание собственной правоты и привычка повелевать в ней развиты, как у диктатора или уличного регулировщика.
А если кто-то вдруг вздумает не подчиниться — какой же это, должно быть, удар для неё! Так и хочется, наверно, сделать царственный жест: «Казнить его!» И Кэт снова — в который раз за эти два дня — задала себе вопрос: вправду ли Бетси дошла до такого состояния, чтобы сказать это о Дамьене Трелоре? Неужто она решилась раз и навсегда оградить от него Анну? Могло такое быть? Вполне. И отравить человека насмерть очень даже в её духе: ведь скольким она уже отравила жизнь!
Вон как она Анну сломила: та теперь цепляется за неё так, будто ей, чтобы стоять, нужна опора, иначе упадёт. О господи, содрогнулась Кэт, а вдруг это и впрямь она, Бетси, и полиция дознается?.. Что будет тогда с Анной, Уилфом, Родни? Ведь на Бетси держится весь дом. Что с ними станет, если её посадят? Бетси в тюрьме — такое в голове не укладывается! Ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы полиция ни до чего не докопалась. Пусть всё останется как есть. Дамьена уже не вернёшь, и какая разница, Бетси это сделала или ещё кто… Ведь больше никому опасность не грозит, так пусть всё остаётся тайной.