Печать демона (Путешествие Чиптомаки)
Шрифт:
– Настоящий демон!
– выдохнул Салакуни.
– Точно!
– согласился Чиптомака.
А как не согласиться, если у человека руки и ноги были черными, туловище и шея - почти белыми, а голова и вовсе принадлежала спиру? Точнее сказать, принадлежала она тому, кто лежал под землей, но выглядела точь в точь как у спира.
– Зачем вы его вытащили?!
– оглушил их визг Лариммы.
– Я же вам говорила, что здесь похоронен волшебник!
– Ну и что?
– Салакуни ногой перевернул демона на спину и с интересом рассматривал пах.
–
Оба, и Чиптомака и Салакуни, попятились от мертвеца. Потом оба схватили Ларимму и трясли до тех пор, пока женщина не выложила все, что стало ей известно. По словам глупой, она пришла в себя еще в лодке, и тут же подверглась ужасному насилию. Продолжая ему потом подвергаться уже на острове, Ларимма слышала, как воины уговаривали кого-то кушать рыбу, змей и яйца, но сама ничего не видела. А потом, когда с ней третий раз был Шаритур и умолял Ларимму стать его женой, негодяй сказал, что остров невидим, потому что здесь могила волшебника, который на самом деле не так уж и мертв, потому что очень любит пожрать.
– Что-то я не понял, в какой именно раз ты его укусила...
– задумался Чиптомака.
– Но это теперь не важно. Думаю, и-эмма, нам надо удирать.
– Я - великий воин, - напомнил Салакуни.
– Ничего, я просто не буду складывать песню о нашем бегстве, вот и все, - пообещал ему лэпхо.
– Идем к лодке.
– Закопайте его обратно!
– потребовала Ларимма.
– А то чего доброго он будет приходить ко мне во сне!
– Закапывать я его не хочу, будет похоже, будто я его испугался, - отказался Салакуни.
– И просто так убежать от мертвого, пусть и волшебника - неправильно. Вот что, вы спускайте лодку, а я разрублю его на части. Чудесный нож сделает это быстро, а ты, лэпхо, сложишь песню про этот подвиг.
Пока Чиптомака и Ларимма, забывшая обо всех своих страданиях, сталкивали на воду лодку, Салакуни действительно изрубил тело волшебника. Потом старику пришлось подойти с ним к слабо кровоточащим кускам и внимательно их рассмотреть - этого потребовал гигант.
– Смотри хорошенько, чтобы потом обо всем спеть, - поучал он.
– Вот руки, вот ноги, а вот голова. И еще я ему келум отрезал, он черный. Вообще-то, демон вел себя тихо, но в песне про это лучше не говорить. Все равно я совершил еще один подвиг.
– Конечно, - признал старик.
– Ты великий воин, и-эмма. Поплыли скорей прочь с болота, прошу тебя!
Глава пятая
Мертвый волшебник
– О, не сложить мне песню о твоих подвигах, и-эмма!.. Никто не узнает, что за великий герой был воин Салакуни!..
– стенал Чиптомака, налегая на весло.
– Не грусти, старик! И в Шерешене живут люди! Неужели тебе не хочется посмотреть на неизвестные, заболотные края?!
– Нет, не хочется, - буркнул лэпхо.
Негодная Ларимма уговорила Салакуни продолжить путь к своему далекому дому. По ее словам выходило, что озеро уже совсем недалеко, и скоро
Сама негодная женщина лежала на дне лодки, поигрывая костяным кольцом, продетым сквозь нижнюю губу, и постанывала. Лэпхо со злорадством заметил, что Салакуни поглядывает на нее со все большим интересом, и скоро, пожалуй, женщине опять придется пищать от боли.
– Демоны мучали меня всю ночь!
– будто прочла его мысли Ларимма.
– Это было так ужасно! Но храбрый Салакуни опять спас меня! Я расскажу об этом Амуче, моему богатому мужу, и он щедро...
– Знаешь, ты подожди ему рассказывать, - задумчиво сказал воин, работая веслом.
– Может, я еще оставлю тебя себе. Надо подумать. Он великий воин, твой муж?
– Амуча?
– Ларимма явно не ожидала такого поворота.
– Да, хотя не совсем. Но у него очень много слуг. Знаешь, что мы сделаем? Я войду к нему в дом, а ночью открою тебе двери. Только держи подальше подлого старика, он может нас выдать, любовь моя! О, Салакуни, ты так велик, что даже даешь моему чреву отдохнуть после ночи, проведенной с демонами!
– Вроде того, - вынужденно согласился Салакуни.
– Смотрите, летучие змеи!
Одни из самых опасных тварей пролетали на высоте пущенной стрелы. К счастью, змеи виднелись далеко на юге и менять направление движения не собирались. Чиптомака даже залюбовался их длинными извивающимися телами под перепончатыми крыльями.
– Если бы они напали на нас, ты защитил бы свое сокровище, о Салакуни?
– сладким голоском поинтересовалась Ларимма.
– Ты о ноже?
– удивился воин.
– А зачем его защищать? Он сам по себе - оружие.
– Она имела в виду кожаный мешок с жиром, который мы забыли выкинуть из лодки, - мстительно пояснил лэпхо.
К его удивлению, Ларимма ничего не ответила, зато сильно надулась и несколько последующих часов лежала молча. Молчал и Салакуни, на которого совершенно не действовали ни жара, ни тучи насекомых. Наконец Чиптомака выронил весло в воду и едва сумел выловить его обратно.
– Я больше не могу, Салакуни! Давай отдохнем!
– Ты ведь сам хотел поскорее выбраться с болота?
– удивился воин.
– Ладно, посиди, я буду грести один. Спой мне пока что-нибудь.
– Без гуоля?
– А ты представь, будто он у тебя в руках.
Чиптомака вздохнул. Что он понимает, этот громила с руками, как у лесного человека? Он даже не может осознать того, насколько удивительные приключения с ними уже произошли.
– Если бы у меня был гуоль, я бы спел... Спел, как старый, несчастный лэпхо пошел в джунгли искать дерево шапу, и совершенно обессилев от голода, через шесть дней встретил скверную женщину. О, я спел бы, если бы у меня был гуоль я и не так измучился.