Пепел Анны
Шрифт:
— У нас фотография есть, — сказала Анна. — Только там он со спины. Но это он.
Гагарин ушел — и теперь с этим местом ничего хорошего больше не случится, я видел это, оно выполнило свое назначение, пережило свой сияющий день, школа и та отсюда съехала. И теперь здесь бывают лишь те ненормальные, кто любит читать. И немного тех, кто любит рисовать.
Тут, под этой сейбой стоял Гагарин. Прошлое постепенно смешивалось с будущим.
— Отец хотел стать космонавтом, —
— Мой, кажется, тоже.
Это я наверняка не знал, но тогда все хотели стать космонавтами.
— Наши отцы могли бы вполне встретиться в космосе, — сказал я.
— Да. Мой хотел стать космонавтом, но у него оказалось не очень хорошее… сердце. Полетел Арнальдо Мендес.
— И мой не полетел, вместо него… Сто человек слетало.
— А ты? Ты не хотел быть космонавтом?
Я не хотел быть космонавтом, я видел космический аппарат «Восток». Он не походил на звездолет, я, пожалуй, дождусь звездолетов.
— А где он сейчас работает? — спросил я. — Твой отец?
— Он госслужащий, — ответила Анна.
Мир придуман для звездолетов, в мире так много крыш.
— В «Тепловодоканале»? — спросил я.
Анна не поняла.
— Твой отец — мастер воды?
Мир придуман для звездолетов, в нем так много открытых дворов.
— Мой отец — мастер воды, — ответила Анна. — Пойдем на скамейку.
Пошли и сели на скамейку. Со скамейки так хорошо смотреть на старт звездолетов.
— У отца много работы, — сказала Анна. — Он занят сейчас.
— Сезон дождей скоро, — сказал я. — Все, кто имеют дело с водой, заняты.
Ага.
Передо мной серел бетонный пол двора, дожди намыли на нем желтые зигзаги пыльцы и собрали плотины засохших листьев, по краям проросла острая трава. На клумбах одичали давно высаженные цветы, мы сидели, и больше никого вокруг, видимо, сегодня не день для чтения.
— У вас дожди идут? — спросила она.
— У нас все время дожди. Ну, не все время, но часто.
— У вас много дерутся? — спросила Анна. — В школе?
Видимо, инцидент с клетчатым на нее произвел впечатление. Приятно.
— Да так, — легко ответил я. — Дерутся. В школе, а иногда и во дворе.
— А у нас раньше не дрались. Отец рассказывал, что в их школе никогда не дрались, он за все годы не помнит ни одной драки.
— Почему это?
— Не знаю.
— А сейчас? — спросил я.
— Сейчас дерутся.
Она смотрела перед собой, на деревья.
— Стали драться. Когда я была в первом классе, еще не дрались, а сейчас дерутся.
— Я не дерусь, — сказал я.
Мне отчего-то стыдно стало за этого клетчатого. Взрослый дядька, а я его так
— Это случайно получилось, — сказал я.
Не случайно, вполне себе с удовольствием. Я бы повторил. И еще повторил. Потому что не люблю, когда так делают. Вот ты шагаешь вдоль детсадовцев, идущих в зоопарк, они тебе улыбаются, а потом ты раз — и щелобан первому пацану. А просто так, от широты души. За такие поступки надо бить в лоб.
— Правда, случайно. Я думал, он сейчас кастет выхватит, он пальцами на левой шевелил подготовительно, вот я и испугался.
— Понятно.
— А ты как живешь?
Спросила Анна.
— Нормально.
— И чем занимаешься?
— А, как все. В школу, в спортшколу, потом спать. Уроки еще. Зимой ждем лета, летом ездим куда-нибудь.
— На самолете?
— По-разному. Обычно в июне на море ездим, мать в Грецию любит, отец в Испанию. А в июле внутренний туризм. В Переяславль-Залесский, в Великий Устюг.
— На поезде?
— На машине обычно, у нас не везде поезда ходят.
— А машина какая у вас? — спросила Анна.
— У отца паркетник японский, у матери «мини». А у дедушки «виллис» старый, он на нем за грибами ездит.
— Понятно. А у вас дом за городом есть?
— Есть, — ответил я. — Дача. Ее еще мой дед построил.
— Дед построил. Вы там летом живете?
— Живем. Я и мама обычно, отец в городе.
— Мама у тебя хорошая, она мне понравилась.
— Ты ей тоже понравилась.
— Да?! — как-то обрадовалась Анна.
— Ага. Она сказала, что ты большая умница.
Анна промолчала.
— И красавица, — добавил я.
Анна поднялась со скамейки и направилась на террасу. Про красавицу я сам добавил. А что? Надо всегда говорить правду. Я сказал правду и поплелся на террасу.
— Зачем ты в группе играешь? — спросил я. — Ты любишь музыку?
— Не знаю. Наверное, люблю. У нас многие играют.
— Да, я заметил.
— Бабушка говорит, что это умение в жизни пригодится.
— Ну да, — согласился я. — Девушка с гитарой всегда лучше девушки без гитары. В том смысле, что я сам всегда хотел научиться играть, но у меня ничего не получалось… Я в деревне однажды свисток сделал из лыжной палки и сушеной горошины, так свистнул, что у мамы три дня в ухе звенело.
— Смешно.
— А она об меня руку вывихнула.
Помолчали.
— А ты в Греции был? — спросила Анна.
— Да, три раза.
— Как в Греции?
— Нормально. В Греции камней много.
Анна медленно шагала, вглядываясь в стену.