Пепел и кровь. Огненный ученик

Свистунов Н. Н.

Арбалетчик, без лишних слов, умчался за утренней пайкой, а я решил подниматься на ноги. Не спеша, опираясь на руки, сел. Прислушался к себе. Ничего не болело и нигде не тянуло, значит, донесли нормально. Всех неприятных ощущений только голод. Что с маной? Резервы были не полны, но магической энергии было уже достаточно, что бы ни считать себя беззащитным и беспомощным. Вот как быстро привыкаешь к хорошему, без магии я уже беспомощен и беззащитен, а ведь когда-то был в разы слабее и ничего обходился как-то.

Осмотрелся вокруг. За прошедшую ночь двор разительно изменился. Естественно, из разрушенного ничего

не было восстановлено, но все трупы были убраны, и даже кровь была замыта. Солдат видно не сильно много: несколько караульных на стенах, да еще несколько бойцов занимающиеся кухонными делами. Ко вторым как раз и убежал мой телохранитель-конвоир.

– Меня зовут Изира, но можно просто Изи. Меня так все хорошие знакомые называют, - напомнила о своем существовании девчонка с большими почти круглыми ушами.

Тяжело будет не обращать внимания на такую приметность. Особенно если она всегда так будет выпячена на показ. Кстати про показ. Как там ее повреждения? Осматривать конечно не буду, а то по рогам еще получу, но расспросить все же стоит.

– Я Даш. Сокращать некуда, - постарался быть поприветливее я.
– Как там твои раны? Ничего особо не беспокоит? Поболеть, то еще поболит, но резких болей нет? Как переломы? Нормально все срослось? Ничего не беспокоит? Ты уж поберегись первое время, а то можешь сломать кость на месте старого перелома, - выдал все вопросы и наставления что вспомнил.

Она смутилась и опустила взгляд. Вот о чем она сейчас думает? Я как лекарь спрашиваю, она походу вспомнила, что ее все голой видели. Воистину разум женщин не понять. Мне кажется даже те, кто утверждает о том, что знает и понимает женщин, лгут самым наглым образом. Недаром в Писании утверждается, что Сущий создавая первую женщину заботился о теле и создал ее такой, что до того момента бесполые ангелы приобрели подобные ей лики. К сожалению заботясь о внешности, Творец забыл вложить что-нибудь ей в голову. Так сказать получилось тело без разума, а то, что завелось в женской головке, так это без участия Господа нашего. Вот и передалось от Матери всех народов всем женщинам все это нелогичное мышление и все остальное. Причем в этом вопросе религия с наукой были на редкость единодушны. Некоторые деятели вообще предлагали не считать женщин за разумных. А другие спорили с ними и утверждали, что у женщин все же есть разум, но создан он Осквернителем.

– Кое-что ноет, но в целом нормально, - наконец, ответила она после долгого смущенного молчания.

Я кивнул больше соглашаясь с собственными мыслями чем в знак того что услышал ее ответ.

– Где Шукр?
– спросил, потому что не видел его нигде вокруг.

– Он вместе с солдатами роет могилы, - голос сатирки как-то потух при этих словах, так что я не стал ее больше донимать расспросами, а просто подождал уже несущегося ко мне с плошкой Фенора.

– Спасибо, - поблагодарил воина.
– Где змеенок мой?
– отчего-то не видел нигде своего фамилиара и не чувствовал его присутствия и не мог настроиться на его разум, а это могло означать что он либо слишком далеко, либо что он погиб.

– Он погиб, - подтвердил с едва сдерживаемой радостью мои худшие опасения арбалетчик.

Мое творение ему откровенно не нравилось, и он очень плохо скрывал это. Старался, конечно, но актер из солдата был совсем никакой. Оставалось

только выяснить распространяются его предубеждения только на питомца или на магию вообще. Ведь это может стать проблемой и не только из-за того, что я лишусь возможного подопытного.

– Х..., - едва не выругался, но снова вовремя вспомнил, что рядом представительница слабого пола.
– Плохо, - поправился тяжело вздыхая.

Печально было не только от потери созданного собственными руками. Перед тем как оставили Защитницу, я все же вытребовал у Грока больше информации. Как уже известно, создавая жизнь из мертвой плоти, мы можем создать разум, но не душу. Чужую душу использовать неприемлемо это уже будет некромантия с нежитью в качестве результата и быстрым запоганиваем собственной души. Запоганенная душа умирает и остается не живой и не мертвый маг, то есть лич. Тварь, для которой нет понятий добра и зла и нет близких для него все только средство достижения целей, материалы и инструменты создания новой нежити.

Не наделяя существо вообще никакой душой, мы получим ту же нежить только слабую, так что все ученые полагающие большинство животных бездушными глубоко заблуждаются. Для создания по-настоящему живого существа с нуля остается единственный способ. Приходилось делиться с ним частью своей собственной души. Делать это слишком часто на протяжении короткого периода времени нельзя поскольку попросту растратишь всю душу и в результате обратишься в того же лича. Медленно, но душа отрастает вновь и тогда от нее снова можно взять кусочек, но, даже растягивая моменты создания во времени нельзя делать слишком много фамилиаров. Накопив слишком много рубцов, она тоже может умереть, и снова здравствуй судьба проклятой твари.

Грок уже создал не мало фамилиаров, с которыми по тем или иным причинам расстался, так что попусту не отрывал куски от своей души. Теперь он собирался все точно рассчитать, а уж после сделать родоначальника нового уникального и чрезвычайно полезного вида. Я хоть и нанес на свою душу или ауру, как ее еще называют, всего два шрама, но увлекаться чрезмерно ее кромсанием и становиться немертвым повелителем нежити точно не собирался. Значит, придется повременить с новым змеем, как бы ни хотелось его вернуть. Пусть душа восстановится, а после буду калечить ее снова, тогда от трех отделенных кусочков точно ни в кого не превращусь. Грок говорил, что подобным образом, делая достаточные промежутки, можно и сотню фамов создать без риска. А можно сделать десяток, ну или пару десятков за раз и все.

– Что за змей?
– проявила заинтересованность Изи.

– Фамилиар у меня был. Теперь придется нового делать, - я еще раз вздохнул и, достав ложку, принялся за наваристую солдатскую кашу, поглядывая в сторону не отходящего далеко солдата.

По вкусу этому творению армейской кухни было далеко как до маминой еды, так и до стряпни поварих с Мертвого озера, но все же каша была сытна, и есть ее можно было без отвращения.

Поглощая завтрак, превратился в глухонемого и в процессе размышлял о том, как придать следующему змею большую выживаемость, дабы не создавать все новых и новых. Пришел к выводу, что реальный способ только один - это беречь питомца. Увы, в моем случае беречь значило подставляться под больший риск самому или подставлять кого-то другого.