Перегрин
Шрифт:
В Нумидию мы шли, огибая Сицилию с севера. Южнее города-порта Лилибей, бывшей главной военно-морской базы карфагенян на острове, пошли напрямую к Африке, на мыс Эт-Тиб, который сейчас называют Прекрасным мысом. До него по прямой примерно девяносто миль. Либурна преодолевает это расстояние за световой день, и большую часть этого времени находится вне видимости суши, что для многих членов экипажа и пассажиров является стрессовой ситуацией, по крайней мере, молятся они часто и подолгу. Это при том, что либурна с ее закрытой палубой, хоть и сидит низко, но при умелом управлении почти не заливается даже высокими волнами, имеет высокую мореходность, не в пример греческим галерам.
Мое место теперь на корме, рядом с центурионом Фестом Икцием и кормчим Сафоном, а также главным пассажиром — посыльным офицером Кезоном Мастарной, дохловатым семнадцатилетним юношей с узким лицом и впалыми щеками. Не удивлюсь, если у него туберкулез. Судя по родовому имени (фамилии), юноша выходец из знатных этрусков и, может быть, мой дальний родственник. Знаться со мной не желает, причем так старательно игнорирует, что порой кажется смешным. С кормчим тоже общается, что называется, через губу. Только с центурионом поддерживает разговор и только потому, что надо же хоть с кем-то поговорить, иначе свихнешься от страха, потому что моря Кезон Мастарна боится панически.
Прекрасный мыс уже был виден с мачты, когда я заметил торговую галеру, пересекающую наш курс. Она сильно взяла к берегу, заметив нас, что показалось мне странным.
— Как-то неправильно ведет себя та галера, — сказал я, обращаясь к центуриону и кормчему, которые стояли рядом.
— Обычное дело: увидели другое судно и повернули от греха подальше, — объяснил Сафон.
— Они увидели римскую военную либурну и резко отвернули. Если бы это были наши купцы или союзники, они бы подождали, когда сблизимся ближе, и, только решив, что мы пираты, поступили бы так же, рванули к берегу, — высказал я свои мысли.
— Думаешь, это вражеская галера? — задал вопрос Фест Икций.
— Уверен, — ответил я. — И она в грузу. Если захватим, каждый получит больше, чем… — я запнулся, не зная, какая часть добычи полагается экипажу.
— Прислушаемся к мнению бывшего пирата? — как бы в шутку спросил центурион кормчего.
По блеску глаз обоих не трудно было догадаться, какой последует ответ.
— Нам некогда гоняться за всякими галерами! — опередив Сафона, возмущенно воскликнул Кезон Мастарна, которому, видимо, не терпелось поскорее оказаться на суше.
— Ты тоже получишь долю, согласно своему чину, — продолжил я искушать. — Этих денег может хватить на покупку дома в Риме.
— Ты думаешь, добыча будет очень большой? — игнорируя меня, обратился Кезон Мастарна к центуриону.
— Кто его знает?! — произнес Фест Икций. — Но у бедных купцов своих галер не бывает.
— Пошли помалу влево! — не дожидаясь, какое решение примет посыльный офицер, скомандовал кормчий двум рулевым.
Они дружно налегли на жердь, соединяющую два рулевых весла, опущенных в воду с разных бортов, поворачивая их. Либурна начала медленно менять курс влево.
Когда купеческая галера оказалась немного правее форштевня, Сафон приказал рулевым:
— Так держать! — а гребцам крикнул: — Парни, налегайте на весла, гонимся за добычей!
Гребцам и так уже передали наш разговор, так что подгонять их не имело смысла.
— Возьми еще левее, — посоветовал я кормчему, — быстрее догоним.
Сафон хотел возразить, но, видать, жадность поборола спесь, и он приказал рулевым взять еще градусов десять левее.
Судя по тому, что пеленг на галеру не менялся, мы шли на сближение вплотную. Вскоре это поняли и преследуемые и повернули прямо к берегу. Они уже видели, что гонится римская военная либурна, и явно избегали контакта с ней. Нас разделяла пара кабельтовых, когда галера выскочила носом на берег. Матросы мигом установили сходню, и экипаж вместе с пассажирами быстро десантировался, после чего устремился вверх по крутому склону к развалинам карфагенского города Керкуана. Римляне разрушили его и запретили восстанавливать, как и Карфаген, разве что посыпать землю солью не стали, что проделали на месте бывшей столицы вражеского государства.
— Это нумидийцы! Только они одеваются так безвкусно! — уверенно заявил Сафон, увидев убегающий экипаж галеры.
Как по мне, безвкусно сейчас одеваются все.
Нумидийцы это были или нет, никто не стал выяснять. Убежали, значит, враги, значит, галера — наша законная добыча. Нагружено призовое судно было мрамором, кораллами, слоновьими бивнями, шкурами львов, жирафов, зебр, леопардов и красивыми перьями, которые римляне — и не только они! — любили использовать в роли султанов на головных уборах, в первую очередь на шлемах.
— Это же целое состояние! — воскликнул Кезон Мастарна, за пять минут на суше успевший воспрянуть духом.
— Какую часть мы получим от всего этого? — спросил я Сафона.
— Как решит наместник Квинт Цецилий Метелл. В лучшем случае половину, — ответил кормчий. — Сперва надо дотащить ее до Табрака.
Догадавшись, что опыта по буксировке у Сафона маловато, если вообще имеется, я рассказал ему, как сделать так, чтобы буксирный трос постоянно был средней частью в воде и не рвался. После захвата галеры карфагенянин отнесся к моим словам без скепсиса и пренебрежения и сделал строго по инструкции, благодаря чему мы благополучно дотащили приз до порта назначения.
23
Табрак — это город-порт на африканском берегу Средиземного моря, с недавнего времени, после захвата Квинтом Цецилием Метеллом, военная база римлян. В будущем он будет тунисским и носить прежнее финикийское название Табарка. Я как-то заходил в него на греческом контейнеровозе. В то время напротив порта, метрах в трехстах, на одноименном острове была генуэзская крепость, в которой я не успел побывать, потому что выгрузили нас очень быстро и сразу выгнали, чтобы освободить место для рыболовецких судов, вернувшихся с промысла. Табарка будет одним из главных рыболовецких портов Туниса. В ней и сейчас живет много рыбаков, но основу городского богатства составляют кораллы, которые здесь добывают, и перевалка желтого мрамора, который привозят из города Симиттуса, расположенного в глубине материка, где сейчас находился с Третьим легионом наместник провинции Африка. Туда и предстояло мне отправиться вместе с посыльным офицером.
— Командир городского гарнизона сказал, что позавчера отправил туда караван с охраной, и больше свободных людей у него нет, а одного этого… — центурион гмыкнул, прочищая горло, — …римского хлыща с почтой отправлять нельзя. На дорогах шалят конные отряды нумидийцев. Если он не довезет послания из Рима, достанется всем нам.
Допустим, достанется не всем, а только центуриону, который не обеспечил охрану ценного груза, но у меня сложились с Фестом Икцием хорошие отношения, так что смещение его не пойдет на пользу. Меня на этот пост уж точно не назначат, а новый центурион может оказаться заковыристей.