Перегрин
Шрифт:
К счастью враг не ведал о нашем приближении. Когда мы добрались до долины, где кимвры пасли свой скот, там были тишь да благодать, хотя легионы уже должны были вступить в бой с их соплеменниками. Лошади, коровы и овцы неторопливо щипали траву, а их пастухи занимались своими делами на опушке леса в тени деревьев. Вдруг засуетились, похватали оружие, оседлали коней и поскакали в сторону лагеря. Видимо, услышали звуки боя или, что скорее, прибежал гонец.
За скотом остались присматривать два человека. Точнее, двоих мы увидели, когда выехали в долину из леса. Они было рванули к своим лошадям, но поняли, что не успеют, развернулись и скрылись в лесу. Часть отряда я оставил в долине присматривать за скотом и перехватывать тех, кто сюда доберется, а с остальными, в основном с лучниками, устроил засаду на лесной дороге, где она проходила между двумя крутыми склонами холмов, поросших низкими деревьями и кустарником. Надеюсь, сбежавшие пастухи не успеют предупредить всех о нашем отряде.
Первыми на нас вышли женщины и дети. Они шли налегке, быстро. Мало у кого был узелок в руках, в основном женщины несли маленьких детей. Мимо нас прошло тысячи две или три, может, больше, я не считал. Остальные, наверное, побежали в другие стороны или спрятались в лесу. Мы пропустили их. В долине есть, кому принять наших новых рабов.
Мужчины появились минут черед двадцать. Не долго они продержались против римлян, даже с учетом того, что сильный пол ходит быстрее слабого. Снаряжены кимвры лучше тевтонов и амбронов. Сказывалось то, что давно разоряют окраины Римской республики и разбивают ее легионы. На многих трофейные металлические доспехи. Уверенные, что враг позади, вперед и по сторонам смотрели без опаски, невнимательно. Засада оказалась для них неприятным сюрпризом.
Я подождал, когда передовой отряд окажется между склонами холмов, и дал команду начать стрельбу. Сам выбрал рослого воина, который, повесив шлем на ремень и положив на плечо двуручный топор, шагал в передовой группе. Тяжелый щит, как догадываюсь, был смело оставлен на поле боя, поскольку мешал быстро менять дислокацию. Как мне рассказали галлы, кимвры не считают отступление позором. Если понимают, что натиск не удался, что дальше будут только зазря терять бойцов, разбегаются в разные стороны, чтобы собраться в заранее намеченном месте и дать новый бой. Тем, что пошли в нашу сторону, сегодня не повезло во второй раз. Моя стрела попала верзиле в горло, поверх кольчужного ожерелья, нижний край которого лежал на бронзовом доспехе, надраенном до блеска. Следующей стрелой свалил его соседа, который настолько увлекся перекидыванием щита из-за спины вперед, что пропустил подлет ее. Еще две выпустил по кимврам, пытавшимся под прикрытием щитов прижаться к склону холма. Оба легли под кустами, в которых собирались спрятаться. Уцелевшие, сбившись в несколько групп, плотно закрылись щитами и начали движение в обратном направлении. Жаль, что римляне не преследовали их. Впрочем, выйдя из зоны обстрела, кимвры зашли в лес, решив, наверное, обогнуть нас. Я сразу приказал своим подчиненным быстро добивать раненых, собирать трофеи и садиться на лошадей и скакать в долину, чтобы там встретить врагов, если вздумают выручить своих жен и детей.
На краю долину лежали несколько убитых женщин. Это, видимо, те, кто предпочел смерть рабству. Остальных мои воины загнали в поселение, разместив в брошенных домах. Верных и любящих отцов мы так и не дождались. Так думаю, у кимвров не принято погибать из-за баб и детей. Главное — сохранить боевой потенциал, а при его наличии появятся и бабы, и дети.
Часа через два в долину прискакала римская турма. Ее послали на разведку. Я попросил командира — спесивого римлянина с сизым носом-картошкой, как у фракийца, обожающего нюхать свои портянки — передать Гаю Марию, что размещусь в этой долине, а старшему интенданту армии Титу Менению, что у меня есть скот на продажу. Не знаю, как первую, но вторую часть просьбы командир турмы выполнил. Тит Менений появился часа через полтора в сопровождении десятка всадников из этой турмы и двух своих помощников. Интендант был худ и мал ростом. Большими у него были только уши и жадность. За пятнадцать процентов отката он купил у нас по приличной цене половину коров и овец. Остальных, как и всех лошадей, мы оставили себе. Неизвестно, сколько еще стоять здесь, а каждый день охотиться надоедает. Да и такая большая армия за пару дней выбьет всех съедобных и не очень зверей в близлежащих лесах.
— Что собираешься делать с рабами? — спросил напоследок Тит Менений.
— Продам, если дадут хорошую цену, — ответил я.
Мои воины собирались поделить рабов, но я сказал, что неизвестно, сколько еще продлится поход, а таскать за собой и кормить столько народа трудно и накладно. Гораздо удобнее и легче возить серебро в переметной суме. Впереди главное сражение. Если победим, возьмем других рабов, а если проиграем, то придется бросить захваченных ранее, и получится, что зря их кормили. Понадеемся, что боги будут к нам благосклонны и дадут еще больше добычи. В том, что мы одержим верх, уже никто не сомневается. Сегодняшнюю незначительную победу сочли добрым знаком богов.
— Хорошую цену вряд ли дадут, потому что легионеры захватили несколько тысяч рабов, — сообщил интендант. — Есть у меня знакомый купец, пришлю завтра к тебе.
— Хорошо, подожду его, — согласился я.
Не удивлюсь, если узнаю, что купец — всего лишь подставное лицо, прокладка, чтобы непосвященные не обвиняли Тита Менения в использовании административного ресурса в личных целях.
Луций Фабий, как представился купец, был пухл и росл. Такое впечатление, что Тит Менений специально подобрал антипода, чтобы их ни в коем случае не перепутали. Одинаковой у них была только жадность. Через полчаса торга купец забрал всех рабов по двести сестерциев за голову. Единственная уступка — считались все головы, даже младенцев, хотя они шли за четверть цены взрослого раба. Деньги привез через восемь дней в больших кожаных мешках. Я разделил эти монеты и полученные за проданный скот между своими подчиненными. Простому воину досталось без малого пятьсот сестерциев. Маловато, конечно, рабами взять было бы выгоднее раз в пять, а то и десять, но деньги, в отличие от рабов, жрать не просят.
79
Римская армия расположилась в огромном лагере неподалеку от городка Верцеллы, в котором обитают представители лигурийского племени саллувиев. В отличие от соплеменников в Аквах Секстиевых и Никее, здешние аборигены пока свободны, хотя и платят небольшую дань римлянам. Мы торчим здесь уже два месяца. Все это время идут переговоры с кимврами и иногда случаются стычки между небольшими отрядами. Германцы вытеснены на разоренные ими же земли, испытывают проблемы с едой, поэтому Гай Марий отвергает все их предложения разойтись по-хорошему — выделить кимврам земли в этих краях, в первую очередь на плодородной Паданской равнине, по которой протекает давшая ей название река По (Падус). Консул требует расстаться по-римски — убраться с территории Республики, за Альпы, и стать ее данниками. Сражаться кимвры пока не хотят. Разгром Гаем Марием тевтонов и амбронов в прошлом году и одного из кимврских отрядов в этом поселили страх и сомнения в сердцах наших врагов, даже несмотря на то, что били римлян неоднократно. Они правильно считают, что отара баранов под командованием льва сильнее львиной стаи под командованием барана. Точнее, у кимвров слишком много командиров, поэтому никак не определят, кто из них лев, и в итоге имеют коллективного барана.
Чтобы армия не разлагалась от безделья, Гай Марий гонял легионеров каждый день. Особенно доставалось легионам, бывшим ранее под командованием Квинта Лутация Катула. У меня появилось подозрение, что консул хочет вместе с потом выгнать из трусливых вояк страх перед германцами. Поскольку вспомогательных войск это не касалось, мы с улыбкой наблюдали, как муштруют бедных легионеров. На то они и мулы Мария, пусть тянут свою лямку.
Мой отряд, как обычно, расположился вне каструма, но на этот раз не между римлянами и кимврами, а за спиной первых. Оттуда мы могли делать вылазки на вражескую территорию и спокойно отсыпаться по возвращению. Занимались устройством засад на небольшие отряды кимвров, угоном их скота и лошадей. Это помогало держать моих воинов в тонусе, обеспечивало нас трофеями и свежим мясом. Еще нам шла зарплата, так что готовы были воевать так много месяцев.
Видимо, кимвры поняли, что их водят за нос, дожидаясь, когда с голоду согласятся на все римские условия, и прислали делегацию с предложением сразиться на следующее утро в долине рядом с каструмом. Гай Марий, поняв, что выжал из переговоров всё, что мог, принял вызов. После отъезда послов созвал старших командиров на военный совет. Я был в числе приглашенных.
На этот раз стол в шатре командующего армией был больше, но все равно за ним не хватило места всем легатам. Чуть драка не случилась за право сидеть, а не слушать стоя, причем командиры легионов из бывшей армии Квинта Лутация Катула были наиболее нахрапистыми. Их было меньше, поэтому пришлось постоять рядом со мной, хотя всячески делали вид, что я не ровня им.
Совет был коротким. Гай Марий объявил, что бывшие легионы Квинта Лутация Катула станут в центре двумя сплошными линиями. Свои легионы и конницу он разделит на две части и поставит на флангах. Замысел был прост: кимвры проломят первую линии, углубятся и вступят в бой со второй, и в этот момент им во фланги ударят его легионы.
— Ты, как обычно, обойдешь кимвров и ударишь с тыла. Когда — решишь сам, — сказал мне Гай Марий.
Легаты бывших легионов Квинта Лутация Катула, которые, видимо, были не в курсе о моей роли в разгроме тевтонов и амбронов, посмотрели на меня со злостью и обидой, словно конфету, на которую они рассчитывали, папаша отдал пацаненку из соседней инсулы.