Перелом. От Брежнева к Горбачеву
Шрифт:
После этого он предложил всем руководителям делегаций выступить и рассказать, как можно обеспечить прогресс на переговорах в Женеве, Стокгольме и Вене:
— Честно расскажите товарищам, что там у вас происходит и что можно сделать. Скажите всё, как вы это говорили здесь мне! Нужна конкретная и реальная без мыльных пузырей советская программа разоружения, которая привела бы к прекращению гонки вооружений.
Начал Карпов. Он стал говорить, что после женевской встречи в верхах нужны конкретные шаги, которые переломили бы ход переговоров по ядерным и космическим вооружениям. Таким шагом мог бы стать «нулевой вариант» по РСД —
Исраэлян стал жаловаться, что мало внимания уделяется женевскому Комитету по разоружению. Громыко ни разу не удосужился приехать и выступить на этом форуме. Хорошо бы новому министру исправить этот грех. Главный вопрос там — заключение международной конвенции о запрещении химического оружия и уничтожении его запасов. Но все дело упирается в контроль, объявление месторасположения предприятий по производству химоружия и ликвидацию промышленной базы его изготовления. Предлагаемые нами сроки и процедуры далеки от реальности.
Горбачев кратко резюмировал, обращаясь к Зайкову:
— Контроль для нас не проблема. Надо разобраться.
Потом выступил Михайлов. Он говорил горячо. Есть возможность, доказывал он, договориться уже в 1986 году о сокращении советских и американских войск в Центральной Европе и замораживании численности противостоящих там группировок войск НАТО и ОВД. Но все упирается даже не в проверку выполнения этих обязательств, хотя Советский Союз против инспекций. Нами представлена заведомо ложная информация о численности вооруженных сил Советского Союза и Варшавского Договора, и теперь мы не можем из этого выпутаться.
Позднее Шеварднадзе не раз ставил в пример выступление Михайлова, как смелое и честное. А вот выступление Исраэляна ему не понравилось — не хватило у него мужества сказать правду, говорил министр.
Когда настала моя очередь, то я предложил в качестве первоочерёдного шага сконцентрироваться на достижении договоренности по мерам доверия и безопасности в Европе. С них легче начать и они могут проложить путь к решению проблем РСД и СНВ. Для этого надо выйти сейчас на компромисс в отношении уведомления о деятельности ВВС и ВМС, а также пойти на обязательное приглашение наблюдателей на все учения свыше порога 35 — 40 тысяч человек.
Горбачев промолчал. А в заключение Петровский изложил тезисы Заявления Генерального секретаря, в котором содержались развязки, предложенные главами делегаций. В центре его стояла ликвидация всех РСД СССР и США в Европе, 50%— ное процентное сокращение их стратегических вооружений и достижение договоренности по мерам доверия. В общем, это была смелая и реалистическая программа.
В разделе о Стокгольмской конференции говорилось, что у Советского Союза нет намерений посягать на самостоятельные учения ВМС в Атлантике, хотя в свое время надо будет серьезно подумать, чтобы и там ограничить их деятельность. Однако меры доверия должны быть задействованы во всех тех случаях, когда военно— морские учения составляют часть военной деятельности на суше и угрожают безопасности в Европе.
Тут Горбачев спросил:
— То есть когда они являются частью военных операций на суше?
Мы подтвердили, что это так, и он утвердительно кивнул головой.
— Нужно проработать эти вопросы, имея в виду не просто пропаганду, но и реальное положение, и реальную политику. Заявление должно быть солидным. Надо широким взглядом оглядеть внешнеполитические проблемы и что происходит на международных форумах. Дело не в том, чтобы открывать новые форумы, а дать импульс тем, которые уже работают.
И в самом конце встречи, продолжавшейся более двух часов, у руководителей произошла небольшая, но примечательная дискуссия, как вносить записку в ЦК с поручением подготовить такое Заявление Горбачёва. Шеварднадзе предложил, чтобы сделали это он и Зайков. Горбачев возразил:
— Нет. Пусть это будет от моего имени — тогда военные не смогут возражать. Я не имею в виду разворачивать на Политбюро дебаты по этому вопросу, а прямо дать поручение.
В своем дневнике я записал: «Ощущение от беседы с Горбачевым очень сильное. С Брежневым, Черненко и даже Андроповым чувствовал, что будто имеешь дело с инопланетянами. Они тебя не понимали. А это, наконец, нормальный человек. Он располагает к себе своей искренностью. Приветлив, доброжелателен, и за всем этим чувствуются энергия и твердость. Ему нравится говорить, чтобы его слушали».
В тот вечер мы допоздна сидели с Виктором Карповым — готовили болванки новых советских инициатив и рассуждали: что происходит. Рождается новый внешнеполитический курс Советского Союза? Или Горбачёв завяз в непроходимых дебрях внутренних реформ и теперь ищет лёгкой славы на международной арене?
Ответа не было. Карпов шутил:
— Девять месяцев как Горбачёв у власти. Наконец наступили роды. Вот только кто рождается? Мальчик? Девочка? Только бы не дебил.
ТОВАРИЩИ ОФИЦЕРЫ, ВСТАТЬ!
События далее развивались стремительно. 2 января 1986 года, сразу же после Нового года, Политбюро приняло развернутое решение по записке ЦК, представленной Горбачевым. В отношении Стокгольмской конференции в нем говорилось:
«Поискать конструктивные подходы к вопросу об уведомлении о самостоятельной деятельности ВМФ, а также о численности войск, участвующих в учениях, уведомления о которых являлись бы обязательными».
Горбачёв так подытожил обсуждение этого вопроса:
— Необходимо действовать в духе Женевы. Осуществлять дипломатическое давление. США несколько приглушили критику в наш адрес, создают видимость диалога. Но реальных шагов с их стороны не было ни в Женеве, ни в Вене, ни в Стокгольме. [137]
Теперь мы сидели в МИДе на Смоленской, не разгибая спины, и «строгали» Заявление Генерального. Неподалеку в Министерстве обороны на улице Фрунзе наши коллеги строчили свой проект. Эксперты обоих ведомств сновали туда сюда по Арбату, стараясь вынюхать, что готовят «партнеры». C тех пор с легкой руки острослова Квицинского Арбат стали называть «Военно— Грузинской дорогой».
137
В.И. Воротников, А было это так... М. Совет Ветеранов Книгоиздания, 1995, стр. 83.