Перепутья Александры

Бахтиярова Анна

Но не тут-то было.

– Чтобы ты терзала меня вопросами о шестой комнате?
– осведомилась Варя с легкой усмешкой на тонких губах.
– Нет, Сашенька, откровений не будет.

– Почему?
– я даже оскорбилась от ее прямоты.
– О других пяти комнатах ты рассказала!

– Потому что ты еще слишком маленькая.

Сначала я подумала, что балерина отшучивается. Но нет, она говорила на полном серьезе. От возмущения даже волосы на затылке встали дыбом. Кто тут маленькая?!

Но выплеснуть ушат негодования не получилось. Следующие Варины слова мигом охладили пыл.

– Мне не суждено вернуться в реальный мир. Михаилу, по большому счету, там тоже делать нечего. А у тебя еще все впереди. Ты сможешь сама распоряжаться жизнью. Поэтому, Саша, ты обязана пройти Перепутья!

– Как это не суждено?
– прошептала я. Почудилось, от Вариных слов повеяло могильным холодом.
– Что за глупости? Прости, но мне кажется, шестая комната тебя обманула. Показала бог весть что, а ты поверила.

– Милый ребенок, - улыбнулась Варвара, легонько касаясь моего плеча.
– Знаю, ты думаешь, я увидела то, чего на самом деле не случится. Что меня ввели в заблуждение. Но ты ошибаешься. Потому что я вспомнила, как попала в Поток. Как мы трое сюда попали.

– Правда?
– от изумления я плюхнулась мимо кресла - не рассчитала, что сиденье поднято.

– Правда, - Варя помогла встать.
– Но только не жди объяснений. Ты сама все поймешь, когда вернешься домой.

– Варя!
– я не замечала, что локоть неприятно саднило после падения.

– И не проси!
– резко оборвала балерина. Лицо стало суровое-суровое.
– ТАМ истину ты сможешь принять естественно, ЗДЕСЬ она только все усложнит.

– Но...
– Варя ловко приложила к моим губам ладонь. И я замолчала. Нет, не из-за того, что мне в прямом смысле заткнули рот. А из-за глаз Варвары. Только сейчас заметила, что они изменились. Не цвет, а то, как балерина на меня смотрела. В глазах появилось нечто новое. Обреченность? Знание? Мудрость? Я точно не разобрала, но возникло ощущение, что Варя внезапно повзрослела. Словно шестая комната заставила проститься с юностью.

– Послушай, Саша, - примирительным тоном сказала балерина.
– Не спорь больше, прошу. Сегодня мой вечер. Позволь провести его так, как хочется мне.

Я нехотя кивнула, примиряясь с Вариной позицией. А может, слишком устала, пока продиралась через собственные Перепутья, чтобы аргументировано возражать. Пока же я мысленно сердилась на себя за собственную сговорчивость, балерина звонко хлопнула в ладоши.

– Ух!
– выдохнула я, почувствовав, как по телу прошло приятное тепло, опоясывая и согревая изнутри. А потом и вовсе потеряла дар речи, поняв, что меня непостижимым образом облачили в темно-красное, почти малиновое длинное платье

с закрытым горлом. Плотное, но в то же время мягко касающееся кожи.

– Ой!
– неожиданно расстроилась Варвара.
– Совсем не то получилось. Извини, я еще не слишком хорошо справляюсь с фокусами Потока. Сейчас поправлю.

– Не надо!
– завопила я, подпрыгивая на месте.

– Не беспокойся, вреда не причиню, - неправильно истолковала возражение балерина. С другой стороны, винить Варю было не за что. Достаточно вспомнить раскрашивание ее собственного лица Егоркой, саблерогую корову, Златину дверь или же вредителей-гномов.

– Не поправляй! Мне нравится!
– громогласно сумела, наконец, разъяснить я суть протеста, пока Варвара поднимала руки для нового хлопка.

– Серьезно?
– балерина недоверчиво вскинула брови и придирчиво окинула меня с ног до головы.
– По-моему, в этом ты выглядишь чересчур воинственно.

– Ну и пусть! Зато... Зато...
– я никак не могла подобрать нужные слова, чтобы описать, насколько гармонично чувствую себя в новом наряде.
– И вообще, где тут зеркало?!

Варя смиренно махнула вслед, когда я ураганом унеслась в вестибюль, любоваться на себя любимую. Быть может, платье в сочетании с дикой шевелюрой и смотрелось, мягко говоря, кричаще. Но так эффектно я еще не выглядела! И ни разу в жизни не чувствовала себя столь привлекательной! Щеки разрумянились, глаза загорелись и я с нахальным видом подмигнула отражению.

Пока крутилась перед зеркалом, поворачиваясь то так, то эдак, и не заметила, как у меня появился зритель.

– Вы очаровательны, Александра. Выглядите совсем взрослой. О! Я не хотел вас смущать.

– Добрый вечер, - промямлила я слова приветствия, мысленно ругая наблюдавшего за мной исподтишка Василия Петровича и чувствуя, как румянец на щеках превращается в позорную красноту.

Но старика-франта это мало волновало. Он деловито вытащил из кармана часы на цепочке, по инерции взглянул на циферблат и, едва заметно поджав губы, сунул бесполезный в Потоке предмет обратно.

– Сашенька, я слышал о вашем "возвращении" в прошлое, - мягко проговорил Василий Петрович и жестом пригласил меня пройтись. Старик, видимо, предпочитал общаться на ходу. Ведь и в прошлый раз он водил нас с Варей и Михаилом по полю кругами.
– Не хочу наступать на больную мозоль, но для меня крайне важно выяснить, что с вами случилось, дорогая. Конечно, если вы не готовы...

– Нет-нет, готова, - поспешила заверить я. Мне действительно хотелось поделиться пережитым с кем-то из взрослых. А импозантный дед - вдумчивый и прагматичный, из присутствующих подходил для откровений идеально.