Персонажи карельской мифологической прозы. Исследования и тексты быличек, бывальщин, поверий и верований карелов. Часть 1
Шрифт:
ФА. 2945/7. Зап. Конкка А. П. в 1986 г. в д. Реболы от Эракко М. В.
Во время гадания девушке приносят шашку
71
Er"as neidine sie kuundeli ku ildaine sy"odih, h"ai pani pyhkimen pi"ah da stolan ai kuudelemah. Kuundeli, kuundeli ga h"anel toi suaskan, miittuad ollah soldatoil. H"anen mielespi"att"avy oli soldatannu. H"ai l"ahti i"are. Siid oli-eli v"ah"azen dai mielespi"att"avy tuli i"are dai otti h"anen mucoiksi. Siid hy"o ylen l’ubovah elet"ah. Mucoi ku men"oy sundugah ga muzikku i dogadiu, sto sundugan jassiekas on suasku, i kyzyy: “Mibo nece sinul suaskoi on?“ A mucoi sanou: “Olith"ai sin"a saldatannu, siid min"a kuundelin Syndyy, i minul tuadih suasku“. Siid muzikku otti sen suaskan da mucoil pi"an leikkai, sanou: “Sinunt"ah minul pidi volocciekseh, ku minul caso-voinnu ollez otettih karud suasku“.
Одна девушка слушала после того, как поужинали. Она накрыла скатертью голову и залезла под стол слушать. Слушала, слушала, и ей принесли шашку, какие у солдат бывают. У неё жених был солдатом. Она вылезла оттуда, потом прожила немного, и жених вернулся и взял её в жёны. Они очень хорошо жили. Жена пошла к сундуку, муж и увидел, что в сундуке шашка лежит. Спрашивает: «Что это за шашка у тебя?» А жена говорит: «Когда ты был солдатом, тогда я слушала Сюндю. И мне принесли шашку». Тогда мужик взял эту шашку и жене голову отрубил. Говорит: «Из-за тебя мне пришлось страдать, так как когда я был часовым, у меня черти шашку забрали».
ФА. 132/72. Зап. Волкова А. в 1936 г. в д. Обжа от Машкиной П. И.
Сюндю предсказывает будущее
72
– Synnynmoan aigu zavodivuu Rastavas sed’mois janvar’as da sit cetirnat-satois… Min"a ice k"ain Syndyy kuundelemah. Menimm"o dorogutiesoaroil da sit yksi babka l"ahti meij"ankel, nell"ai tyt"ot olimmo. Babka yksi sie l"aht"oy meij"ankel vardoicemah. “Min"a, – sanou, – l"ahten vardoicemah“. Siizman k"adeh ottau. Enne piettih stolil pyhkimii, pyhkimen. My"o nell"ai sih kuhmistammokseh dorogutiesoaroil. H"ai pyhkimen meile pe"ale c"okke"ay, kattau pyhkimel: “Virkoat "alge"a nimid"a!“ – sanou. “Emmo virka“. Dai my"o sie hycyt"amm"o da nyrvemm"o: kuulumah rubei, ylen "aij"al varoi rubei kroakkamah. I kaikile kuului: varoit kroakettih. I sil vuvvel oli joga hierus pokoiniekka ymb"ari j"arves. A kudai babka kuundeli, ga se otti nyrv"ai, vikse h"anellegi rubei kuulumah, h"ai nyrv"ai: “Lapset, noskoa e"ares“, – sanou. A sit my"o p"oll"astyksis kodiloih matkaimo, h"ai provodi kaikkii meidy omih taloloih. Sit tossup"ain, j"alles sie sanoi: ylen "aijal varoit kroakkamah, ga agu mid"a ei hyve"a rodii… A muudu ei olluh nimid"a mostu, a pokoiniekkoa oli joga hierus sil tai vei… Naverno supetti h"ai mid"a, ymb"ari meis k"aveli ku katoi, ristudorogoil…
– A mibo se Syndy on?
– Ga muga kuuluu se Syndy, en tiije min"a, mi voibi olla. Meile ozutannuhes ei, a. Ei n"ahty sid"a… Se on ned"alin, Rastavoa vaste on Synnyn p"aivy, toine on Vieriste"a vaste. Sil v"alil…
Время земли Сюндю начинается с Рождества, с 7 января и потом до 14-го… Я сама ходила Сюндю слушать. Пошли на перекресток дорог да еще одна бабка пошла с нами, и четверо девушек было. Бабка там одна идет нас охранять. «Я, – говорит, – иду охранять». Сковородник с собой берет. Раньше на столах скатерти держали, скатерть. Мы вчетвером присели там на перекрестке. Она скатерть на нас набросила, накрыла скатертью: «Ничего не говорите!» – говорит. «Не скажем!» Ну, мы сидим там и толкаем друг друга: слышно стало, очень громко ворона закаркала. И всем было слышно: вороны каркали. И в том году в каждой деревне вокруг озера было по покойнику. А которая бабка слушала, та толкнула, видимо, и ей стало слышно, она толкнула: «Дети, поднимайтесь!» – говорит. А мы тогда в страхе домой помчались, она всех нас проводила по домам. Потом на следующий день, попозже там говорила: очень сильно вороны раскаркались, лишь бы чего плохого не случилось… А больше ничего такого не было, а покойники были в каждой деревне той зимой… Наверно шептала она что-то, вокруг нас ходила, когда накрывала, на перекрестке.
– А что это за Сюндю?
– Да так, слышен этот Сюндю, но я не знаю, что это может быть. Нам не показывался, а. Не видели его. Это неделя, перед Рождеством день Сюндю, а другой перед Крещением. В этом промежутке.
ФА. 3432/49а. Зап. Миронова В. П. в 1999 г. в д. Ведлозеро от Ефремовой А. Ф.
73
– Pyh"aniemess"a miula sanottii, Pyh"aniemen puolessa siel"a, kussa ollou, a Pyh"a-niemess"a muisseldii. No, my"o vet emm"a paissun ven’aksi silloin vie mid"a, ga hy"o sanottii. Sanotaa, l"ahettii Syndy"o kuundelemaa t’yt’ot. L"ahettii Syndy"o vai lien"oy koirua haukuttamaa l"ahettii, totta, hiilet otettii. Sanotaa, hiild"a otettii. L"ahet"a"a riihen…
No a se briha tied’"ay, sto l"ahet"a"a t"an"api"an"a riihen tagaa koirua haukuttamaa. No, a hi"an m"an"oy, vuota p"olT"at’t’"am"a"a heid’"a riihee. A riihi oli siel"a ahoksessa. No, a hy"o l"ahet"a"a sinne riihen tagaa buitto ku koirua haukuttamaa, sanotaa. No oligo niin, se paistii siel"a, meil"a roskazittii. Libo moozet heil’"a Starina on se ollun, da miula sanottii se buabuska. Sent’"a"a my"o emm"a ni k"avellyn kuundelemaa. Sanottii, m"andii ku sinne, hiilet poltettii, otettii ysk"ah ne hiiilet. P"arett"a poltetaa. No dai l"ahettii koirua haukuttamaa riihee. Riiheh ku m"andii, siel"a kuunnellaa, eigo kuulu koiran haukkuo, eigo ni mid"a heil"a hauku. A tokko vai ne kuundelijat kuullaa: “Sluusaite, hot’ ne sluusaite, a Van’ka zivovo n’et“. Kolme kerdua sanotaa, sanou. Tuldih i"are. Kyzyt"ah, sanotah: “Mid"ala t’eil"a, viegoi haukku koirane, kusta, kusta p"ain, mid"a kuulu?“ “My"o, sanou, kuulima vain sen: “Sluusaite hot’ ne sluusaite, Van’ka zivovo net“. Kolme kerdua, sanou, sano, sto eule zivoi Van’ka. A sid"a brihua sanotaa Van’kaksi, kucuttii, butto kudama m"ani p"ol’k"at’t’"am"a"a. J"algee ku h"and"a ei roinnuh brihua koissa, hy"o ku sanottii, m"andii, ga riihess"a on kuolii jo. No vod my"o sent"a"a emm"a ni k"avellyn kuundelomaa, varazima.
В Святнаволоке мне рассказывали, в той стороне это где-то было. В Свят-наволоке вспоминали. Ну, мы ведь ещё по-русски ничего не говорили тогда, а они рассказывали. Говорят, пошли Сюндю слушать девушки. Пошли Сюндю или собачку слушать, но только пошли, углей взяли. Говорят, углей взяли. К риге пошли… А парень знает, что пойдут сегодня за ригу лай собаки слушать. Ну, а он идёт: дай-ка напугаю их в риге. А рига была на поляне. Ну, а они идут туда за ригу, будто лай собаки слушать. Ну, было ли так, а нам рассказывали. Или, может, это сказка была? Поэтому мы и не ходили слушать. Говорят, как пришли туда, угли сожгли, взяли в подол эти угли. Лучину жгут. И начали собачку слушать в риге. В ригу как зашли, слушают там – не слышно ни собачки, ничего. И только эти слушающие слышат: «Слушайте, хоть не слушайте, а Ваньки живого нет». Три раза, говорят, сказало. Пришли обратно. Спрашивают у них: «Ну что у вас, ещё ли лаяла собачка откуда-нибудь? Что слышали?» Мы только то слышали: «Слушайте, хоть не слушайте, Ваньки живого нет!» Три раза, – говорят, – сказало, что нет в живых Ваньки. А того парня Ванькой звали, который пошёл пугать. А парень тот домой не пришёл, они как пошли – а он в риге уже мёртвый. Поэтому мы не ходили слушать – боялись.
ФА. 2249/12. Зап. Ремшуева Р. П. в 1975 г. в д. Мяндусельга от Савельевой П. С.
Сюндю за хвост таскает
74
Syndyy kuuneltih, sanottih, buite kuuluu, a en tiije kuuluu vai ei kuulu – min"a sid"a ne ispitala…
Yksi briha tuli da ezm"aizikse vie raskazi: “Neicyk"at, l"ahtemm"o Syndyy kuundelemah“. Min"a duumaicen: min"a en l"ahte, min"a varoan. Illalla, jo coasun yhtentostu aigoa – enne ei kuulu, sanottih. En tiije, kuuluu vai ei kuulu. Ezm"aizekse roskazi seg"a. Mendih, – sanou, – neicyk"at Syndyy kuundelemah, istavuttih lehm"an nahkal. A se kiertih, stobi ei Syndy ottas heidy, a h"andy j"atettih kierd"am"att"ah, lehm"an. Syndy tuli, – sanou, – h"and"as gu shvafaldi, l"ahti heidy kyle"a my"o taskaimah! “Avoi-voi-voi! Min"a, kaco, en l"ahte!“ Ei niken ni l"ahdetty, ezm"akse gu strassaicci gu!.. A muga sanottih, sto kuuluu, ga min"a en tiije… Rostaniloil k"avyttih… Sanottih sto kuuluttih, sto kus svoad’bu libo kus, libo pokoiniekku, libo mid"a predves’ajet… En tiije, mi se oli…
Se ennen Rastavoa, t"an"ap"ai on Synnyn p"aivy, a huomei jo on Rastavu. Sit on, toine Synnyn p"aivy on – t"an"ap"ai on Synnyn p"aivy, huomei on Vieristy. Muga enne lugiettih… Pastettih, tulles pastettih kyrze"a. Min"a mustan: mama pastoi kyrz"at: Syndy tulou, pide"a kyrze"a pastoa. A konzu l"ahti, sit pastettih kokkoi, sanottih: pid"ay sukan n’okat pastoa Syndyl l"ahtijes, eiga jallat kylmet"ah, kunne l"aht"oy. Kokkoi! Se oli psenol libo hernehel, nenga kokkoi loaittih. Min"a mustan, mama sanoi: “Huomei pid"ay pastoa Synnyl sukann’okat“. A kyrze"a pastau ga se vroode gu tulou, ga ei jallat kylmet"a sit – hattarat, Synnyn hattarat…
Mama net kai obicait pidi: ligavetty Synnyn stobi sil promezutkal pihal ei koattu. Sanoi: “Ligoa pertisp"ai ne nosit’ pihal“. Tuhkat otettih ga sincois i piettih. A ligaveit tahnuoh koattih. Ei, ei! Sen min"a mustan ylen hyvin, mama meij"an ylen stroogo sen sobTudala, stobi ei viij"a ligoa pihal Synnynmoas.
Сюндю слушали, говорили, будто слышно, а не знаю, слышно или не слышно, я этого не испытала.
Один парень пришёл да сказал: «Девчонки, пойдёмте Сюндю слушать». Я думаю: я не пойду, я боюсь. Вечером, уже часов в одиннадцать – раньше не слышно, говорят. Не знаю, слышно или не слышно. Сначала он им рассказал: «Пошли, – говорит, – как-то девчонки Сюндю слушать, сели на коровью шкуру. А круг обвели, чтобы Сюндю их не забрал, а хвост оставили не обведённым. Сюндю пришёл, – говорит, – да хвост как схватил, пошёл их по деревне таскать!» «Ой-ой-ой! Я-то уж не пойду!» Никто и не пошёл, раз сначала настращал!.. А так говорили, что слышно, но я не знаю… На росстани ходили. Говорили, что слышалось: где свадьба, или где покойник, или что предвещает… Не знаю, что это.