Перстень в наследство
Шрифт:
Мисс, нельзя спать, замерзните.
Да, спасибо, кивнула я.
Вижу, девочке тепло. Щечки розовые, улыбнулся моряк.
Я улыбнулась в ответ, и в это мгновение услышала страшный грохот. Он был со стороны лайнера. Носовая часть шлюпочной палубы ушла под воду. Нашу лодку качнуло, набежавшей волной. Послышались крики. Это были люди. Так могли кричать только они. Я судорожно пыталась сообразить, что происходит и обернулась к матросу, который все еще стоял рядом. Его лицо окаменело. Он, не отрываясь, смотрел на происходящее в океане.
Я прижала еще крепче Элизабет и посмотрела на пассажирский лайнер. Ничего не происходило. Глаза заболели от напряжения. Темнота ночи держала чудо человеческой мысли в своих ладонях. Неожиданно корма судна поднялась, обнажая винты. 'Титаник' замер в необычном положении. Погасло электричество. Я вглядывалась в черноту ночи, пытаясь рассмотреть судно. Что-то громыхнуло, и я увидела, как темная глыба погрузилась в воду.
Шлюпки рядом! закричал кто-то. Поворачивай!
Я вздрогнула и огляделась. У женщин вокруг меня были застывшие лица. Они, словно окаменевшие статуи, возвышались над бортом шлюпки. Огромная волна приближалась к нам. Я притиснулась к сидящей рядом женщине. Та поступила точно так же. Она ахнула, а у меня будто горло перехватило. Сидела и хватала воздух ртом. Удар волны о борт лодки раскачал ее. Крики женщин и матросов окружили и заставили схватиться одной рукой за лавку, а другой удерживать Элизабет. Через некоторое время лодка остановилась.
Со стороны затонувшего 'Титаника' доносились крики людей. Им удалось спастись, но моряки не плыли к ним на помощь. Народ в шлюпках заволновался, призывая плыть к тонущим. Но матросы жестко повысили голос на пассажиров. Я не вмешивалась, понимая, что этого делать нельзя. Уткнулась в плечо Элизабет и заплакала, старалась это делать неслышно. Вокруг итак много слез.
Я не знала сколько прошло времени. Да какое это имело значение? Но неожиданно проснулась Элизабет и прошептала:
Мама, смотри. Какие красивые огоньки в небе.
Это сигнальные ракеты, малышка, ответила я, посмотрев в направлении в котором указывала малышка.
Ты снова плачешь?
Девочка начала вытирать мои щеки. Теплые ладошки заботливо скользили по моей коже. От этого соленые капли еще сильнее текли из глаз.
Что-то случилось?
Наш пароход затонул, ответила я.
А другой приплывет?
Обязательно. Все будет хорошо, улыбнулась я. Ты не замерзла?
Нет, покачала головой Элизабет.
Я поправила плед и убрала ладошки девочки, чтобы она их не заморозила. В соседней шлюпке кто-то крикнул:
Смотрите, ракеты! Это сигнальные ракеты! Нас заметили!
Все вокруг кричали, а женщины плакали. Они только что попрощались со своими близкими, но радовались возможному спасению.
Видишь, Элизабет, нас заметили, и скоро мы будем на корабле. Поплывем в Америку.
Я успокаивала девочку, говоря ей теплые добрые слова. А сердце ныло от боли и ненависти к себе. Почему не осталась с Алексом, а трусливо сбежала с лайнера? Зачем жить, если нет того, ради кого это делать? Хотя у меня на руках Элизабет, и мне нужно заботиться о ней, но что останется мне? Разбитое сердце невесты? Это не справедливо. Неужели нет надежды, и Алекс погиб в этой катастрофе? Нет, нет и нет! Он выжил, обязан был выжить!
Я рассказывала девочке истории, которые читала в книгах в детстве. Она слушала с большим интересом. Нужно продержаться до того момента, как придет помощь. Но ее все не было.
Это он! Смотрите! Корабль!
Все взглянули в сторону яркой точки. По мере приближения, вырисовывались очертания судна.
ГЛАВА 8
Спустя трое суток спасшее нас судно 'Карпатия' прибыло в Нью-Йорк. Все это время я пыталась отыскать Алекса и Ребекку. Но их не было на корабле. Они остались на 'Титанике'. Элизабет крепко держалась за мою руку и щебетала о разных пустяках, когда мы спускались по трапу на причал. Я кивала ей в ответ, размышляя о дальнейших действиях. Придя в себя, поняла, что нужно двигаться дальше. Стремиться жить, раз она досталась мне, а не Алексу или Ребекке. 'Сохранить чудо' удалось, и им нужно правильно распорядиться.
Из вещей у меня был только саквояж, что дал Алекс. В нем небольшая сумма денег и письмо родителям возлюбленного. Мы с девочкой вышли из порта. Подъехал экипаж. Погрузившись в кожаный салон, я назвала адрес кучеру. Город представился необычным не только мне, но и Элизабет, и она громко комментировала все, что видела. Коляска остановилась напротив входа в двухэтажный дом. Мы вышли и осмотрелись. Здание казалось добротным, но без особых излишеств на фасаде. Каменная кладка, вставленные в проемы деревянные окна, прочная дверь. К массиву дерева было приделано металлическое кольцо. Такие обычно вешали, чтобы позвать прислугу. Я приподняла его и постучала. Прошло не меньше пяти минут, пока нам открыли.
Вам кого, миссис? холодно спросила средних лет женщина в белом переднике, мазнув взглядом по мне и Элизабет.
Мисс. Мисс Мария Суздальцева, дальняя племянница барона.
Дверь распахнулась шире.
О, мисс, прошу прощенья. Вы наша новая хозяйка? Проходите, пожалуйста. Я Маргарет. Экономка вашего дяди.
Нас с Элизабет впустили внутрь, а служанка продолжала расточать благодушие и радость от встречи со мной.
А девочка кем вам приходится?
Моя воспитанница. Собираюсь ее удочерить. Малышку зовут Элизабет. Лизи.
Я прошла немного вперед и огляделась. Внутри дом казался таким же надежным, как и снаружи. Ничего лишнего, сплошной минимализм. В центре широкая мраморная лестница, на второй этаж. Справа у окна диван и несколько кресел. Стояли они таким образом, чтобы можно было беседовать с гостями. Рядом с мебельным гарнитуром примостился небольшой деревянный столик. Достаточно массивный, но композицию не портил. Слева находилась дверь.
Это выход в коридор. Он ведет в сад, пояснила Маргарет, заметив мой взгляд.
Свободные комнаты есть? Нужно две: для меня и Лизи.
Я сняла пальто и шляпку с малышки, а потом разделась сама. Женщина приняла наши вещи и затараторила:
О, мы не ждали вас так скоро, но все сейчас подготовим. Вы можете занять комнату сэра или расположитесь в гостевых?
В гостевых. Есть смежные?
Да, мисс... есть такие. Сейчас распоряжусь, запнувшись на фразе, сказала Маргарет.
Я прошла к дивану и посадила на него Элизабет. Девочка рассматривала интерьер, а я повернулась к экономке.