Пертская красавица (ил. Б.Пашкова)
Шрифт:
величины, восседала за обширным дубовым столом боль-
шая группа людей. Кресла во главе стола занимали купцы –
то есть члены гильдии или лавочники – в приличной оде-
жде, отвечавшей их положению, но большинство, подобно
регенту Йорку, носили «на старых шеях знак войны*», –
иначе говоря, на них были надеты латные нашейники и
перевязи, на которых висели мечи. Ниже за столом заняли
места мастера и ремесленники – старшины, или, как их
называли, деканы цехов, в своей будничной одежде, но
более опрятной, чем обычно. Они также были вооружены
чем попало. На одних были черные куртки или камзолы,
сплошь покрытые стальными ромбовидными пластинками,
которые прикреплялись с верхнего угла и висели рядами,
находя одна на другую, при каждом движении тела они
покачивались и, в общем, давали ему верную защиту. На
других – полукафтанья буйволовой кожи, которые, как уже
упоминалось, могли устоять против меча и даже пики, если
удар был не слишком силен. В кругу этого пестрого соб-
рания на самом нижнем месте за столом сидел сэр Луис
Ландин – человек не военного звания, а духовная особа,
священник церкви святого Иоанна, облаченный в рясу ка-
ноника, а перед ним на столе – перо и чернила. Он был
городским писцом и, как все священники того времени
(которых потому и называли папскими рыцарями), носил
почетное звание dominus 53, сократившееся в «дом» или
«дэн» (что можно бы перевести просто словом «сэр») –
почтительное обращение к рыцарю из белого духовенства.
На возвышении во главе стола совета сидел сэр Патрик
Чартерис в начищенных до блеска доспехах – яркий кон-
траст пестрой одежде, военной и мирской, горожан, ко-
торые призывались к оружию только от случая к случаю.
Мэр всей своей повадкой подчеркивал тесную близость,
установившуюся в силу взаимной выгоды между ним, го-
рожанами и городским советом, но в то же время его осанка
рассчитана была утвердить его верховенство, ибо, по воз-
зрениям того века, дворянская кровь и рыцарское звание,
бесспорно, возвышали его над членами собрания, на ко-
тором он председательствовал. За его спиною стояли два
оруженосца, один – с его рыцарским знаменем в руке,
другой – со щитом, на коем красовался его геральдический
знак: рука, сжимающая кинжал или короткий меч с гордым
девизом: «Вот моя хартия». Два красивых пажа держали
53 Господин (лат.)
один – длинный обнаженный меч своего господина, другой
– его копье, и все эти рыцарские эмблемы и принадлеж-
ности выставлялись на вид с тем большей нарочитостью,
что их вельможный обладатель был в этот час занят от-
правлением своих обязанностей председателя городского
совета. Даже лицо рыцаря Кинфонса как будто старалось
выразить чопорность и важность, не вязавшиеся с его от-
крытым и веселым нравом.
– Итак, вы наконец явились, Генри Смит и Саймон
Гловер, – сказал мэр. – Вы заставили нас долго ждать. Если
подобный случай повторится, пока мы занимаем это место,
мы на вас наложим такую пеню, что вы закряхтите, когда
придется платить. Довольно! Никаких извинений! Сейчас
мы их не спрашиваем, а в другой раз мы их не допустим.
Узнайте же, государи мои, то, что наш уважаемый писец
только что записал во всех подробностях и что я изложу
вам вкратце, дабы вам стало ясно, чего от вас требуют, и в
частности от тебя, Генри Смит. Наш покойный согражда-
нин Оливер Праудфьют найден мертвым на Хай-стрит,
близ поворота в Уинд. По-видимому, он был убит сильным
ударом короткой секиры, нанесенным сзади и врасплох.
Деяние, причинившее эту смерть, нельзя назвать иначе, как
подлым, умышленным убийством. Таково преступление.
Что касается преступника, то его могут выявить лишь
косвенные улики. В записи, составленной почтенным сэ-
ром Луисом Ландином, значится, что ряд свидетелей, люди
доброго имени, видели покойного нашего гражданина
Оливера Праудфьюта в течение минувшей ночи участ-
вующим до позднего часа в представлениях танцоров, он
вместе с ними прошел до дома Саймона Гловера на Кэр-
фью-стрит, где они снова разыграли свой спектакль. Ус-
тановлено также, что после разговора с Саймоном Глове-
ром он расстался со своими товарищами, уговорившись
встретиться с ними в гостинице под вывеской Грифона,
чтобы там закончить праздник. Теперь, Саймон, я спра-
шиваю тебя, в какой мере изложенное соответствует тому,
что тебе известно? И далее: о чем ты вел разговор с по-
койным Оливером Праудфьютом?
– Милорд мэр и глубокоуважаемый сэр Патрик! – от-
ветил Саймон Гловер. – Довожу до вашего сведения и до
сведения всего почтенного собрания, что в связи с рас-
пространявшимися слухами о странном поведении Генри
Смита между мною и кое-кем еще из моей семьи, с одной
стороны, и присутствующим здесь Смитом – с другой,
произошла размолвка. Наш злополучный земляк Оливер
Праудфьют тоже усиленно распространял эти слухи, так
как, что греха таить, посплетничать он любил. Вот мы с