Песнь русалки
Шрифт:
— Дрыхнешь? — беззлобно поинтересовалась девушка.
— Вас жду, — буркнул юноша, поднимаясь. Вид у него был помятый, да и Милорада со Святославом выглядели не лучше. — Я вам кое-что покажу.
И направился в сторону рощицы по чавкающей грязи. Свят двинулся за ним, девушка поспешила следом, на ходу говоря:
— Тебе даже не интересно, как выглядит царство Водяного?
— Дай угадаю, мокро, — хмыкнул волк и едко ухмыльнулся. Милорада насупилась.
— Мы там чуть не погибли.
— Об этом можно было догадаться, когда утопленница кинула Свята под мельничное колесо.
— Ты что, обиделся? — склонила голову
— Ни разу. Не люблю холодную воду, лучше в баньке попариться. Почти пришли, — он махнул рукой в сторону рощицы, но от ночного видения там ничего не осталось. Даже намека на призрачный терем и его обитателя.
— И что там? — спросил Святослав, всматриваясь в деревья.
Влас раздраженно пересказал свою встречу с умершим князем. Он то и дело зыркал на рощу в надежде, что вот-вот появится подтверждение его словам, но безмолвные деревья чуть слышно шелестели листьями, а тени под стволами оставались неподвижными. От этого злость только усиливалась. Не привиделось же ему в самом деле! Дослушав его рассказ, Святослав скрестил руки на груди и сказал самое худшее, что только мог от него услышать друг.
— Не может такого быть.
— То есть царство Водяного тебя не удивило, а вот призрак князя, который пытался дать мне сала — да? — вспыхнул Влас, махнул рукой и направился прочь, с трудом держа равновесие на размытой земле.
— Я не то хотел сказать! — окликнул друга княжич, но тот даже не обернулся. Свят посмотрел на Милораду, та лишь пожала плечами. — Его похоронили по всем правилам. На костре лежали дары, чтобы он отправился в путь. Он не может быть здесь.
— Ты действительно думаешь, что Дана не могла и тут что-то сделать? — спросила девушка. Рука непроизвольно стиснула склянку, отданную Водяным. — Нужно разобраться, что она сделала.
Святослав кивнул и, придерживая невесту за руку, принялся нагонять Власа.
Оборотень шел бодро, пока не заныли натруженные ночными пробежками ноги. Все тело ломило от усталости, так что мысли занимало лишь одно — как бы добраться до конюшни, хлебнуть браги из припасенного бурдюка и проспать весь день до самого следующего утра. А потом…? Что потом?
Свят, наверняка, опять потащится к Молчану, решать свои княжеские дела. Или Милорада опять впутает их в какую-то историю с нечистью, а его опять сделает каким-то ездовым животным. Они так быстро свыклись с тем, что Влас не совсем человек, стали пользоваться этим, но никому даже в голову не пришло, что он сам, может быть, хотел разобраться, почему он таков. Родился он с волчьей сущностью? Или прокляли его? А как теперь жену искать? А кур у отца на хуторе разводить получится или волчья натура заставит его в ночи сожрать весь выводок, не оставив и пера? От мысли о еде в животе заурчало, но Влас только сильнее разозлился. Тут-то его нагнал Святослав. Еще бы, с ногами, как ходули, даже грязь по колено не помеха. Жилистая рука легла на плечо Власа.
— Не сердись, я тебе верю. Мы обязательно со всем разберемся. Но сперва…
— Что «сперва»? — развернулся юноша, сбрасывая руку одним рывком. — У тебя всегда что-то идет сперва. Что-то кроме важного.
— Я должен защититьт княжество от Даны. Она делает что-то…
— Она с пятнадцать лет уже что-то делает, и ты не мешал ей. И когда отец твой помер, не стал ей мешать править вместо него. Так что сейчас такого изменилось, что ты резко вспомнил, что ты должен княжит? — бросил ему в лицо Влас. — Что у тебя такое важное, что ты не можешь потратить день на помощь другу?
Свят отступил на шаг назад, пригвождая Власа к месту ледяным взглядом.
— У меня есть долг перед живыми. Разберемся с ним, и потом займемся мертвыми.
— Видно, чтоб получить твоего внимания, нужно быть при смерти, — осклабился юноша и бросил едкий взгляд на Милораду. — Учти это, если хочешь его видеть на семейном ложе.
И, не дожидаясь ответа, снова припустил вперед. Шаг? Другой, клокочущая ярость придавала ему сил бежать. Влас и сам не заметил, как на место рукам и ногам пришли лапы, как перестал манить город и пропахшая прелым сеном конюшня. Он свернул в сторону леса и побежал так быстро, что вскоре свист в ушах поглотил все остальные звуки, даже оклики Святослава и Милорады.
— Он остынет, — то ли с надеждой, то ли с вопросом проговорила девушка.
— Сейчас нет на это времени, — хмыкнул Святослав и, крепче сжав ладонь Милорады, повел невесту дальше.
Несмотря на ранний час, Дол уже проснулся и бурлил жизнью, как в ярмарочный день. Несмотря на грязь и слякоть, люди повалили из домов, обнимались прямо на улицах, кричали и радовались. Дети тут же принялись играть в грязи, несмотря на вопли матушек, женщины собирались пестрыми стайками и вполголоса обсуждали, у кого какие запасы остались, а мужчины с деловым видом прикидывали, получится ли до осени получить урожай. Чуть поодаль, у перекрестка, который вел к расшатанной церкви, стоял в своем неизменном черном одеянии Игнат. Вокруг него собрался небольшой кружок из мужчин и женщин, заинтересованно слушающих. Милораде тоже стало любопытно, она подошла ближе, на время выпустив руку княжича.
— Видите, братья и сестры, Отец Небесный услышал наши молитвы. Он не требовал ни жертв кровавых, ни умерщвления плоти, только веры и готовности исполнять Его волю. Расскажите об этом близким своим…
— А что он сделал? — перебила Милорада. Игнат осекся, недовольно взглянул на девушку, но тут же нагнал на лицо мягкую улыбку.
— Отец наш отвел воду, услышав наши мольбы, — терпеливо объяснил он, сцепив руки в замок. Но Милораду впечатлило не это. Она окинула пристальным взглядом собравшихся и удивленно произнесла.
— У вас всех один отец?
Тут как раз подоспел Святослав и взял невесту под локоть.
— Прости ее Игнат, она не отсюда, — и, не дожидаясь продолжения разговора, увел девушку прочь. Священник же продолжил свою речь.
Милорада же, дождавшись, когда они отойдут достаточно далеко, принялась хихикать. Пару шагов она еще пыталась зажимать рот, но вскоре смех стал слишком сильным, так что Святу пришлось поддерживать невесту, чтоб та не упала.
— Ты чего творишь?
— Он и правда думает, что какой-то небесный отец смог отвести воду?
— Это его вера. В Византии все бы так подумали, — он принялся объяснять ей особенности привезенной из чужих краев веры, которая, как бы посланники ни старались, все никак не приживалась. Милорада внимательно слушала, а улыбка на ее губах становилась все шире, как будто жених рассказывает ей небылицы, но так серьезно, словно хочет, чтобы она в них поверила.
— А как этот Бог все успевает, если он один?
— Ну, Он повсюду, — пожал плечами Святослав. — По крайней мере, так пишут.