Песнь Зачарованного Леса
Шрифт:
Отец запретил им видеться, видимо потому, что заметил, как принцу нравилась юная виконтесса. Может, у него была для сына невеста на примете...
Как много
Принц думал, как бы ему выбраться из плена. Он не мог вернуться без Эйри Уайрпул, ведь в противном случае участь плена показалась бы ему очень даже хорошей участью. Хотя, конечно, то, как глупо он угодил в плен, заставляло принца злиться на себя. Он ещё не разобрался, который из позоров ему по душе.
Казалось, Уайрпул ликовал. Птицы радостно, переливисто пели, а загадочные жёлтые птицы с павлиньим хвостом, похожие на дятлов, стучали в такт этой музыки. Даже Арвед шёл, покачивая головой в ритм. Казалось, всё радовалось поимке принца и победе Избранных. – Хорошо вы его! – внезапно сказала Эйри, кивком головы указав на принца. – Это ведь было не так уж просто!
– Да что там! – махнул рукой Бодя, искоса поглядывая на брата. – Он мог тебя убить.
– Мы не могли этого допустить, – добавил Никита, внимательно наблюдая за принцем. Подумать только, ещё некоторое время назад он казался таким грозным и страшным! А теперь Маслову-младшему было даже немного его жаль.
Тимрон шёл молча. Он уже ни о чём не думал. Как бы там ни было, спокойно воспринять позор он не смог. Его лицо всё ещё горело - то ли от духоты, то ли от стыда, то ли от страха перед отцом, то ли от красоты Эйри Уайрпул...
***
Вечер тихо и мягко, точно накидка, опустился на плечи Алэй Нинура. Между светом заходящего солнца и тьмой ночи проходила граница, на которой они смешивались, образовавая самые разные оттенки. Дневные птицы всё ещё пели, но уже как-то вяло, уступая место ночным. Всё в лесу готовилось к предстоящей ночи. На небе одна за другой зажигались вечерние звёзды.
Взглянув на всю эту вечернюю картину, Эйри улыбнулась и сказала:
– Дождя этой ночью не будет, так что мы не будем искать пещеру. Заночуем прямо тут.
– А звери? Разве здесь нет диких зверей?
– Нет, – сказала темноволосая, кивком головы указав на траву, которая росла на этой поляне странным кругом, – туда, где растёт Драконий яд, ни один зверь не сунется, кроме коней, кроликов, птиц и лесных шипастых драконов.
– А они не опасны? Ну, эти драконы? – спросил Маслов-младший.
– Колючие. – Ответила Эйри. – Размером не больше яблока.
Тут же, подтверждая слова девушки, на поляну выкатился колючий зелёный клубочек. Развернувшись, дракон стал похож на ящерицу. Внимательно осмотрев кучу веток, заботливо оставленных кем-то из лесных птиц, дракон набрал в себя воздуха, увеличившись раза в два, и поджёг ветки.
Братья и Арвэд смотрели на это всё, как завороженные. Даже принц невольно оглянулся к костру. Эйри извлекла собранную вчера еду из сумки и начала готовить её у костра. Масловы подсели поближе к огню.
–
– Если идти по известной дороге, то ещё дня три. – Ответила Уайрпул. – Но я хотела показать вам другой, тайный путь. Так идти всего день и можно пробраться незаметно, но... Мы не можем взять с собой его. – Она указала на принца.
– Почему? – спросил Никита, взглянув на Тимрона. – Разве он не у нас в плену?
– Сам подумай, сколько мы сможем его тут удерживать? Он – взрослый парень, сильный, молодой мужчина... – начала было Эйри.
– А... Как же та штука, которой ты перевязала ему руки? – спросил Бодя, подставив ноги к костру.
– Серебряная ива не рвётся, если её связать особым узлом. Но едва она высохнет – всё, пиши пропало. А в этой ветке сока мало осталось. – Сказала Эйри, подбрасывая веток в огонь.
– Я вообще-то всё слышу. – Зазвучал голос принца.
– А я от тебя ничего и не скрываю. – Эйри посмотрела Тимрону прямо в глаза. Тот выпрямился и нахмурил брови.
– Ты предательница, и все твои уловки известны мне заранее. – В голосе принца была такая манера говорить, присущая только королевским особам.
Темноволосая опустила глаза и заговорила дрожащим голосом:
– Я не предательница, – с этими словами она провела рукой по складкам платья.
– Даже не пытайся. Я тебе не верю. – Сказал Тимрон холодно, но уже не так уверенно. Чары Эйри, не смотря на жаркие утверждения, всё же имели на него влияние.
– Она не предатель… эм… Ваше Высочество! И я ей верю! – Бодя встал, и его фигура была полна решимости.
– Вы не знаете обстоятельств! – Парировал юный монарх.
– Ты ведь был моим другом, Тимрон. Разве ты поверил в моё предательство?
Принц дёрнулся, как будто по его спине пустили ток.
– Поначалу никто не верил, что дочь графа Уайрпульского, – принц зачем-то посмотрел в небо, – была способна на такой поступок. Я не верил в то, что Эйри, мой друг детства, смогла убить своих родителей и людей своего графства, сжечь деревню… Я убеждал отца до последнего, говорил, что это какая-то ошибка. Но спустя неделю произошёл суд, где Микколо и Райконо де Сарнес, оперируя фактами, доказали твою вину. Те же люди, которые утверждали, что видели виконтессу Уайрпульскую на ярмарке, были объявлены предателями и оказались в темнице. Тогда я понял, что предать может каждый, даже тот, кто не может предать физически. – Принц переводил колючий взгляд с Эйри на каждого из братьев и обратно.
– Дай мне время, Тимрон! Я докажу, что не предавала. Только ты должен отправится с нами и…
– Помочь вам? С чего ты взяла, что я это сделаю?
– Потому, что, – начал Никитос, – хороший друг должен сделать всё возможное, чтобы простить друга.
Тимрон кивнул Никите и протянул руку Эйри.
– Уговор. Но учти, – он тронул рукоять меча в ножнах, – пакт о ненападении я не подписывал.
Девушка вздрогнула, но ничего не сказала. Пожала руку принцу в знак перемирия. То же самое проделали и братья. Дальше все молча, не проронив и слова, поели, и уже было разошлись, но Бодя отважился нарушить тишину и подал голос: