Песни и сказания о Разине и Пугачеве
Шрифт:
Вариант,' записанный П. Таушевым в с. Мурзицах, Курмышского у., Симбирской губ. (рукописи, об. уч. архива Русск. географ, об-ва, XXXVII, 33), интересен теми же мотивами угроз губернатора.
4. Записано В. Г. Богоразом в конце 90-х годов от среднеколымского казака Федора Даурова, 60 лет. Напечатано в Сборнике отд. русск. яз. и словесн. Акад. Наук, т. LXVIII, Спб. 1901. То же, М. 305; Л. 35.
Схема обычная для песен о сынке, но содержание трансформировалось.
Заметно соединение песни о сынке Разина с былинами об Илье-Калике и голях кабацких (см. Гильфер-динг, №№ 239, 257, 220, 232).
Голь
Параллельны также некоторые детали, напр. описание костюма и внешнего вида героев, поведение их в кабаке и на допросе (ответы губернатору и кн. Владимиру).
Вопрос губернатора: «Царь ли ты, царевич или царский сын?» отражает также крестьянские революционные движения XVI–XVIII вв. Имя царя — Петр Алексеевич, — по всей вероятности, измененное, под влиянием полицейского сыска, — имя Пугачева (Петра Федоровича).
Некоторые варианты выделяются своей ритмикой. Напр., очень интересен один ид вятских вариантов (А. Васнецов, «Песни Северо-восточной России. Зап[нсано] в Вятской губ.», М. 1894, стр. 140–141). Здесь особо выделен внешний облик молодца, напоминающий Мигача (см. «Пугач-Мигач», Пугачевщина, песня № 12; также в «Песнях» П. В. Киреевского, вып. 9, стр. 251).
Как у нас во славном городе Во Астрахани Проявился-то детина,
Разудалый молодец,
Словно чепетка ид городу Похаживает,
Он сапог о сапог
Поколачивает.
На нем бархатный кафтанчик На распашечку надет,
Его шелкова рубашечка Пошумливает,
Бархатны шаровары Повздрагивают,
Козловы сапожки
Поскрипывают.
Он по городу соколиком Полетывает,
Красным девушкам-радлапушкам Примаргивает.
Городским-то он начальникам Не кланяется,
Самому он губернатору
Почет не отдает…
Недавние записи 1925–1927 гг. являются живым доказательством яркости образа Радина., который еще живет в творческом сознании широких масс крестьянства.
В 1928 году, во время фольклорной экспедиции со студентами Саратовского ун-та, мне удалось слышать в Елшанке, Саратовского у., от слепой старухи-нищенки прекрасный полный вариант о сынке. Записать его не пришлось. Мы попали к этой сказительнице вечером, когда она была уже очень утомлена. Перечисляя старин* ные песни, которые ей известны, она буквально за один дух оказала нам этот полный вариант о сынке, но петь для записи и даже повторить его наотрез отказалась, ссылаясь на усталость. Она позвала нас на другой день и охотно соглашалась на запись. Однако, когда мы пришли в условленное время, ее не было. Нам сказали, что она еще ранним утром ушла к родным в другое село.
5. Напечатано в 7 выл. «Песен» Киреевского, стр. 148, — из «Старшего песенника» Трутовского, ч. III. Спб. 1779. То же, М. 340; Л. 70.
Самая старшая запись (с нотами) песни о взятии разницами Астрахани. Песня изобразила расправу восставших с астраханским воеводой кн. Ив. Сем. Прозоровским, который, действительно,
Во всех вариантах художественно изображается постепенное приближение разинцев к Астрахани. Гордое уверение атамана, что ему не страшны пули и ядра, — мотив, постоянный почти во всех записях песни о взятии Астрахани.
Интересно отметить, что тождественный вариант той. же песни приведен Пальчиковым. (Напечатано в «Крестьянских песнях с. Николаевки, Мензелинского у… Уфимской губ.», эап. Н. Пальчиковым. М. 1896, № 41. То же, М. 296; Л. 25.) Здесь не сохранился лишь финал — расправа разинцев с астраханским воеводой.
6. Напечатано в 7 вып. «Песен» П. В. Киреевского, стр. 141–143, без указания, кем и где записано.
Вариант ее записан А. Александровым в с. Рыбном, на Ангаре, в 1893 г. со слов местного крестьянина Дмитрия Козырева. Напечатано в «Живой старине» 1897, вып. I, стр. 102, № 2.
7. Записано В. К. Добровольским в Смоленщине, напечатано в Смоленск. этнографии, сборнике, ч. IV, стр. 615. То же, М. 338; Л. 68.
Эти песни поются как бы от лица войска, посланного* захватить Разина. Но отряд сочувственно настроен к Разину и рассматривает свой выход как торжественную встречу своего вождя.
Своим началом эти песни очень близки песням разинцев. Однако финал иной: атаман уверяет, что он в;
Астрахани никого и ничего не боится, кроме девки-астраханки.
В смоленском варианте ясна любовная мотивировка власти астраханки над Разиным. Здесь песни с ясностью отразили мотивы чародейства Разина. Однако. эти мотивы более развиты в преданиях и рассказах. Еще современники были уверены, что никакая цепь не может сдержать Разина. Уже после ареста Разина, из опасений его чудесного бегства, его сковывают предварительно освященной цепью и содержат в церковном притворе.
Возможно, что в основе песен войска лежит определенное событие.
Незадолго до взятия Астрахани произошел яркий случай, сильно взволновавший воевод. Рать, посланная дать отпор Разину, передалась на его сторону: «а которые наши, великого государя, служилые люди были посланы из Астрахани на (него, вора Стеньку, воеводою с князь Семеном Львовым, и те астраханские служилые люди нам, великому государю, изменили и приложились к нему, вору, и воеводу князя Семена Львова отдали ему, вору, а начальных людей и московских стрельцов побили и в воду пометали» (Свод законов Р. И., № 480, стр. 847).
Упоминание о «староверском чудотворце» (№ 7), по всей вероятности, является отголоском отношений к разинщине раскольничьих групп, которые, вливаясь в ра-эинское движение на борьбу с самодержавным гнетом, думали отвоевать себе свободу вероисповедания.
8. Записано А. А. Догадиным в 1902 г. в станице Ветлянинской от И. Е. Сотниковаг А. С. Дивина и др. Напечатано в «Былинах и песнях астраханск. казаков», вып. I, № 20. То же, М. 330; Л. 60. Исполняется хором.
Единственная запись наиболее полно сохранившегося текста о взятии разницами Яицкого городка в конце лета 1667 г. В песне он переименован в Гурьев — нижнеяицкий учуг, который подвергался нападению со стороны казаков в 1654 г.