Песни

Клячкин Евгений Исаакович

Не гляди назад, не гляди…

Не гляди назад, не гляди — просто имена переставь. Спят в твоих глазах, спят дожди, — ты не для меня их оставь. Перевесь подальше ключи, адрес поменяй, поменяй! А теперь подольше молчи — это для меня. Мне-то все равно, все равно, я уговорю сам себя, будто все за нас решено, будто все ворует судьба. Только ты не веришь в судьбу, значит, просто выбрось ключи. Я к тебе в окошко войду… А теперь молчи. 29 сентября 1963

«Не гляди назад» вселила в меня уверенность, что я смогу писать стихи. И с этого момента — вечный взгляд на себя с ощущением чуда и благодарностью за чудо. Я долго напевал ее с одной-единственной строчкой: «Просто имена переставь!» Таким образом я пытался себя

успокоить, когда вынужден был расстаться с девушкой, хотя оба мы нравились друг другу. «Имена переставь! Имена переставь!» На место моего имени — другое имя, и все будет в порядке! И знал, что вру! Ничего в порядке не будет, а будет все наоборот! Вот в этой песенке все это есть. Эта ситуация типична. И рассуждения наши, и гордость — до смешного одинаковы. Песня написана на музыку Михаила Зива из кинофильма «Баллада о солдате», немножко измененную мною.

1905

Не уходи

Нет, не уходи, когда унылой пеленой висят дожди, и неба синего не видно впереди, и мокрый холод разливается в груди — не уходи, когда окно от серых туч и серых струй почти темно, за ним колеблется размытое пятно, и в тусклом сумраке за мокрою стеной передо мной твои глаза пересекает капля, будто бы слеза, и губы движутся, но нечего сказать, и память снова возвращается назад к твоим глазам, и старый двор, пустой и мокрый, на меня глядит в упор и повторяет наш последний разговор почти без слов, и тем понятнее укор, и до сих пор идут дожди, кругом зима, а у меня идут дожди, и хоть бы маленький просвет был впереди, и все кричит во мне, кричит: «Не уходи!» Не уходи!.. 5 августа 1973

Несчастный случай

Я лежу — всюду сумрак сиреневый. Я по городу мчу сквозь сирены вой. Два мильона — сплошные знакомые — в крышку гроба — лиловыми комьями. Соберутся на кладбище все чины, наплетут про меня всякой всячины. Потерял посетителя Ленгорпит — повара с горя начали водку пить. Стынут комплексные по полпорции, а жена не ест — с горем борется. Помогают бороться ей разные — морды бледные, морды красные. Проявляют живое участие — кто служебное, кто — просто частное… Папа спит под землей, дочка — в комнате… Если нечего делать — вспомните. 26 июня 1965

Неуверенная цыганочка

Что хочу — скажу, не пожалею. Мимо прохожу — и то шалею. Взглядом провожу — остолбенею. Эх, может, погожу — переболею. Может, погожу, как с кручи — бочка, а она плывет, как в речке — тучка. Кинусь мотыльком на свечку ночью, и конец знаком, как в строчке точка. И конец знаком, а ждешь начала, чтоб судьба опять тебя качала, чтобы ночь-обманщица мычала, а луна глядела и молчала. А луна молчала, как ведется. Знаю, отвечать сполна придется. Ну а как не петь, пока поется и пока мотор о ребра бьется?! Незнакомое, младое — здравствуй! Племя, чье настало время, — царствуй! Мишурой на солнце вспыхнет дар твой, но и тень здесь яд, а не лекарство. Сладостный обман — обман всесилья. В голове дурман и шорох крыльев. Вроде только взмах — и небо рядом. Хватит ли ума сказать: «Не надо»? Хватит ли ума? И пусть не хватит! В облаке из роз к нам юность катит. Лепестки-года усыпят платье, а шипы останутся как плата… Хорошо б не знать всего, что знаешь! Как бы вот не помнить то, что помнишь, юности навстречу пробегая по цепочке пропыленных комнат… …Что хотел — сказал, а было ль надо?.. 6 июня — 28 августа 1983

Ни лекарствами…

Ни лекарствами, ни подарками… В чьем-то царствии быть придурками. Мне не стать другой — а тебе-то что: под твоей ногой — просто

ветошью. Оботрешь сапог — не поморщишься. Скажешь — «мой запой — одиночество». Ни бегущую и ни сонную… Может, просто я пересолена?!. Так ведь слезы все! А они — твои. Как нести одной, что дано двоим… У тебя ж ни слез и ни дерзости!.. Раз уж так сошлось — мы поделимся. 30 августа 1966

Ни о чем не жалеть…

«Ни о чем не жалеть» — этот мудрый печальный закон много лет, много лет лечит нас и, как доктор домашний, знаком. «Ни о чем не жалеть» — значит, все остальные слова, как леса в ноябре, опустели, и гулко грохочет листва. Ни о чем никогда не жалеть, не жалеть — только «не», только «не»! Этой малой частицей кончается след никуда не ведущих, но прожитых дней. Ни о чем не жалеть! Если узел нельзя развязать, то рубить смысла нет — надо просто повязку надеть на глаза. Ни о чем не жалеть, если память беззвучно кричит, если жжет, словно плеть, и сквозь трезвые строки рыдает мотив. Ни о чем не жалеть — это значит уйти, зачеркнув навсегда все, что было с тобой, значит, память убить и убить свою жизнь за годами года! Ни о чем не жалеть, умоляю, меня не проси — ни о чем не жалеть — это сверх человеческих сил. Конец ноября — 3 декабря 1977

Мою визитную карточку «назначили» сами слушатели: они выбрали песни «Не гляди назад» и «Сигаретой опиши колечко». Для меня самого «визитной карточкой» являются песни «Возвращение» и «Ни о чем не жалеть». В последней песне, мне думается, удалось поставить точку в словах и музыке. Признаться, у меня немного произведений, которыми я был бы абсолютно доволен, где была бы гармония мелодии и стихов. Такое счастливое слияние произошло в некоторых песнях из цикла городских зарисовок, например в «Осенней песне» и вот в «Ни о чем не жалеть».

1981, Норильск

Ноктюрн

Мотались тени на стене и на стекле метались тени диковинных ночных растений, и бились капли на окне. Неровно вздрагивал фонарь, и, сокращая расстоянья, тень повторяла колебанья, и царь лесной был снова царь. Люблю волненье тех минут, когда не властен над собою, мы называем их судьбою, и верю я — они не лгут. Не разбирая почему, себя я смело им вручаю, я про себя так мало знаю, что и сомненья ни к чему. В потоках льющейся воды я чувствую родство такое, и столько светлого покоя, что знаю — вот мой поводырь. И черным воздухом дыша я прозреваю эту местность, и обретает легковесность моя бессмертная душа. 26 августа 1969

Ночлег в пути

А. Милославскому и Е. Шантгай

«Вас очень опасным считает молва. В наличии явно нехватка кроватей. Так вот, — прозвенели металлом слова, — Я с вами, но только, конечно, в халате. Коснетесь — и быть, не взыщите, беде!» (Ни звука, где ястреб свернулся в гнезде.) «Коварный! Вы знаете к дамам подход, — она продолжала, не слыша ответа, — а смелость должна награждаться! За это я — ваша. Ну что же, мой рыцарь, — вперед!» Она распахнулась, как домна дыша. (Но ястреб не сделал решительный шаг.) «Вы просто Везувий! — вскричала она. — Какой будет взрыв при подобном давленье! Ах, я пропадаю! Ты видишь, луна, — я стойко боролась с моим наважденьем. Пред страстью беспомощен смертный и слаб». (И тихий, но внятный услышала храп.) «Ну что же! Как может, так тот и живет», — сказала она, улыбнувшись понятно, вздохнула тихонько и пухлый живот укрыла ему уголочком халата. Да, мертвая птица, друзья, никогда не вылетит больше уже из гнезда. 27 января — 28 февраля 1980