Евгений Исаакович Клячкин родился 23 марта 1934 года в Ленинграде. В войну воспитывался в детдоме. Окончил Ленинградский инженерно-строительный институт по специальности «Городское строительство и хозяйство» (1957). Работал инженером-проектировщиком в строительных организациях Ленинграда, затем — в ленинградском отделении Худфонда.
Песни начал писать с 1961 года, сначала на стихи других поэтов, затем преимущественно на собственные. Играл на семиструнной гитаре. Лауреат 1-го и 2-го ленинградских конкурсов самодеятельной песни (в 1965 и 1967 г.), конкурса туристской песни I-го Всесоюзного слёта победителей походов по местам боевой славы в Бресте в 1965 г., II-го Всесоюзного конкурса на лучшую туристскую песню в Москве в 1969 г. Член и председатель жюри многих фестивалей. Выступал от Ленконцерта и Росконцерта. Три диска-гиганта на фирме «Мелодия» (1987 год — песни на свои стихи, 1990 год — на стихи Иосифа Бродского, 1995 год — концертный), книга песен (1994), аудиокассеты, лазерные диски.
С апреля 1990 года жил в Израиле. Погиб во время купания в Средиземном море 30 июля 1994 года — у него остановилось сердце.
Сколько белых зубов —я к улыбкам таким не привык.Значит, это и естьмой усталый, несчастный народ?!Никогда не постичьих клокочущий в горле язык.Чьи смеются глаза?«Ло нора [2] , адони, ло нора!»Ну так что же теперь?Подойди и не бойся, дитя!Протяни
свою руку,о юный беспечный пожар!Я увидеть хочу,как под смуглою кожейлетят эти вены-ручьи…«И-эфшар [3] , адони, и-эфшар!»Но находят легко,как ночная скамейка — двоих,как стрела — свою цельи желанную музыку — стих, —так легко мои пальцыскользят и находят твои…Что ты скажешь теперь?«Ло царих [4] , адони, ло царих!»Твои губы близки,твои губы безумно близки!Вот глаза — я тону,но спасать не прошу, не прошу!..…Тебе больно, дитя, —о прости, ради Бога — прости!..Что ты шепчешь в слезах?«Ло хашув [5] , адони, ло хашув!..»Сколько белых зубов!Я к улыбкам таким не привык…10–11 июня 1991
1
Адони — мой господин (иврит).
2
Ло нора — не страшно (иврит).
3
И-эфшар — невозможно (иврит).
4
Ло царих — не надо (иврит).
5
Ло хашув — неважно (иврит).
Анечка
Посвящается дочери
Рано-рано утромкто-то очень шустрыйпрыг! — у мамы под бочком.То ли песик Тишка,то ли рыжий мишка,то ли крошка гном.Быстренько и ловкоспрятался с головкой,одеяло натянул.Ну-ка, кто же это?Глянем по секрету!Кто там? Ну и ну!Да это ж Анечка,такая маленькая девочка.Она танцует, и смеется, и поет,и никогда не плачетАнечка, ну, замечательная девочка —всегда танцует, и смеется, и поет.Скажет мама где-то:«Анечка, обедать!» —Анечка сама бежит.Кашу и картошкунабирает ложкойв ротик положить.Прожует, глотает,рот не набивает,ничего не разольет.Отряхнет рубашку,вымоет мордашкуи кормить идет детей.У Анечкизабот не меньше, чем у мамочки:сыночек Мишка, дочь Козявка,песик Тишка — всех на завтраки в обед кормить,еще убрать, еще посуду мыть.И чтоб скорей ложились спать —всех наказать.В комнате и кухнелампочки потухли —спать, конечно, спать пора.В телевизор тетиспели «Доброй ночи» —кончилась игра.Анечка не плачет(что же это значит?!).Свет не просит оставлять —умные ребятаделают всегда так —ночью надо спать.И кто же, кто же здесьтак ровно складывает платьице?Так хорошо кладет на стули ставит тапки в уголок?Да это ж Анечка —такая маленькая девочка —сама легла и повернулась на бочок —и спит!30 сентября — 4 октября 1979
Анюта, милый человек!
А. Яшунской к 50-летию
Анюта, милый человек!Конечно, кое-что мешает.Но все же кое-что вмещаетнаш не такой уж краткий век.С чего мы начинали, мать?С того, что песню мы родили —одни, в то время как другиепытались все это обнять —обнять и песню, и творцаи защитить их всех крылами,как мы храним от спички пламяв ладонях около лица.Смотри, метафора растет:когда перегорают лампы,то огонек — хотя бы слабый —нам нужен ночи напролет.Мы сберегли — свидетель Бог! —творца, ладони и светильник.Он, может быть, не очень сильный,но каждый сделал все, что смог.А что теперь? Да боже мой!Костер горит и не погаснет,огонь — ведь это высший праздникпобеды Дня над Темнотой.Вот так вот, мать! Живи самаи впредь расти своих питомцев.Как пел поэт: Да будет Солнце!Добавив: и да сгинет Тьма!3 мая 1985
Антимолитва
Булату Окуджаве
Господи, дай же ты каждому, чего у него нет.
Б. Окуджава «Молитва»
Кто славы просит, кто женщин,а я — себе не дурак! —прошу извилин поменьшеи чтоб потолще кора.Чтобы — в висках, во лбу ли —воспринимались впроклюбые земные бурикак бархатный ветерок.Чтобы давильня утроми вкрадчивый голос днемни злобою, ни инсультомне отозвались в нем.Чтоб как ноге — коромысло,как сырость дождя — волне, —вторые и третьи смыслыневедомы были мне.Чтоб взор мой незамутненный,встречая подобный взор,искренне и влюбленносмотрелся в него в упор.И я изведаю счастьеи мимо пройду, авосьне зная, каких напастейизбегнуть мне довелось.Я стану и тих, и кроток,и, веруя в этот сон,спокойствием идиотая буду вознагражден.16 апреля 1977
Ах, Израиль!
Ах, Израиль, как здесь пьется, как поется!Жизнь подмигивает: «Главное — не ной!Ты же знал, что начинать с нуля придется!»Да, конечно! Но не знал, что значит «ноль».Вот
я кругленький и гладкий, словно нолик,в инкубаторе олимовских [6] цыплят.Все пищат, толкутся, зерна экономят —старики и молодые — все подряд.Эти вскоре петушками оперятся,эта — курочкой на жердочку вспорхнет.А седым — таким, как я, — куда деваться,где усталое их сердце отдохнет?Все, что нажито, — то брошено, забыто.Не о тряпках я, конечно, говорю.Уважение к себе — вот что убито!То есть именно все сводится к нулю.Потому, наверно, столько оптимизма:«Ма шломха? [7] » — «Ха коль беседер! [8] » — бьет в зенит.Но в глазах стоят картинки нашей жизни,а в «беседере» отчаянье звенит.Ноль — так ноль! Пускай же маятник качнется,Бог нам в помощь — точно выбрать путь вперед.У меня-то все, конечно, обойдется,если только не повешусь в первый год.Ах, Израиль, как здесь пьется, как поется,Жизнь подмигивает: «Главное — не ной!»14–19 сентября 1990
6
Олим — вновь прибывшие (иврит).
7
Ма шломха? — Как живешь? (иврит)
8
Ха коль беседер! — Все в порядке! (иврит)
Ах, Саша! Неужели двадцадь с лишним…
Саше Городницкому к 50-летию
Ах, Саша! Неужели двадцать с лишнимтому назад такими были мы?!Ты — с шевелюрой, у меня — глазищи,и темный город посреди зимы.И адрес где-то в памяти затерян,но покопаться — сыщешь и его:громадная квартира на Литейноми наша встреча в ночь под Рождество.Как мы тогда бесспорно были правыи как гордились нашей прямотой!Ты бил меня за то, что рифмы слабы,а я тебя — как раз за мастерство.Холодный блеск отточенного стиляне выявлял, казалось мне тогда,биенья крови, и слова застылигирляндами сверкающего льда.Как быстро кончилась — увы! — пора всезнанья,но лба прибавилось, хоть и за счет волос.И все, что было или будет с нами,во времени одном переплелось.И наши судьбы, как и наши строки,в одном оркестре тянут унисон.И только вот — как всюду! — давят сроки,причем на сердце, чтоб не счел за сон.Я поделился опытом, который,наверно, бесполезен, как любой.Мы слишком много тратим времени на спорыи слишком мало оставляем на любовь.9 апреля 1985
Баллада об упавшеи сосне
Памяти Бориса Потемкина
Прости, дружок, — такое дело —ты зря старался, зря спешил —уж скоро год над этим теломстоят в обнимку камыши.В смолистых кольцах отболелатебе неведомая жизнь.Ах, милый мой, — такое дело —тут хоть спеши, хоть не спеши.Пока живем и дышим ровно,пока томит надежда нас, —нам пожелание здоровья —вполне достаточный наказ.Но червь незрим, незримо гложет…Где прав поэт, бессилен врач.Какой из дней нас подытожит —зачем, дружок, нам это знать!И вот стоим над павшим телом,чью крону заметает снег…Речь о сосне, и в ней все дело —о человеке речи нет.Осень 1974 — 21 февраля 1979
Баллада о жизни
Мост перекинуть, построить ГЭС,дорогу к ГЭС проложить.Вырубить лес или вырастить лес —это зовется «жить».Но вместо «жизнь» подставить «труд» —быть может, все объяснить.Но если вопросы и не встают,то надо ж все-таки жить(или хотя бы похоже на «жить»,или почти как «жить»).Сесть на ходу в последний трамвай,плечом почувствовать дверь,смотреть на скользящий светлый квадрат,а в нем на серую тень(легко колотится головой теньо выбоины мостовойи, взлетая без боли, скользит по асфальту,чтобы в новой воронке упасть и подняться, —а пятна домов уплывают назад,не останавливая глаза) —это очень похоже на слово «жить»,это почти как «жить».Увидеть вдруг: мальчик в слезахвпервые закрыл рукою глаза,чтобы уйти от страшного мираот едкого, горько-соленого мира(никем на земле не подсказанный жест,жест впервые взвалившего крест,жест естественный, как лепесток,жест, нацеленный вам в висок, —вы что-то, что-то ему должны,хоть вроде и нету на вас вины), —это тоже похоже на слово «жить»,это почти как «жить».Показать другим, что такое «жить»,приподнять невесомый полог,и НИкого НИчему НЕ учить, —каждый выберет место на полке —это очень близко к тому, чтобы «жить»,это совсем как «жить».Увидеть себя, построить себя,себя себе объяснить,и всю свою жизнь видеть жизнь —это ближе всего к «жить».8-12 апреля 1963
Баллада о насморке
Течет, везде течет: из носа, с крыши, с неба.Не нравится — катись. А я так вот люблю,поскольку этот серый свод укрыл всю жизнь мою,а под другим я, извините, не был.В носу свербит — терплю: и хочется, и страшно —чихнешь — и как лопатой по затылку ахнешь.Нельзя же, ну нельзя!Не делай глупость, псих!Апчих!!!Очнулся, кажется, опять течет.Платок тяжел, как камень,откуда столько льет?!Сморкаюсь, видимо, мозгами.А кстати о платках:в кармашке пиджака, возможно, он хорош,но что таким утрешь?!Не ясно ли — давно назрела мера:платку необходимы два размера(как и всему, заметим, между прочим):парадный и рабочий.Я предполагаю пятьдесят —апчхи! — нет, метр, в самый раз —апчхи! — на полтора.Сегодня же на фабрикуписьмо, а копию — в обком —апчхи! Бросаюсь за седьмым платком.С какою мукою рождаются стихи!Апчхи!Отчизну я люблю, но странною любовью(как, впрочем, и она меня),апчхи! — ну вот, едва сказал —уже сморкаюсь кровью,нет, без любви, уж точно, не прожить и дня.Кому-то — только половинной,а мне — везет же дуракам — апчхи! — взаимной.7 декабря 1980 — 30 ноября 1982
