Песня для разбитого сердца
Шрифт:
— Сам закрой! Что ты натворил?!
— Это только наше дело! Пошёл вон отсюда!
— Что? Да если ты хоть на мгновение решил, что я оставлю вас наедине…
Они ещё около пары минут сыпали оскорблениями друг на друга, а в это время Оливия успела растолкать всех слуг, протиснуться мимо Джорджа и подойти к Кейли, которая уже успела немного успокоиться. Она была рада увидеть Джорджа, и в его присутствие ощутила себя бодрее, даже смелее. Девушка попросила Оливию принести графин с водой, а заодно сказать остальным, чтобы не толпились у двери. Та послушно всё исполнила.
«Надо поскорее их успокоить, иначе у Александра снова поднимется жар и тогда…»
Ради всего святого, она снова беспокоилась о его здоровье! Он едва не изнасиловал её — собственный муж — а она всё боялась, что он не выздоровел! Кейли прикрыла ладонью рот… и засмеялась. Поначалу это и вправду было нервное, потом, в наступившей тишине, ситуация показалась ещё абсурднее, и теперь она засмеялась от души, искренне.
— Милая, вы в порядке? — спросил Джордж, удивлённо хлопая глазами.
— Да-да… я просто… вас тут так много! — она никак не могла подавить этот идиотский смех. — Вы выглядите очень романтично, Джордж! У вас на пальто растаявшие снежинки и грязь на сапогах…
— Но я ведь торопился…
— Простите мне мою истерику! Мой муж совсем голый, а вы так резко появились…
— Но вы же плакали!
Девушка отмахнулась и утёрла непрошенные слёзы. Затем настойчиво, но мягко выпроводила растерянного молодого человека из спальни. Оливия как раз принесла воды.
И вот, наконец, дверь за ними закрылась, и Кейли снова осталась один на один со своим странным мужем, от которого решила этой ночью потребовать все ответы.
Сейчас или никогда.
Глава 13
Александр зашёлся кашлем, таким сильным и долгим, что мужчина с трудом придвинулся к подушкам возле изголовья кровати и упал на них спиной. Кейли заняла позицию за креслом около камина, и теперь молча наблюдала, как муж терпел очередной приступ. Тени от разгоревшегося огня танцевали на его загорелой блестящей от пота коже; взъерошенные волосы взмокли, и самые длинные пряди на лбу лежали в полном беспорядке. Несмотря на кашель и жар, лицо мужчины уже приобрело нормальный здоровый цвет, и Кейли решила, что, пожалуй, самый пик его недуга миновал.
Она ощутила облегчение… а ещё странную нервозность. Не только потому, что ей предстояло допросить мужа после случившегося, но и потому, что именно в эту минуту, как назло, он показался ей до невозможного красивым и таким уязвимым, что в глубине души ей уже не хотелось ненавидеть его…
«Может быть, стоило просто потерпеть? — подумала она и сама себе ужаснулась. — О чём это я? Как же? Но ещё утром мне так нравилось лежать рядом с ним… Со мной точно что-то не так!»
Два раза он пытался взять её силой. В первую ночь после венчания он явно не был настроен на близость, а спустя время внезапно решился, хотя снова не желал этого, и вот сегодня Кейли собственными глазами увидела, каким бывает мужчина, охваченный страстью. Обезумевшим, почти яростным и неумолимым… но, наверное, искренним. Вот теперь он хотел её. И если бы не обстоятельства и время, возможно, она не испугалась бы… и тогда…
— Я знаю, о чём ты думаешь, — произнёс Александр хрипло после долгого молчания. — И, поверь мне, то, что произошло, или почти произошло — недопустимо…
— У вас кашель и наверняка болит горло. К тому же прошло всего несколько часов, как вас бил озноб. Может быть, не стоит говорить? Отложим это?
Он покачал головой, упрямо сжав губы в тонкую линию. Кейли снова увидела знакомого угрюмого капитана Стоуна.
— Нет, я в порядке. Моя голова прояснилась. И я должен оправдаться перед тобой, иначе, в случае чего, всё кончится, а мою исповедь так никто и не услышит.
Он намекал на собственную смерть? Кейли поёжилась, ощутив холодок по спине. То, о чём он думал, было ужасно, так что же там ещё таилось в глубине его разума?
— Прости меня за случившееся, — произнёс он, затем поморщился и утёр рукой глаза. — Прости, что испугал… На самом деле я этого не хотел. Вернее, хотел, но не этого.
— Вы были не в себе из-за лихорадки… но я ещё никогда не была так напугана, — девушка обошла кресло и медленно опустилась в него, согнув ноги.
— Да, я знаю.
— Я бы никогда не подумала, что вы так поступите. Мне было больно и страшно.
— Понимаю.
Ощутив ком в горле, Кейли изо всех сил сдержала гнев, потому что его сочувствие казалось ей неискренним и лживым. Она сжала пальцами краешек халата и процедила сквозь зубы:
— Почему вы это сделали? Почему вы пытались сделать это тогда, в первый раз, хоть и не любили меня?
Мужчина молчал, опустив голову так, что она не видела его взгляда, и это взбесило её ещё сильнее.
— Говорите же со мной, раз решились!
— Речь тут вовсе не о любви, Кейли…
— Я знаю, чёрт возьми! Так в чём же дело? Вы всё твердите, что понимаете меня, хотя это я перенесла все эти… эти унижения! Это я рыдала тут и пыталась отбиться! Вы просто животное, если не умеете контролировать свою похоть!
— Я знаю…
— И, что хуже всего, я ощущаю себя полной дурой, ведь всё это из-за вашей болезни, так что я даже разозлиться не могу…
— Из-за болезни, так ты думаешь? — тут он поднял к ней глаза. — Да, я забылся, и от лихорадки у меня помутился рассудок, но если ты думаешь, будто я не хотел тебя взять, ты не права.
Кейли вспыхнула, но попыталась сделать вид, что это её не задело. И что её сердце вовсе не забилось чаще.
— Вы меня не любите, — произнесла она тихо. — Я вам не нужна, я вас не интересую…
— Поначалу так и было, признаю. Но ты давно уже не ребёнок… и интересуешь меня куда больше, чем кажется…
— Хватит! Перестаньте! Я не верю! Я всё это время была для вас пустым местом, иначе…
Александр ухмыльнулся и смочил кончиком языка иссохшие губы.
— От тебя трудно избавиться, ты не знала? Ты вообще осознаёшь, насколько ты желанна?