Петербургский прозаик. Альманах №1
Шрифт:
Вскоре стало понятно, что зэки не опасны для нас. Более того, некоторые из них начали общаться с нами и рассказывать про свою жизнь. К сожалению, не всегда правдиво, например, на вопрос, за что посадили, отвечали одно и то же: посадили по ошибке, подставили. Но они же охотно рассказывали про своих коллег. Именно так я узнал, что неприметный старичок, подметавший пол в нашей комнате, сидел за убийство. А по виду не скажешь, тихонький такой был!
Надо отметить, что среди зэков попадались явно незаурядные люди, которые, по тем или иным причинам, стали на путь преступлений. Бригадир – яркий пример таких людей. Один из зэков, пользующийся в зоне большим влиянием, был неплохим предсказателем – его прогнозы были всегда верны. При мне про освободившегося зэка, он сказал: «Скоро Петька опять в зоне будет, попадётся по глупости». И действительно, через пару-тройку недель этот несчастный Петька с побитой физиономией опять оказался в зоне. Пьяным в Ленинграде он разбил стекло в ресторане и получил три года как имевший судимость.
В критические ситуации некоторые зэки, особенно в условиях всеобщего внимания, способны на необычайные, порою рисковые поступки. Они подобны артистам: присутствие зрителей их вдохновляет. Этим можно объяснит поступок бригадира, который в окружении толпы начал в каком-то порыве рубить бетон. Помнится и другой случай. В сильный дождь крупную деталь турбины опускали на место, и она зацепилась за арматуру, выступающую из бетона. И вдруг какой-то зек, рискуя жизнью, цепляясь за мокрую арматуру, полез по бетонной стене вверх. Без ватника и шапки, он быстро промок, но упорно продолжал подниматься. Ему удалось отцепить деталь от арматуры и благополучно спуститься под крики собравшейся толпы. Но самый громкий, поистине героический поступок, совершили зэки позже, зимой. Но прежде чем перейти к этому эпизоду, пора рассказать о Пашке главном герое моего повествования.
10. Пашка – дурак
Пашка, без сомнения, был незаурядной личностью. Правда, клички у него, на первый взгляд, были какие-то нехорошие: Пашка – дурак и даже Пашка – идиот. Но клички эти, скорее всего, он получил за свои неординарные поступки, непонятные для большинства его коллег-сидельцев, обычных уголовников.
Будучи художником и артистической натурой, Пашка выделялся среди зеков. Общительный и подвижный, он быстро сходился с людьми, любил поговорить.
Пашке было лет тридцать пять, и из разговоров с ним я узнал, что сидит он уже второй раз. Первый раз он сел, когда работал гравёром на Ленинградском монетном дворе. Для орденов там применялось золото, контроль был строгий, учитывалась даже золотая пыль. По его словам, мастер свалил на Пашку вину за перерасход такой пыли. Второй раз Пашка сел за что-то, связанное с хищением то ли медалей, то ли монет. И опять, по его словам, посадили по ошибке. У Пашки было хобби – из проволоки и ниток он делал замечательные искусственные цветы, пользующиеся большим успехом. На этой почве мы и познакомились – он попросил привезти из Ленинграда цветные нитки-мулине. Взамен обещал сделать тюльпаны, цветы, которые мало кто делал. Я до сих пор жалею, что не привёз ему мулине.
То, что Пашка хорошо рисовал, принесло ему большую пользу. В те годы было принято к торжественным дням и датам выпускать стенгазеты. У монтажников рисовать было некому – обратились к Пашке. За оформление монтажной стенгазеты он стал единственным зэком в зоне, работающим на монтаже. Это резко повысило Пашкин статус. И неважно, что его работа заключалась в чистке болтов и гаек от заводского солидола с помощью керосина и тряпок. Главное, что противень, в котором Пашка чистил крепёж, находился в тёплом здании для сборки генератора.
В результате Пашка знал все монтажные новости, а участвуя в выпуске стенгазеты, сильно поднаторел в политической риторике. У Пашки появилось много свободного времени, его физиономию можно было увидеть повсюду.
11. И зеки могут быть героями
Зимой, в разгар монтажа, с направляющего колеса строительного крана сошел трос. Остановились строительные и частично монтажные работы.
Поправить трос на такой высоте можно было с помощью другого крана. Но его не было. Добраться туда можно было по стреле крана, да уж больно узка была эта стрела. Да и ползти по ней метров двадцать, да ещё в тридцатиградусный мороз и сильный ветер, было очень опасно. Строительное начальство совещалось, а я пошёл в машзал, где шла сборка узлов турбины.
Когда я вышел из машзала наружу, у башенного крана толпился народ. Все смотрели вверх – по стреле крана, обхватив её руками и ногами, медленно ползли два зэка, один – впереди, другой – на метр сзади. Не знаю, почему они полезли, но заставить их сделать это никто не мог. Чем дальше зеки лезли по стреле, тем сильнее порывистый ветер трепал их одежду, тем медленнее они ползли. Было холодно, да и смотреть было страшно – в любой момент зэки могли сорваться с обледенелой стрелы. И я ушёл на доклад шефу.
Спустя час стало известно, что зэки поправили трос и благополучно спустились вниз. Их встретили громкими криками, главный прораб стройки увел героев к себе в прорабку, где их переодели, накормили и дали горячего чая. Правда, свидетели утверждали, что для согрева им дали выпить водки, а горячие головы пошли ещё дальше, говоря, что героям якобы дали бутылку водки с собой. Но в зоне строгого режима можно было услышать и не такое! Главное, что стройка не встала, а эти зэки, благодаря Пашке, позже прославились на всю Вологодчину. Как и сам Пашка!
12. Пашка – целый театр
О случае с краном начали уже забывать, как в зоне вдруг появился журналист областной молодёжной газеты «Вологодский комсомолец». Многие, в том числе и я, видели его в зоне с фотоаппаратами на груди. Как и полагается, попав в зону, журналист пришёл к главному прорабу стройки. Тот был сильно занят и спровадил его прорабу. Тот тоже был занят и спустя какое-то время, передал его мастеру. Мастер походил с ним немного, потом его куда-то позвали и молодой журналист остался в зоне один. Но журналист, да ещё с фотоаппаратами, не мог остаться в зоне без внимания. И конечно, первым, кто подошёл к несчастному, был Пашка. Как потом стало известно, Пашка представился журналисту монтажником из Ленинграда, добровольно приехавшим на эту комсомольскую стройку. Он говорил о трудностях, о новом агрегате, о том, что он и его друзья приложат все силы, чтобы этот глухой угол наполнился электричеством и новой жизнью. Он много чего наговорил, но не остановился на этом. Пашка подвёл к журналисту тех самых двух зэков, лазавших на кран, и представил их своими друзьями, комсомольцами-добровольцами. Он красочно поведал, как зимой, в мороз и ветер, рискуя жизнью, его друзья полезли по стреле крана, и стройка не остановилась. Трудно понять, почему журналист поверил всему, что наговорил ему Пашка. Разве, получая задание в редакции, он не знал, куда едет? А войдя в зону, разве он не видел заборы, колючку и вышки с часовыми? Позже мы обсуждали эту ситуацию: как такое могло случиться? Конечно, журналист был виноват сам, конечно, были виноваты и те, кто его послал, были виноваты и строители, бросившие журналиста одного в зоне. Но, думаю, больше всех в этом был виноват Пашка, который, как большой артист, блестяще сыграл свою роль комсомольца из Ленинграда, по зову сердца приехавшего в эту глушь, и убедил журналиста в этом. И журналист поверил в эту полуправду, ведь среди монтажников, действительно, были ленинградцы, были и комсомольцы. Так почему Пашка и его друзья не могли быть ими? И сказанное Пашкой о случае с краном наполовину тоже было правдой – ведь подвиг был другое дело, что героями были зэки. Но Пашка в своей роли был так достоверен и убедителен, что молодой журналист поверил Пашке.
О чём ещё они говорили, никому неизвестно. Известно, что журналист сделал много снимков, в том числе Пашки и его друзей, и отбыл в Вологду.
13. Невероятная статья в газете
Через неделю после отъезда журналиста знакомый монтажник принёс мне в общежитие газету «Вологодский комсомолец». Я храню эту газету до сих пор, она небольшая, всего четыре страницы малого формата. Внизу, на первой странице, жирным шрифтом напечатано: на 4-й стр. см. «Репортаж с ударной комсомольской стройки». Прочитав четвёртую страницу газеты, я глазам своим не поверил. В статье говорилось об ударной комсомольской стройке, о подвиге, совершённом в сильный мороз комсомольцами из Ленинграда, были напечатаны их фотографии и фамилии! На самом деле это была зона строгого режима, и героями были зэки, а не комсомольцы! Фотографии и фамилии тоже были зэков. Для того времени такая статья была просто невозможна, её не могло быть! Но статья была, и была напечатана! Единственной правдой в статье было то, что в мороз и ветер два человека с риском для жизни спасли стройку от простоя. Так как о подвиге уже напечатали, и газета разошлась, власти проявили благоразумие: шума не подняли, опровержения не дали. Наверху решили, что героический поступок, описанный в статье – хороший пример для молодёжи, и неважно, кто его совершил. Прочитавшие статью, наверняка, поверили в случившееся, зачем же их разубеждать? Возможно, поэтому всё обошлось благополучно для Пашки и для лжекомсомольцев. Они не были наказаны и продолжили работать в зоне. Не наказали строителей и охрану зоны. Сняли с работы главного редактора и молодого журналиста газеты «Вологодский комсомолец». Возможно, были приняты и другие меры.
Вообще-то, эта статья даёт хорошую пищу для размышления о том, как близко друг от друга находятся ложь и правда, как современные СМИ используют эту возможность и насколько можно верить тому, что мы читаем и видим.
14. Пашка и кино
После скандальной статьи Пашка не утихомирился, и именно мне довелось не дать Пашке прославиться ещё раз. По случаю доставки вала турбины на ГЭС приехала бригада вологодского кино. Шеф поручил мне заняться с ними, так как он не любил такие дела. Киношники знали о случае с «Вологодским комсомольцем» и очень боялись, чтобы Пашка не попал в объектив. Вал турбины в горизонтальном положении стоял внутри временного помещения, которое мы проверили и закрыли на задвижку единственную дверь. Несколько монтажников, я и ведущий передачу стояли с одной стороны вала, с другой – расположились два оператора с камерой. Началась съёмка, я уже несколько минут отвечал на вопросы ведущего, когда почувствовал, что на моё правое плечо что-то давит. Посмотрев вправо, я с удивлением увидел на плече голову Пашки с выражением заинтересованности на лице. Съёмку остановили, это было похоже на сцену «К нам едет ревизор!» Пашку вывели наружу, съёмку начали снова. Эпизод с валом был показан в вологодских киноновостях, Пашки там не было.