Петербургский прозаик. Альманах №1
Шрифт:
Поэтому в выходные дни многие местные и приезжие купались и загорали на песчаном выступе, примыкающем к нижней стороне плотины, находящемся с километр от берега. С другой стороны выступа была основная часть плотины с водосливом и шлюзами. Там же находился и главный фарватер Волги, по которому шло судоходство.
Утром мы пошли туда пешком, на пляже разделись до плавок и стали загорать и купаться. Перед командировкой я подстригся наголо и, чтобы голова не обгорела, носил тюбетейку, которую снимал, когда купался. Далеко никто не заплывал, так как ближе к правому берегу течение усиливалось. На всякий случай мы купались с Николаем вместе, а если – отдельно, то предупреждали друг друга.
Но однажды сняв тюбетейку, я пошёл купаться, не предупредив Николая, который в это время недалеко играл в волейбол. На этот раз я заплыл довольно далеко, и, наверное, чёрт меня попутал – я решил переплыть Волгу, которая в этом месте была шириной более километра. Я считал себя хорошим пловцом, но не учёл сильного течения воды и понемногу начал уставать. Плыть обратно было опасно, так как меня могло вынести в основной фарватер Волги, где ходили суда и катера, и я плыл изо всех сил к берегу.
На берег я вылез совсем без сил. Несмотря на все усилия, меня снесло ниже плотины ГЭС, наверное, с километр. Хотелось пить, к усталости добавилась боль от сожженных на солнце головы и плеч. Набрав каких-то лопухов, я надел их на голову и по жаре, в одних плавках, босиком, через кусты и деревья, пошёл по берегу к плотине. Пройдя мимо удивлённого моим видом охранника, я поднялся на плотину и двинулся по пешеходной дорожке. Мимо меня проезжали легковушки, грузовики и автобусы, прогрохотал товарный поезд. Встречные прохожие улыбались, глядя на мои лопухи и красное лицо. А я всё шёл и шёл, думая, когда всё это закончится.
Наконец, я дошёл по плотине до лестницы и спустился по ней. Ещё издали я заметил Николая, бегающего по пляжу. Увидав меня, он чуть ли не с кулаками набросился на меня:
– Где тебя носило, такой-сякой?… Прихожу на наше место, а тебя нигде нет, и в воде нигде нет. Одна кучка лежит на песке – брюки с рубашкой и сандалии с тюбетейкой. Думал, что ты уже утонул. Что я родителям скажу? В милицию уже кто-то сообщил – утонул, мол, парень из Ленинграда. Обещали приехать.
С трудом Николай успокоился, а потом, глядя на меня и мои лопухи, начал смеяться. Видно, тот ещё у меня видок был. Я молча скинул лопухи, надел тюбетейку и с жадностью выпил всю воду из бутылки, которая у нас была. Мы оделись, поднялись на плотину и сели в рейсовый автобус до Куйбышева. В городе мы перекусили и вовремя успели к началу матча. Народу на стадионе было много, игра шла с переменным успехом, атаки накатывались то на одни, то на другие ворота. Местные болельщики активно поддерживали «Крылья Советов», или «Крылышки», как они их ласково называли.
Почти весь первый тайм всё шло нормально, пока в конце тайма «Адмиралтеец» не забил гол. Гол был забит с пенальти, и, как посчитали болельщики, пенальти был назначен несправедливо. Атмосфера на стадионе резко изменилась. Болельщики начали кричать и кидать на поле разные предметы, а наши с Николаем радостные возгласы стали вызывать явное неодобрение у окружающих, особенно у сидящих сзади. В результате проявленной болельщиками не толерантности судьи и игроки «Адмиралтейца», чтобы в них меньше кидались, шли на перерыв в раздевалку в окружении игроков «Крылья Советов». В перерыве мы с Николаем, на всякий случай, тоже перебрались на самый верхний ряд.
Игра закончилась со счётом 1:0, и на трамвае мы поехали в гости к сестре Николая, сейчас уже не помню, то ли родной, то ли двоюродной. Там нас угостили хорошим обедом, а мою обгоревшую голову обмазали сметаной. Поздним вечером мы вернулись в Жигулёвск.
В Жигулёвске, как и в Волжском, рыбы было много, продавали её и на базаре, и с рук. Мы рыбу не покупали, возиться с ней не хотелось, слишком много хлопот. Но однажды нас уговорили купить рыбу, да ещё такую редкую, как стерлядь. И мы даже сварили из неё уху в гостинице. А дело было так.
Идём мы как-то с Николаем с работы по берегу Волги. А в метрах двадцати от колючей проволоки, натянутой от плотины, чтобы рыбу не ловили, горел костёр, вокруг которого в плавках сидели мальчишки, на вид лет 12–15. Мы и раньше их видели у костра, но к ним не подходили. А тут подошли к костру посмотреть, что они тут делают. Разговорились, оказалось, что мальчишки ловят рыбу, делая это оригинальным способом. При нас один из них встал, надел очки для плавания под водой, в руке он держал самодельный дротик, привязанный верёвкой к поясу, к поясу был также привязан пакет для рыбы. Мальчишка подбежал к проволоке, пролез под ней и побежал к воде. Охранник, сидевший в тени, поднялся и пошёл к нарушителю. Делал он это не торопясь, понимая, что всё равно не успеет. Мальчишка добежал до воды и, немного проплыв, исчез под водой. Через минуту-две его голова появилась в воде ниже по течению. Он вылез на берег, пролез под проволокой и подбежал к костру, где вытащил свою добычу из пакета.
Ребята ловили рыбу по очереди, после ловли грелись у костра, так как ныряли они довольно глубоко, и там было холодно. За один раз они ловили одну-две, редко три стерляди. Ребята рассказали нам, что глубоко на дне, в больших ямах, лежат огромные сомы длиной по 3–4 метра. Пока мы разговаривали, в воду сбегал ещё один ныряльщик.
У ребят был старший, который продавал рыбу на базаре или с рук. Нам он продал за рубль четырёх стерлядок граммов по триста каждая. Одну поджаренную на костре рыбку он дал нам попробовать, вкус был необыкновенный. По дороге в гостиницу мы купили несколько штук окуней и всё необходимое для ухи. Вечером в гостинице её сварили, уха была замечательная, к сожалению, всего одна за командировку.
Быстро прошло время, наша работа и командировка закончились. Мы попрощались с полюбившимся нам Жигулёвском и с Волгой. Из того же аэропорта Курумыч, только на другом самолёте, АН-10, мы 21 июля улетели с Николаем в Ленинград. Позже мы стали с ним большими друзьями и долго работали вместе в монтажном отделе.
Третья командировка
Уч-Курганская ГЭС в Киргизии. Понадобился помощник. Лечу в Ташкент. Уч-Курган. На ГЭС всё в порядке. Ночные купания. Басмачи на стройке. Шесть жён Бабая. Крымские татары в Шамалды-Сае. Базар в Уч-Кургане. Спелые персики. Пуск третьего агрегата. Поездка домой
На этот раз мне удалось побыть дома подольше. Август, лето, маловодье – самое время для проведения ремонтов на ГЭС, чтобы подготовиться к осеннему паводку. В отделе никого нет, все в разъездах.
И вот через неделю после приезда вызывает меня к себе Фитерман и говорит:
– На Уч-Курганской ГЭС, строящейся в Киргизской ССР, остался один Аркадий Баршт – его бывший руководитель уехал в Индию. Аркадий просит помощника, трудно ему одному, одновременно идёт монтаж третьего и четвёртого агрегатов. Придётся, Евгений, тебе туда поехать, больше некому. Оформляй командировку.