Петербургский прозаик. Альманах №1
Шрифт:
Меры, компенсирующие потери рыбы, принимаются и на самих ГЭС. Например, в Норвегии, где на ГЭС производится 90 % всей электроэнергии (у нас – 20 %), в реках и озёрах много хорошей и ценной рыбы. А много потому, что там её разводят – выращивают из мальков, а когда рыба подрастает, её выпускают в реки и озёра. В развитых странах около ГЭС и любых плотин имеются предприятия по выращиванию ценных пород рыб. У нас тоже имеются такие предприятия, но их мало.
На ГЭС применяют и другие способы для уменьшения потерь. Например, на этой ГЭС установлен специальный рыбоподъёмник для переброски рыбы с нижнего бьефа (река с нижней стороны плотины) в верхний бьеф (водохранилище с верхней стороны плотины). Рыбоподъёмник имеет размеры 4 х 4 метра и высоту 3 метра и подъёмные стенки со стороны нижнего и верхнего бьефов. В районе рыбоподъёмника установлена небольшая турбина (№ 21), создающая ток воды, чтобы рыба, идущая в период нереста вверх по течению, лучше заходила в рыбоподъёмник. Когда рыбоподъёмник находится внизу, его стенка со стороны нижнего бьефа поднята для захода рыбы. По заполнении рыбоподъёмника рыбой стенка опускается, рыбоподъёмник поднимается вверх. Стенка со стороны верхнего бьефа поднимается, рыба выпускается в водохранилище. Рыбоподъёмник работает круглые сутки.
Чтобы попасть к рыбоподъёмнику, мне понадобился специальный пропуск от Рыбнадзора. Помню, как в сопровождении охранника я стоял у рыбоподъёмника, до верха наполненного разнообразной рыбой. На самом верху лежал огромный осетр, метра четыре длиной. Вдруг он шевельнулся, ударил хвостом, и из-под него по сторонам полетели брызги воды и рыбы. На этой ГЭС я видел и другой способ переброски рыбы в водохранилище. Катера сетями ловили рыбу ниже плотины, там, где вода буквально кишела от рыбы. Через шлюзы катера тащили сети с рыбой в водохранилище, где сети распускали. И так – целыми днями.
Позже на севере я наблюдал, как в нерест на небольших ГЭС по специальным лестницам рыба сама, прыгая со ступеньки на ступеньку, поднималась снизу верх, попадая на другую сторону плотины. Инстинкт!
Перед самым отъездом, в один из выходных дней, я съездил в Волгоград. Тогда ещё не стоял на горе величайший памятник Матери Родине, но я посетил подвал, где фельдмаршал Паулюс сдался в плен, и видел знаменитый дом Павлова, так и не сдавшийся врагу.
Разрушенный дотла Сталинград был, практически, заново отстроен – новые дома, широкие улицы и проспекты, много зелени. Было видно, что ведётся большое жилищное строительство. Думаю, что город заслуживает возвращения старого названия – Сталинград, под которым его знает весь мир. Весь мир знает знаменитую Сталинградскую битву. Если мы не будем помнить прошлого, у нас не будет будущего.
Через месяц работы на ГЭС меня отозвали на завод, куда я добирался тем же путём. В моей памяти навсегда остались широкая и раздольная Волга, ГЭС с агрегатами-махинами, огромная плотина поперёк великой реки, города Волжский и Сталинград.
Вторая командировка
Опять ГЭС на Волге. Первый раз на ТУ-104. Жигулёвск. Живём без денег. Неудачный заплыв. Футбол в Куйбышеве. Уникальная рыбалка, уха из стерляди
Полный впечатлений от первой командировки, 23 мая я вернулся на завод. Не успели эти впечатления пройти, как уже через два дня я получал новые впечатления в подшефном колхозе в деревне Ястребино – недалеко от Кингисеппа. Тогда все предприятия и учреждения посылали свой персонал на помощь колхозам и совхозам. Пробыл в Ястребино ровно две недели.
По прибытии из колхоза вызвал меня к себе Фитерман: – Ну, как, не исчез твой энтузиазм? Тогда поедешь на другую волжскую ГЭС – Куйбышевскую им. В. И. Ленина. Там идёт ремонт на одной турбине, аналогичной турбинам ГЭС, на которой ты был. Тот же диаметр рабочего колеса, равный 9,3 метра, те же параметры турбины, та же мощность 109 тысяч кВт. Но эта ГЭС строилась раньше бывшей Сталинградской ГЭС, поэтому, все двадцать агрегатов смонтированы – в 1955–1957 годах, тоже за три года. Полетишь туда вместе с Николаем Козловым, старшим группы, опытным специалистом.
Через несколько дней после этого разговора я впервые в своей жизни летел на самолёте рейсом Ленинград – аэропорт Курумыч. И летел не просто на самолёте, а на ТУ-104, первом реактивном пассажирском самолёте в мире. Ни в одной стране не было тогда такого самолёта.
Два часа полёта, и мы приземлились в аэропорту Курумыч, расположенном недалеко от города Куйбышев (теперь – Самара). Там мы сели в автобус, на котором доехали до Волги, и, переехав её по плотине Куйбышевской ГЭС, добрались до города Жигулёвска, где остановились в гостинице.
Жигулёвск расположен на холмистой местности на правом берегу Волги. Где-то здесь, в районе Жигулёвских гор, когда-то укрывались разбойники, грабившие купцов, плывущих с товарами по Волге. Где-то здесь Стенька Разин, по преданию, кинул в волжскую воду персидскую княжну. Жигулёвск отличался от города Волжского не только гористостью и расположением на другом берегу Волги, но и другой архитектурой, так как город строился в сталинские времена. Добавьте ко всему этому волжский простор, ГЭС и плотину длиной более двух километров, по которой идут автомобили и поезда – останется неизгладимое впечатление.
Но нам с Николаем вначале не особо пришлось любоваться этими красотами. На ГЭС начался ремонт направляющего аппарата одной из турбин. До нас монтажники СГЭМа проделали большую работу, теперь надо было установить на место новые детали, которые к нашему приезду пришли с завода. Я не буду утомлять читателей техническими описаниями, чтобы они не уснули. Так как технология ремонта была отработана на предыдущем ремонте, больших проблем не возникало.
Почти в каждой командировке бывает что-то запоминающееся. Вот и на этот раз запомнились несколько почти курьёзных случаев. Первый случай произошёл уже через несколько дней после нашего приезда. Улетая в командировку, мы с Николаем не получили «командировочные», так как в кассе завода не было денег. По прибытии в Жигулёвск первым делом мы дали на завод телеграмму нашей секретарше Тамаре Ивановне: «Шлите по сто». Пока были деньги, мы неплохо питались в столовой ГЭС, завтракали и ужинали в гостинице, покупая продукты в магазине. По вечерам ходили в кино, по выходным, купаясь в Волге, попивали местное жигулёвское пиво в бутылках. Но деньги с завода всё не приходили, и когда в карманах осталось несколько рублей, мы перестали обедать и ходить в кино.
Кушать хотелось, и мы нашли выход. В обед мы шли на базар, где покупали несколько помидоров. Помидоры в тех местах были не только большие, но и спелые. Когда их резали, они буквально разваливались на части. С базара мы шли в городскую столовую и садились за стол, на котором стояла тарелка с нарезанным хлебом, или её приносили при нашем появлении. Тогда хлеб в столовых был бесплатный – ешь сколько хочешь. Сейчас в это трудно поверить, но были и такие времена. Кроме хлеба, на столах стояли солонки и приборы с горчицей, а иногда и с перцем. Официантке мы заказывали по два стакана чая за три копейки. Порезав помидоры, мы посыпали их солью и ели с чёрным хлебом, намазывая на хлеб горчицу. Эту еду мы запивали чаем. Девушки-официантки сочувствовали нам и клали много сахара в чай, он был очень сладкий. Такие чаепития продолжались несколько дней, пока нам, наконец, с завода не пришли деньги.
Запомнился другой случай, за который Николай меня сильно ругал, и который мог кончиться для меня печально. В выходной день мы решили съездить в Куйбышев на футбольный матч, в котором встречались местные «Крылья Советов» и ленинградский «Адмиралтеец». Была тогда в Ленинграде помимо «Зенита» такая команда.
С утра стояла сильная жара, и мы решили перед поездкой искупаться. Купаться с правого берега Волги было не совсем удобно, так как от плотины вдоль берега, на протяжении нескольких десятков метров, была натянута колючая проволока и ходил охранник. Это было сделано, чтобы в этом месте не ловили рыбу.