Петербургский сыск, 1874–1883
Шрифт:
– Так точно, – пальцы, обхватывающие черенок метлы, побелели, – понятливые мы.
Как не хотелось возвращаться назад и видеть лица пристава с помощником, но пришлось. Может быть, мальчонка мог видеть незнакомца.
На втором этаже капитана Зиновьева и коллежского асессора Нефедьева не было, видимо, находились в квартире купца Фуфаева. Да это и к лучшему, меньше вопросов, на которые пока нет ни одного мало—мальски вразумительного ответа.
Третий этаж. Орлов постучал и сразу же отворилась тёмная дверь, перед глазами миловидная девушка лет двадцати, в белоснежном накрахмаленном фартучке.
– Сударь, что вам угодно? – произнесла она довольно приятным голосом и так же мило улыбнулась.
– Мне нужен Александр Голубев, – с не менее приятной улыбкой ответил штабс—капитан.
По лицу девушки мелькнуло изумление и она ничего не сказала, в глазах появились озорные искорки.
– Ты, наверное, наслышана о случившемся в доме неприятном случае?
– Да.
– Именно поэтому, мне нужен Голубев.
– Я сперва доложу господину Семенову.
– Не надо, хотя можешь доложить, что чиновник по поручениям при начальнике сыскной полиции штабс—капитан Орлов просит позволения поговорить с Александром Голубевым.
Василий Михайлович не слышал, как господин Семенов отказал сыскному агенту в визите и недовольно пробурчал, что, мол, некогда заниматься пустяками, а если хочет полицейский говорить с Сашкой, так пусть с ним и беседует.
Девушка провела штабс—капитана в маленькую каморку без окон, где находилась узкая койка, застеленная чистым в заплатах одеялом. Мальчик лет тринадцати вскочил, когда сыскной агент втиснулся в тесное пространство.
– Ну, здравствуй, Александр.
– Здравствуйте, – Орлов отметил, что у мальчика красивые голубые глаза.
– Не пугайся, – Василий Михайлович положил руку на плечо Александра. – ты сиди.
– Я.
– Так, Александр, ты мне ответь, ты сегодня выходил из дому?
– Да, мне Николай Семёнович велел телеграмму отправить.
– Вот и хорошо. Скажи, а когда?
– С час тому.
– Скажи, на лестнице никого не встретил?
– Да.
– Ты его видел раньше в доме?
– Кажется, нет, – неуверенно произнёс мальчик, – нет, никогда не видел.
– Хорошо, что можешь о нем сказать? Как выглядел? Во что одет?
– Так обычно, – брови Голубева взлетели вверх.
– Припомни, – настойчиво сказал Орлов.
– В тёмном коротком пальто.
– Какого цвета и насколько короткое?
– Тёмное, кажется, чёрное, заплаты на локтях, а короткое, словно с чужого плеча.
– Понятно, говори, дальше.
– Бородка такая короткая, – мальчик показал на своём лице, – чёрная. Он улыбался и я увидел, что передних зубов у него нет. А вот ещё что, – обрадовался Голубев, в шапке потёртой он был, я удивился, на улице жарко, а он в шапке. Спарится можно.
– На ногах что было?
– Кажется, сапоги, пыльные, грязные.
– Больше ничего не припомнишь?
– Нет.
– Из жильцов или прислуги никого не встретил.
– Нет, только, – мальчик умолк.
– Говори.
– Мне показалось, что кто—то этажом выше из квартиры вышел.
– Благодарю, Александр.
– Извините, – покраснел мальчик.
– Что?
– А вы вправду найдёте преступника?
– Обязательно, – сказал Орлов, уже выходя из тесной каморки.
Глава двадцатая. Штаб—капитан продолжает поиски
Орлов поднялся этажом выше. Две двери напротив друг друга, на обеих таблички, первая гласила «Иван Иванович Филин», вторая – «Профессор Василий Семёнович Семёнов».
Штабс—капитан нажал на кнопку новомодного электрического звонка, ожидая резкого звука изнутри, но в квартире продолжала стоять тишина. Василий Михайлович нажал ещё раз, с тем же успехом. Только после этого раздался щелчок замка, и на пороге возникла низенькая фигура женщины с лоснящимся, словно намазанным жиром, лицом и не очень довольным видом.
– Что вы трезвоните? – женщина вытирала руки о фартук. – Никого нет.
– А ты кто?
– Кухарка, – теперь на лице женщины появилось удивлённое выражение.
– Вот что, кухарка, я – полицейский и веду следствие, – голос Орлова, хоть и звучал глухо, но с жёсткими нотками, – поэтому мне надо задать тебе несколько вопросов. Кстати у кухарки есть имя?
– Дарья я.
– Позволишь, Дарья, войти?
– Будьте любезны, – женщина ступила в сторону, давая пройти в коридор сыскному агенту, – следуйте за мной, – и провела штабс—капитана на кухню, – нам запрещено заходить в хозяйские комнаты.
– Вот что, Дарья, хозяева давно отъехали?
– С утра.
– Далеко?
– Нет, на лето дом выбирать.
– Так, – штабс—капитан с пониманием кивнул головой, – значит, ты почти, что весь день одна.
– Да.
– Ты сегодня выходила куда—нибудь?
– Нам запрещено.
– Дарья, я же не пойду докладывать господину Семенову, мне правда нужна.
– Выходила, – после некоторого времени, расцепив сжатые до белизны губы, кухарка произнесла, – я к сестре ходила, она далее по улице в услужении.
– Когда уходила или пришла никого из посторонних не встретила?
– Я по лестнице вниз шла, мне на встречу мужчина поднимался.
– Знаешь его?
– Откуда? Но раньше не видела такого, в драном пальто, словно с чужого плеча.
– С чужого?
– Маловато ему оно была, да и на рукавах заплаты притом белыми нитками шитые.
– Может лицо приметила.
– Не очень чтобы, – Дарья снова начала вытирать о фартук и без того чистые руки, – лицо такое, круглое, но щеки впалые, под глазами черные круги, словно он ночью не спал, либо пьянствовал.