Петру Великому покорствует Персида
Шрифт:
— Полно, государь. Господь милостив, отпустит тебе время.
Пётр только вздохнул. Кабы замедлить бег времени, успел бы многое из того, что задумал. Но нету у него власти над временем, да и власть над людьми не всесильна.
Близ Селитряного городка, как и было условлено, бросили якорь. Место незавидное, однако в нём была великая важность — селитряное озерцо с заводом. А без селитры нет пороха. Выпаривали озёрную воду, на дне больших котлов оседала селитра в светлых кристаллах.
Смотритель завода, тщедушный стольник, бедовавший здесь со времён астраханского восстания стрельцов и смердов и ухитрившийся уцелеть, ошалело глядел на Петра и его спутников, словно
— Ну, что скажешь? Сколь селитры варишь в день?
— Близ двух пудов, ваше царское величество, — дрожащим голосом отвечал смотритель.
— Мало. Надобно не менее пяти. Про запас складывать.
— Дровишек не сплавляют, ваше величество. А те, что свозим сюды, те отсырели. Сколь можем, сушим под ветром. — И он указал на штабеля дров, громоздившиеся у худых деревянных стен заводского строения. — Ежели летом солнышко подсушит, будем варить поболе.
— Сказано — пять! — нетерпеливо повторил Пётр.
— Помилуй, ваше царское величество. — И смотритель неожиданно брякнул на колени. — Не можно пять. Котлы прохудились, не держат рассол...
— Отчего молчал?
— Челом бил его превосходительству господину губернатору Волынскому. Рапорт подавал. Повелено было терпеть до урочной поры. Доселе терпим.
— Эх, едрёна-мать! — Пётр побагровел, скрипнул зубами. — Всюду кнут надобен! Всюду неустройство, нерадение, недосмотр начальников, неисполнение указов. Сколь ни бейся, всё едино: дело государственное забвенно. Служба фискалов, выходит, не впрок. Провинциалы — фискалы, городовые — фискалы, призванные блюсти государственный интерес, искоренять нерадивость, лихоимство, ныне сами кормятся из чиновных рук, и глаза у них закрыты, а уши заткнуты.
Как быть?! Как устроить порядок в государстве, дабы над всем стоял закон и воля государева?!
Надёжного ответа не было.
Глава тринадцатая
ДЕДИКЦИЯ ИЛИ ПРИНОШЕНИЯ...
Дорог не подарок, а память да любовь.
По старой памяти, что по грамоте.
Все бесы в воду — и пузыри вверх.
Вот тебе луковка попова, облуплена, готова:
знай почитай, а умру, поминай.
У Бога и живых царей много.
Пословицы-поговорки
Я знаю, что истинные древней российской гиштории источники скрываются по всему нашему государству, а особливо у монахов. Давно я уже думал сохранить оные от совершенной утраты и хорошему историографу подать случай сочинить истинную российскую древнюю гишторию...
Пётр — Кантемиру.
Указ приказному моему человеку Матвею Бурцову, по чему ему брать с арзамасской моей вотчины с с. Страхова, Пуза то ж, со крестьян столовые запасы и оброчные деньги по следующему окладу, а именно: оброчных денег 110 руб., мяса свиного 100 п., гусей 100, уток 100 брать живыми, масла коровья 5 п., яиц 2000. И присылать оные деньги и запасы на своих крестьянских подводах и проторях в Санкт-Питербурх к Рождеству Христову. А за 100 ососов (молочных поросят) брать деньгами по 2 алт. за ососа, да за 200 кур русских по 2 алт. за курицу, и присылать оные деньги с оброчными ж; 80 баранов и присылать ко мне в Санкт-Питербурх летом к Петрову дню. А сколько всякого хлеба родитца из моей пашни за семенами, и оной хлеб по указам моим привозить на мой двор к Москве крестьянам на очередных подводах... На подлинном указе
Река Аму в старые годы заподлинно в Каспийское море текла. Но не вся, токмо половина. А для которой причины отвращена вода и так крепко запружден поток, никто о том верно донесть не может. Одни сказуют, будто река пресечена, когда по той реке вниз жилия пустели. А другие говорят, что по Аму-реке до самого моря жилия было премножество и хороших городков, а в них жил народ самой непостоянной, от которого Хива, так и Бухары великие разорения терпели во все годы, чего ради все озбеки, собравшиеся вкупе, поднялись на оной войною. Однако ж увидя, что вдруг победить невозможно, рассудили за благо воду весьма пресечь, дабы... ретироваться тот народ принуждён был, а те бы места опустели.
Флорио Беневени — Петру
Сыщите книги: лексикон универсалис, который печатан в Лейпциге у Симона, и другой лексикон универсалис же, в котором есть все художества, который выдан в Англии на их языке, и оной сыщите на латинском или немецком; такожде сыщите книгу юриспруденции; и как их сыщешь, тогда надобно тебе съездить в Прагу и там в езуитских школах учителям говорить, чтоб они помянутые книги перевели на славянский язык, и о том с ними договоритесь, по чему они возьмут за работу от книги, и о том к нам пишите; понеже некоторый их речи несходны с нашим славянским языком, и для того можем к ним прислать из русских несколько человек, которые знают по-латыне, и оные лучше могут несходные речи на нашем языке изъяснить. В сём гораздо постарайся, понеже нам зело нужно.
Пётр — резиденту в Вене Абраму Веселовскому
Всеобщая нервность и напряжение, объявшие Первопрестольную, с отъездом его императорского величества в низовой поход тотчас улеглись. И Москва погрузилась в привычное ей полусонное состояние.
По улицам, где мощёным, а где земляным с бордюром из трав, потянулись вереницы крестьянских возов со всякой снедью, курами, утками, гусями, птицей битой и живой, иные на рынок, а более всего столовые запасы из вотчин разного рода людей вельможных и государственных.
Возобновились степенные гостевания без ассамблейного шума-гама, без трепетного ожидания явления государя с его бесцеремонной свитой, шутейных поездов с водочными бочонками, подлежавшими осушению, с Бахусами, Венусами и прочей нечистой силой, пущенной его величеством в обиход.
Облегчённо вздохнули и иностранные министры, над коими висела угроза сопровождения царя. Маркиз де Кампредон смог наконец расслабиться и заняться сочинением мемуаров и визитами к почитаемым им особам, среди которых на первом месте числился вице-канцлер Пётр Павлович Шафиров.
К Шафирову можно было ездить запросто: у них давно установились доверительные отношения, становившиеся с течением времени всё крепче.
Вот и сейчас маркиз ехал к вице-канцлеру в предвкушении доверительной беседы, которая пополнит его знания о подводных течениях в коллегиях, в Сенате, наконец, в домах владетельных особ, что тоже представляло немаловажный дипломатический интерес и пищу для донесений его патрону кардиналу Дюбуа.
Ворота обширного двора Шафирова были распахнуты, и экипаж маркиза беспрепятственно въехал внутрь. Тотчас объяснилась и причина такого беспорядка: двор был запружен крестьянскими возами. Меж них бегал управитель, весь красный то ли от напряжения, то ли от ответственности, то ли от гнева.