Пиранья против воров (Пиранья-5)
Шрифт:
Мазур вскочил, метнулся к двери. Перед глазами еще маячили странные фигуры, мельтешили светлячки - но он кое-как мог рассмотреть коридор. Выскочивший из соседней комнаты Гига с пистолетом наготове растерянно водил туда-сюда головой и стволом.
Парочка дверей распахнулась, высунулись перепуганные пьяные физиономии. Поблизости истерически кричала женщина, что-то со звоном разлеталось вдребезги, то ли стекло, то ли фарфор, судя по всему, разворачивалась настоящая, ядреная паника...
Бросив взгляд на неподвижное тело, Мазур убедился, что врач тут бесполезен, а в качестве источника информации мнимый китаец может служить исключительно ангелам либо чертям, смотря где его сейчас регистрируют по ту сторону бытия. И побежал к лестничному
Гига топотал следом.
– Степаныч, нужно уходить!– пропыхтел он, поравнявшись с Мазуром. Разворошили гадюшник...
Мазур и сам понимал, что пора смываться. Он спрятал пистолет под мышку, торопливо пригладил волосы, и они, стараясь шагать медленнее, спустились в вестибюль. Мимо них озабоченно промчались наверх два фальшивых китайца в черных смокингах, очень уж рослые и широкоплечие для лакеев - вышибалы, скорее всего. Но их лично пока никто не подозревал в чем-то неприглядном - и они двинулись к выходу, замешались в кучку обеспокоенных посетителей ресторана, высыпавших из ярко освещенного зала. Паника уже раскручивалась, как внезапно освободившаяся мощная пружина: визжали женщины, падала посуда, и кого-то торопливо вели к выходу телохранители, по-волчьи сосредоточенно зыркавшие на окружающих, и кто-то орал насчет террористов, а кто-то насчет разборок...
Швейцара при двери уже не было - и они выскользнули наружу, в ночную прохладу, направились к машине, старательно делая вид, что они тут люди случайные и к заведению не имеют ровным счетом никакого отношения.
"Мерседес" сорвался с места, визгливо прошелестев шинами на крутом повороте.
– Нашумели все-таки?– спросил Гвоздь без особого порицания.
– Если бы мы...– сказал Мазур, медленно остывая от напряжения.– Клиента пристукнули у нас под носом. И нет тут ни особой мистики, ни суперменства. Просто с нами играет твердый профессионал, вот ведь какие дела, Фомич... То ли у тебя где-то утечка, то ли нас засекли уже здесь - и быстренько озаботились, чтобы наш липовый китаец заткнулся навсегда. Сдается мне, этот гад меня временами просчитывает. Или за это время кто-то успел спохватиться, сообразить, зачем я туда явился, и отдать приказ... Что ж делать-то теперь...
– Кому как, - хмыкнул Гвоздь.– Лично мне - Антошу Ковбоя утешать и успокаивать. В принципе, он может предъяву сделать за то, что мы на его фирмочке переполох устроили... Ладно, это не смертельно, перетрем... Он у нас как-никак не Аль Капоне...
"Это профессионалы, - думал свое Мазур.– Опасно быстро реагируют на малейшее изменение обстановки не в их пользу, загодя, надо полагать, прокачивают варианты - и в который раз ухитряются не оставлять ни следов, ни улик. Но почему же они, фигурально выражаясь, заколачивают микроскопом гвозди? Почему столь мастерски сшибают пешек, пальцем не трогая главных - меня, Гвоздя? Не хотелось бы выпендриваться и лезть в ясновидцы, но вполне может оказаться, что все это - мелкие детальки какого-то продуманного, хитрого, большого плана. А я вижу все эти деталюшки по отдельности, вразброс, россыпью, не могу их никак связать в целое - вот мне и кажется, что наблюдаю я сущую бессмыслицу, череду нелепостей... Одни только смутные наметки, и не случилось толчка... А может, я просто-напросто ухитрился проглядеть толчок? Ключ? Прошел мимо? Оставил смутное смутным, не наведя бинокль на резкость..."
– Я так понимаю, второго можно и не искать?– спокойно спросил Гвоздь.
– Уж это точно, - сказал Мазур.– Если его даже и не шлепнут, припрячут куда-нибудь надежно. Все закоулки в этом милом городе даже вам не под силу перетряхнуть...
– Твоя правда, - уныло согласился Гига.
– Хорошо еще, оба живыми выбрались, - задумчиво произнес
– Честно признаюсь, это для меня самое удивительное, - сказал Мазур.– То, что до сих пор меня так и не убили, хотя не раз имели к тому все возможности. То, что до сих пор не убили и тебя, Фомич, хотя возможностей опять-таки хватало. Что им надо, я никак не пойму... А ведь нужно им что-то, нужно, позарез...
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. THE TRUTH IS OUT THERE* [ИСТИНА ГДЕ-ТО РЯДОМ (АНГЛ.)]
ГЛАВА ПЕРВАЯ. МУЖИК С ПЕРСИКАМИ
Подняв к уху плоскую черную рацию, Мазур услышал краткий рапорт:
– Ничего.
– Смотреть в оба, - повторил он не в первый раз, нажал кнопку отбоя и отвернулся к реке.
– Приятно видеть, Степаныч, как ты о моей грешной жизни заботишься... сказал рядом Гвоздь.
– Я не о тебе забочусь, Фомич, собственно, - честно признался Мазур.
– Я понимаю, - усмехнулся Гвоздь.– А все равно приятно. Когда еще о тебе адмирал позаботится... Самый высокий мой следак был, насколько помнится, полковником, а вот генералы ни разу не кололи, не сподобился. Они, может быть, теперь и рады, да поезд ушел... Что, тебе эта горушка настолько покоя не дает?
Мазур, хрустя крупной галькой, прошел несколько шагов по песку, у самой воды, обернулся к спутнику:
– А как иначе? Если здесь это единственное место, откуда можно поработать со снайперкой?
Гвоздь посмотрел туда, пожал плечами и ничего не ответил. Берег был пустынен, а на той стороне реки не было домов, только тайга, и оттого при некотором напряжении фантазии можно было представить, что они угодили в те времена, когда на Земле нет пока что не только разумной, но и любой другой жизни. Единственным звеном, связывавшим их с цивилизацией, были две "Волги" с примечательными номерами, откуда как раз бежал к ним трусцой один из телохранителей - упаси боже, не шкафообразный, это дурной тон. Невысокий такой, щупленький парнишечка, подвижный и безобидный на вид - но Мазур много лет назад накрепко уяснил, что такие вот шпендрики бывают опаснее любого мордоворота со статями Негрошварцера...
– Едут, - доложил он.– Два "амбара".
Мазур немедленно поднял ко рту рацию. И вновь получил краткий, зато самый что ни на есть успокаивающий ответ.
– Порядок, - сказал он.– Они и не пробовали сбить засаду на горке...
– Я же говорю, - протянул Гвоздь, щурясь.– Антоша у нас не такой дурак, чтобы пастишку разевать всерьез. Не дорос еще... Айда, джигиты!
Он прошел метров двадцать от воды - с Мазуром по правую руку и Гигой по левую. Два зверообразных черных джипа показались из-за горушки, покатили вниз, отчаянно хрустя галькой. Гвоздь остановился. Машины, свернув чуть влево, остановились, слаженно захлопали дверцы, и оттуда выгрузились пятеро молодцов. После секундных прикидок трое двинулись вперед, а двое остались у машин.
– Так я ломаю спектакль?– спросил Мазур.
– А как же, Степаныч, а как же... Милое дело - крутануть лоха, пусть даже этот лошила себе повесил культурное погоняло и крутизну лепит...
Сказав это, Гвоздь засунул большие пальцы в карманы брюк и пошире расставил ноги, глядя на приближавшихся верзил с нехорошим прищуром.
– День добрый, дядя Коля!– еще издали крикнул тот, что шагал посередине.– Я вас, конечно, уважаю, но нехорошо ж так делать... Ремонту в той доилке на пару штук зелеными...
– Я тебе не дядя, Антошик, - произнес Гвоздь резко и холодно, словно сухие чурки колол.– А если намерен всерьез говорить - у меня погоняло есть, и ты его уважай...
– Гвоздь, в натуре...
Гвоздь, полуотвернувшись, подмигнул Мазуру, и тот, сделав шаг вперед, перевернул пластиковый пакет, который держал в левой руке, вытряхнув из него в ладонь пяток крупных, твердых персиков. Шагнул к Ковбою - тот самую чуточку инстинктивно отшатнулся - преспокойно положил ему в руку экзотические фрукты и произнес: