Письма Непокорного. Том 1
Шрифт:
Обнимаю вас
Б.
U
Рио, 12 апреля [1952]
Бернару д'Онсие
Дорогой Бернар, пару слов в спешке между двумя пресс-релизами. Я долго не сообщал тебе новостей, но я весь в этой безумной, утомительной работе. Пока нет времени,
Моя жизнь здесь наполнена под завязку, и тем более, что эта пресловутая "книга", о которой я грезил уже несколько лет, почти готова. Без всяких стараний с моей стороны это захватило меня, и вот уже месяц это продолжается -- я пишу часть ночи, вкалывая как негр, и медленно, но верно дело движется. Я не задаюсь вопросом, будет ли она хорошей или посредственной -- всё, что мне нужно, это писать, и я чувствую себя лучше, избавляясь от этой тяжести.
Жизнь, которую я веду здесь -- настоящий парадокс между этими абсурдными газетами и моей книжкой. Я никогда не был настолько одинок и в такой аскезе. Думаю, что действительно заслуживаю имени свободного человека, а этого так мало в нашем безумном мире.
Кроме того, моё финансовое положение всё так же "размыто"... хотя я получил удовлетворение (чисто моральное), когда заместитель Директора этой конторы предложил мне занять его место, когда он уйдёт через четыре-пять месяцев. Вот такую я соорудил себе "карьеру". Так что теперь я ко всему прочему сделал ещё и "карьеру". Всегда можно сбежать. Как только у меня будет немного денег, я попытаюсь реализовать другое приключение.
Да, старина, я уверен, что для тебя эти пять лет упорства и терпения в Индии не будут напрасными. Верю в твою победу. И для меня будет великой радостью вновь увидеться с тобой... Кажется, с тех пор, как мы расстались, я живу в странном туннеле и в безграничном одиночестве. Если наградой за это окажется моя книга, я даже буду доволен, но какая работа...
Ты хочешь, чтобы Маник стала твоей женой. Конечно, это было очевидно, и я очень рад, что она станет твоим ангелом-хранителем... Чёртов старый Бернар, ты всё тот же любитель парадоксов, и мне так импонирует твой свободной стиль бытия.
Обнимаю вас с Маник.
Б.
P.S. Один или два раза виделся с Уотсоном, он всё так же приветлив и находится сейчас в отъезде.
U
Рио, 10 июня [1952]
Бернару д'Онсие
Дорогой Бернар, я обеспокоен твоим долгим молчанием, продолжающимся почти три месяца. С тобой я всегда готов ко всему, но твоё молчание заставляет меня волноваться. Где ты? Твои дела, наконец, идут в гору? Как продвигаются продажи аппаратов? Черкни пару слов.
Что касается меня, я планирую покинуть Рио в конце июля. Уотсон предлагает мне работу в своём деле, и я уже сыт по горло этой дурацкой журналистикой. Собираюсь отправиться в захолустье в глубине Бразилии, в "Минас Жерайс", где мне предстоит после прохождения "инициации" собрать слюду по разным шахтам. Для начала "Уотсон-старший" предлагает мне столько же, сколько я получаю в A.F.P., то есть не так много, но жизнь в глубинке дешевле, и похоже, что моё жалованье будет стремительно увеличиваться. Идея Уотсона в том, чтобы я "поднялся" на его деле и был способен вести слюдяной бизнес, когда он покинет Бразилию (Уотсон-старший уже в возрасте). Разумеется, я не оставляю ему никаких иллюзий насчёт стабильности моего положения -- короче, он всегда готов принять меня, а там увидим. Я доволен тем, что меняю окружение, тем, что веду активную жизнь. Абсолютное одиночество, в котором я пребывал в Рио, начинало меня угнетать. Когда я добуду достаточно слюды -- и немного денег -- то оставлю Бразилию и отправлюсь куда-нибудь
Кроме того, я продолжает понемногу писать эту книгу, она занимает все мои вечера -- это лучше, ибо мало забавного пребывать в одиночестве в своей комнате.
Бернар, мне не терпится узнать твои новости. Бывают моменты, когда я спрашиваю себя, какого чёрта я делаю на этой земле и стоит ли вообще продолжать.
Обнимаю вас, Бернар и Маник.
Б.
P.S. Определённо, Уотсон -- совершенно чудесный человек, и я весьма тронут проявлениями его дружбы, которой я обязан тебе.
U
(В-ответ на раздражённое письмо Бернара д'Онсие, который замечает, что Сатпрем столько медлит с анкетой о маке).
Рио, 6 июля [1952]
Бернару д'Онсие
Дорогой мой Бернар,
получил два твоих последних письма, которые меня ранили -- не столько их содержание, сколько дух...
1. Я ждал ответа от С., который казался мне единственным, кто здесь способен заниматься вопросом культивирования мака. Он не ответил и не ответит. К сожалению, у меня здесь нет ни одного друга или даже "знакомого", кому я мог бы поручить это довольно специфическое дело.
Касательно меня, я ждал конца июля, чтобы посетить различные Министерства и попытаться договориться насчёт себя. Каждый день в часы работы Министерств я занят в агентстве. И свободен только в воскресенье. Не может быть и речи о том, чтобы отлучиться с работы: пресса поступает в течение всего дня, и я должен сделать два своих выпуска. Уже несколько дней я с надеждой уповаю на небольшой перерыв между работой во Франс Пресс и отъездом в глушь, чтобы постучать в двери Министерства, и совсем не уверен, что смогу внятно объясниться: я читаю и понимаю португальский, но не могу говорить на нём. Мои разговоры ограничиваются репликами официантам в кафе. Вопрос, требующий решения в конце июля, требует и ясного, точного языка... Итак, в конце июля, скорее всего, ты сможешь отнести меня "к числу твоих многочисленных друзей, чьи уверения в преданности никогда не подкрепляются делами" -- хотя я никогда не выражал "уверений в преданности", это не мой жанр, я довольствуюсь тем, что либо люблю, либо не люблю человека.
2. По поводу Уотсона, если я принял его предложение, это означает, что я намерен получить безоговорочный опыт. У меня нет привычки делать вещи наполовину или использовать людей. Я пошёл в Гвианское Бюро Рудников ничего не зная о бокситах, а когда я увольнялся, мне предлагали возглавить изучение рынка сбыта с контрактом изыскателя. Когда я увольнялся из A.F.P., заместитель директора -- намереваясь уйти в отставку -- предложил мне своё место. Итого, я делаю вещи так, как они должны быть сделаны, и всё, что я предпринимал до настоящего времени, я завершал с честью. Так что я не ожидал от тебя указания "серьёзнее отнестись к работе" -- как ты пишешь.
Кроме того, если я принял предложение Уотсона, это означает, что я всё обдумал: я не собирался хвататься за дело, не предупредив его, в вежливой форме, что если бы эта работа меня не заинтересовала, я бы уехал, и что я ни при каких условиях не захотел бы взваливать на себя обязательство, если у меня нет уверенности, что я его выполню. У меня нет привычки обманывать людей, даже в своих интересах. Эта откровенность в отношении обоих Уотсонов оставляет нетронутой мою свободу (и кроме того, их симпатии). Осталось разобраться между нами, что я собираюсь "увидеть", чему научиться, что осознать. Поглядим позже, понравится мне это или нет. Касательно того, чтобы "заслужить" доверие Уотсонов, как ты пишешь, -- это излишне; полагаю, что уже заслужил их доверие.