Пламенный клинок
Шрифт:
Но как все это взаимосвязано? Что общего между намерением Гаррика похитить Пламенный Клинок и жутким будущим, которое приоткрыли ей Истязатели? Зачем кроданцы связались со страхоносцами и какая темная сила стоит за ними?
Вика ощутила, что пределы ее сознания соприкоснулись с границами Страны Теней, и установила связующий канал. Вытянула частицу хаоса — мерцающий проблеск, искорку — и отправила ее в бурлящий горшочек. Теперь от друидессы зависело, как именно изменить сущность снадобья, превратив его в нечто могущественное, наделенное способностью действовать самостоятельно.
Все произошло в мгновение ока. Частица хаоса померкла, сумятица сменилась порядком, в горшке возникла новая реальность. Вика отозвала свой рассудок из Страны Теней и расслабилась. Двигаясь словно во сне, взяла обрывок ветоши и сняла горшок с огня. Потом села и уставилась на пламя.
Спустя некоторое время друидесса встряхнулась и снова пришла в себя. Взяла горшок и влила его содержимое в кожаную флягу, закупорила ее и убрала в дорожный мешок. Дождь еще шел, и лес, озаряемый блеском молний, свистел и клокотал. Вика снова надела накидку, обсохшую у очага.
Приступ настиг ее неожиданно. В глазах потемнело, рассудок погрузился в склизкую черноту. Что-то холодное, липкое и мерзкое прикоснулось к коже, обволокло лицо, проталкиваясь в горло.
Чудище!
Чернота превратилась в зияющую пасть, усеянную несколькими рядами зубов, скользкую глотку, за которой открывалась Бездна. Вика закричала…
…и обнаружила, что стоит на четвереньках на полу хижины над лужей собственной рвоты, а Скирда бешено лает на нее. Сбитая с толку, Вика глотнула воздуха; во рту еще стоял гадкий привкус.
— Тише, Скирда, — сказала она и достала из мешка бурдюк с водой. Прополоскала рот, сплюнула, потом сделала глоток. — Тише.
Тогда в Скавенгарде, окунувшись в мысли чудища, она очутилась в угрожающей близости к безумию. Потребовалось много дней, чтобы исцелить и обуздать поврежденную душу, но пережитое иногда напоминало о себе. Возможно, со временем она очистится полностью; а возможно, и нет. Такова плата за соприкосновение со служителями Чужаков.
Друидесса больше опасалась за Киля, нежели за себя. Она часто сталкивалась с безумием и умела с ним обращаться. А Киль нет, он заглянул в глаза нечистой твари. Вика боялась, что отпечаток этой встречи останется на нем навсегда.
Снаружи, в дождливом сумраке что-то прошло мимо двери, и Вика встрепенулась, все ее чувства насторожились. Скирда изготовилась к нападению и зарычала, гладя на дверь. Сверкнула молния, озарив качающиеся ветви и трясущиеся кусты. Вдалеке прогремел гром. В воздухе повисло знакомое ощущение чего-то нездешнего: повеяло Страной Теней.
В Вику медленно проник страх. «Что же я впустила?»
Она схватила мешок и посох. Хижина внезапно сделалась опасной: не убежище, а западня.
Позади нее, за окном, промелькнула темная фигура. Вика отчасти увидела, отчасти почувствовала ее, но когда повернулась, фигура уже исчезла. Скирда бешено лаяла.
— Не будем прятаться, — сказала ей Вика. — Пойдем посмотрим, кто к нам явился.
Надвинув капюшон, она вышла навстречу буре. Дождь ударил ей в лицо, накидка затрепыхалась. Вика пристально оглядела чащу. Благодаря воздействию снадобья деревья отчетливо проступали перед ней, окрашенные в серый со стальным отливом цвет.
— Покажись! — крикнула Вика. Скирда трусила рядом с ней, серая шерсть вымокла, с косматой морды капала вода. — Покажись, призрак!
Ответа не было.
Озираясь по сторонам, она зашагала в глубь чащи. Гнев придал ей храбрости. Если это призрак, Вика узнает его намерения. Она избрана Воплощениями; она стояла лицом к лицу с чудищем Скавенгарда. Ей не страшны жалкие проделки бесплотных духов.
— Покажись! — воскликнула она снова, и на этот раз неведомый гость внял ее просьбе.
Он выскользнул из-за дерева, и дыхание замерло в груди у Вики. Прямо перед ней возвышался Истязатель: пустые провалы глаз, вокруг которых расползались прожилки гангрены; беззубый сморщенный рот посреди белого дряблого лица. Вдоль горла, по бокам, проходили два надреза, в которые были вставлены ромбовидные распорки из тонкого, как волос, металла, а за ними виднелись багровые лоснящиеся мышцы и трепещущие артерии.
Скирда припала к земле, взвизгнув, точно дворняжка. Вика застыла на месте, глядя в невидящие глазницы, которые расширялись перед ее взором, словно она опрокидывалась в них.
…Кряжистый воин, закованный в черную броню, с молотом в руке, мчится сквозь дождь верхом на скакуне…
…Тощий оборванец в лохмотьях, вооруженный длинным луком; лицо составлено из лоскутьев чужой кожи, в отпечатках ступней копошатся жуки и черви…
…Призрак в капюшоне и железной маске, изображающей скорбную гримасу, сгорбился в седле; из-под плаща, словно клыки, поблескивают два клинка…
Тут друидесса снова пришла в себя, дрожа всем телом. Истязатель исчез, если он вообще был. Завывала буря, сверкали молнии, с неба хлестал дождь, но ночь снова стала ночью.
Скирда гортанно заворчала, и Вика сообразила, что она видела.
Страхоносцы, скачущие через лес. Через этот самый лес. И ей стало понятно предостережение — отчетливо, будто его произнесли вслух.
— Они здесь! — в ужасе воскликнула она. И кинулась бегом. — Они направляются на ферму!
Клиссен скрючился в седле, оглядывая с холма ферму Флюка. Дождь брызгал на широкополую шляпу и черный плащ старшего охранителя, далекие вспышки молний отражались в его круглых очках.
«Свидетель Вышний, если я сегодня не простужусь, это будет чудо».
— Все спокойно, — сообщил Харт, сидевший рядом верхом на чалой кобыле. Его голову прикрывала такая же шляпа.
Клиссена разозлило это замечание, в котором совершенно не было нужды.
— Иначе нет смысла устраивать засаду.