Пламенный клинок
Шрифт:
Вдруг в лицо ему метнулась тень. Арен инстинктивно вскинул руки, подался назад и рухнул на землю, а в воздухе над ним вихрем пронеслась какая-то размытая фигура. Когда она скрылась в тумане, хлопая крыльями и каркая, он понял, что попросту вспугнул ворону.
Он поднялся, втихомолку бранясь и обхватив ребра, из-за падения разболевшиеся снова. Провел ладонью по опухшей губе — она целый день кровоточила — и огляделся. Он не знал точно, с какой стороны прилетела ворона и в какую сторону он смотрит сейчас. Один беглый взгляд на утес — и он понял бы свое местоположение, но мешал густой туман.
Граб давно пропал. Наткнуться на желанную добычу Арен мог только по чистой случайности, но с тем же успехом скарл сам может на него наткнуться, и добром это не кончится. Юноша продрог и рассудок подсказывал, что лучше отступить. Но Арен не хотел сдаваться и вслепую рванулся через кладбище. Если ему осталось полагаться лишь на удачу, так тому и быть.
Он по возможности быстро передвигался между надгробиями, стараясь не оступиться на неровной земле. Туман приглушал все звуки и искажал эхо, но Арен слышал, как поблизости возятся вороны, как со стуком осыпаются камни, как шелестит ветерок над рекой. Прозвенел колокол — последний перед отбоем. Арен постарался определить свое местоположение: если сообразить, где бараки, можно ориентироваться по ним. Он повернулся, направляясь к середине кладбища, но вдруг нога соскользнула, земля разверзлась перед ним, и он чуть не полетел в свежевыкопанную могилу.
Он выпростал ногу, отполз подальше спиной вперед и привалился к груде могильной земли. «Подумай, — строго сказал он себе, переводя дыхание. — Не суетись».
Пока он раскидывал мозгами, на могилу неподалеку запрыгнула ворона. Она устремила на Арена черный глаз, похожий на бусинку, потом прошествовала по верху доски, вертя головой, словно искала червей.
«Червей тут полно», — с горечью подумал Арен.
И тут его осенило. Сигары! Если Граб приходил сюда покурить, можно учуять запах. Главное, хорошенько принюхаться. Воодушевленный, Арен хотел было вскочить, как вдруг раздался глухой удар и ворона исчезла.
Арена обдало холодом. Там, где только что сидела птица, над землей колыхалось несколько перьев.
Он медленно поднялся на четвереньки, подполз к высокому надгробию и пригляделся. Ворона неподвижно лежала на земле, разметав крылья.
Он собирался рассмотреть ее поближе, как вдруг услышал нечто жуткое. Сквозь туман доносилось пение.
Голос был высокий, тонкий и тихий; слова на неизвестном ему языке, шипящем и пугающем, полушепотом выплывали из белой пустоты. Песня напоминала колыбельную, но здесь, среди мертвецов, казалась зловещей приманкой, которую выставил некий злокозненный дух, пересекший Разрыв, чтобы охотиться за живыми. В голове у Арена сразу всплыли рассказы Кейда о блуждающих огнях и призраках-обманщиках, которые ведут одиноких путников навстречу горестной судьбе. Он не осмелился бежать из страха привлечь к себе внимание, поэтому скрючился за надгробием, молясь, чтобы обладатель голоса его не обнаружил.
Внезапно между могилами что-то промелькнуло: существо, похожее на паука, но величиной почти с Арена. Спустя мгновение оно снова исчезло в тумане, однако пение продолжалось — неотвязная еле слышная мелодия, в которой сменяли друг друга мягкое мурлыканье, пронзительные вопли и свистящие выдохи.
«Сохрани меня Вышний!» — про себя взмолился Арен, бессильный перед сверхъестественным ужасом.
Существо опять вынырнуло из тумана и оказалось не пауком а мальчишкой — тщедушным оборванцем лет двенадцати-тринадцати с длинными космами и в разношерстных лохмотьях. В руке у него была кожаная праща, свисающая до самой земли. С ее помощью он и пришиб ворону.
Стало быть, просто мальчишка, никакое не чудовище. Однако его присутствие здесь было столь диковинным, что Арен не мог заставить себя в него поверить. Духи часто принимают детское обличье; говорят, сама Сарла является в виде безволосой девочки-подростка с ярко-красными глазами, одетой в черную мантию с капюшоном. Поэтому Арен продолжал прятаться, затаив дыхание.
Мальчишка присел на корточки рядом с вороной, поднял ее обеими руками и, оборвав песню, погрузил зубы в птичью грудь.
Арен охнул от неожиданности, и мальчишка обернулся к нему; на подбородок ему налипли кровь и перья. У Арена чуть сердце не остановилось, когда прямо на него уставились два жутких зеленых глаза.
Он вскочил и бросился бежать, подгоняемый страхом, что в любое мгновение неведомая сила схватит его и утянет прочь. Перемахнув через кладбищенскую ограду, юноша помчался к своему бараку. Запыхавшись, вскарабкался на койку и только тогда поверил, что дикая тварь его больше не преследует и теперь он в безопасности.
ГЛАВА 13
Кейд не видел, как Арен вернулся с кладбища, потому что и сам покинул койку. Он топтался под дверью другого барака, нерешительно озираясь в тумане и не зная, войти внутрь или повернуть вспять. Трижды в нем вскипала смелость; трижды она ему изменяла, не успевала рука прикоснуться к двери.
Из мрака возникла фигура — сухопарый узник по имени Джеб. Он прошел мимо, с хмурым видом толкнул дверь, и Кейд, совсем засмущавшись, развернулся, чтобы убраться восвояси.
— Так ты заходишь? — спросил Джеб, придерживая дверь. — Поторопись, а то холоду напущу.
Кейду ничего не оставалось, кроме как войти.
Барак был точь-в-точь как у них с Ареном: скудно освещенный и заставленный рядами коек. Только люди здесь были незнакомые: они лежали по койкам, резались в карты или шатались по проходам, а он среди них был чужаком. Кейд боялся, что его окликнут, что чья-нибудь ручища преградит ему путь и узники обступят его со всех сторон.
Однако его не окликнули. Несколько человек посмотрели на него с вялым любопытством, а потом вернулись к своим делам. Никого из них не заботило, кто он такой и что здесь делает. В кои-то веки Кейд порадовался, что на него не обращают внимания.
В конце барака койки были расставлены иначе: одни придвинуты к стенам, другие повернуты боком, служа загородками и образуя подобие логова. Перед входом слонялось несколько человек. Откормленные, не в пример другим узникам, крупные и сильные, они были исполнены мрачной решимости при первой возможности пустить в ход кулачищи. Одного из этих молодчиков Кейд развлекал вчера, когда передразнивал Хассана и Крента. Рябое лицо верзилы прорезала улыбка, он подался назад и крикнул внутрь логова:
— Рафа! Забавник пришел! — И с предвкушением уставился на Кейда. — Изобрази-ка еще Хассана! «Все отправитесь на корм псам!» — взвизгнул он, беспомощно пытаясь подражать Кейду. Потом ухмыльнулся: — Деггану понравилось бы.
— Впусти его, братец! — пророкотал из полумрака голос пирата. — Он здесь по делу, а не выплясывать перед тобой.
Верзила отошел в сторону, все еще ухмыляясь, и Кейд скользнул внутрь.
Шириной логово оказалось всего в несколько шагов. Три человека сидели внизу на койках, обозначающих границы убежища Один примостился наверху, наклонившись вперед и свесив ноги, но лицо его скрывала тень — словно мрачный страж, обозревал он происходящее.