Пламя Магдебурга
Шрифт:
Маркус коротко качнул головой:
– С этими – нет. Но вслед за любым крупным отрядом следуют вестовые, фуражиры, сбившиеся с пути, да мало ли кто еще. Нам следует ждать.
И вот они ждали.
Кто-то дремал, заложив руки под голову, кто-то играл в карты, кто-то искал в траве землянику. Дозорные менялись каждый час, но на дороге по-прежнему было пусто.
«Нужно чем-то занять людей, – подумал Маркус, глядя, как маленький черный муравей медленно проползает по его ладони. – Иначе…»
Мысль
Маркус подозвал Альфреда Эшера.
– Он наверняка из того отряда, – тихо произнес он. – Остановим его и обо всем расспросим. Если солдат – обойдемся с ним так, как условлено. Нет – может идти, куда шел. Передай остальным: пусть берут аркебузы и занимают свои места.
Человек был уже близко. Лошадь плелась за ним, устало опустив голову, неохотно переставляя длинные, тонкие ноги. Маркус вышел из-за кустов.
– Стой! – крикнул он.
Человек дернулся, от страха втянул голову в плечи и потянулся рукой к седлу.
– Не глупи, – посоветовал ему Маркус, – иначе проглотишь пулю.
Тот послушно закивал и даже вытянул ладони перед собой, показывая, что у него нет никаких дурных намерений.
Сделав знак Эшеру и Чесноку, чтобы следовали за ним, Маркус стал неторопливо спускаться по склону холма.
Человек трясся от страха. Был он небольшого роста, щуплый, с красным носом и быстрыми, испуганными глазами.
– Твое имя? – сурово спросил Маркус.
– Иоганн, Иоганн Шварцер… – пробормотал он. – Уверяю вас, что я не сделал…
– Кому ты служишь? Ты солдат?
Шварцер замотал головой с такой силой, что, казалось, она вот-вот должна оторваться.
– Я не солдат. Я слуга, слуга капитана Зембаха. Чищу ему одежду, ухаживаю за лошадью, забочусь о провианте.
– Тогда почему ты здесь, а не со своим хозяином?
– Я… я отстал от отряда. Господин капитан приказали мне разыскать в деревне немного провизии, знаете ведь, как с этим на войне тяжело… Пока искал, пока торговался… Все отправились без меня…
Он опустил глаза, замялся, переступил с ноги на ногу.
– Прошу вас, благородные господа… Отпустите меня… Я добрый христианин и никогда не делал ничего дурного. Оружия у меня при себе нет. Отпустите…
– Что в твоем мешке?
– Это? Это сыр. Вот, смотрите.
Шварцер принялся развязывать узел.
– Видите? Едва удалось сторговать. Если хотите, заберите его. Берите, берите же…
– Куда направляется твой отряд? – не обращая внимания на его суетливые движения, спросил Маркус. – Зачем они здесь?
Шварцер прижал руку к груди:
– Простите меня, благородный господин, но мне это неизвестно. Господин капитан и другие офицеры не поверяют своих дел ни солдатам, ни слугам. Впрочем, Зигфрид, капрал, пару дней назад обмолвился, что наш полк направляют к Дессау.
– Ты что-нибудь знаешь о том, где сейчас шведы?
Но Шварцер лишь развел руками:
– Я ничего не слышал об этом.
– Тогда что, черт возьми, ты слышал? – прикрикнул на него Маркус. – Ты, слуга капитана?
От крика человечек сгорбился, сжался так, что плечи оказались едва ли не на уровне его ушей.
– Я и вправду ничего не… – снова завел он.
Маркус наотмашь ударил его по лицу.
Голова Шварцера дернулась в сторону, по бледной, покрытой рыжеватой щетиной щеке словно мазнули красным. Он отступил на шаг назад, его подбородок бессмысленно подрагивал, широко раскрытые глаза медленно наливались страхом.
На щеках Маркуса натянулись тугие узлы желваков, он выдохнул, успокаивая себя.
– Вот что, – помолчав, сказал он. – Ты не солдат, и это твое счастье. Скажешь нам то, что тебе известно, – останешься жив. Мы заберем мешок и твою лошадь, а после отпустим тебя. Будешь повторять свое «ничего не знаю» – пожалеешь. Ясно?!
В воздухе запахло выгребной ямой.
– Да он обделался, – брезгливо заметил Чеснок.
В ответ послышалось какое-то сдавленное бульканье.
– Я скажу, скажу, – всхлипывая, потирая ладонью щеку, забормотал человек. – Увы, я действительно знаю не так много…
Он снова всхлипнул, попытался вытереть слезы рукавом куртки.
– Наш лагерь был к северу отсюда, в деревушке Хоэнварте, возле дороги на Бранденбург. Несколько дней назад полковник, господин фон Бюрстнер, распорядился, чтобы мы снялись с места и отправлялись на юг – должно быть, он получил какой-то приказ от Его Светлости графа Паппенгейма, и тот велел ему выдвигаться на новое место. Про шведов мы и вправду ничего не слышали… Прошу вас, благородный господин. У меня с собой есть несколько монет. Они зашиты здесь, под подкладкой. Возьмите их себе, возьмите себе мешок. Я бы отдал вам свою одежду, но она рваная и не подойдет таким господам… Только прошу, оставьте мне лошадь.
Маркус молча смотрел на него.
– Прошу вас, – в голосе Шварцера стыло отчаяние. – Лошадь принадлежит не мне, а господину Зембаху. Если я явлюсь к нему без нее, он…
– Что за беда? – холодно произнес Эрлих. – Боишься своего капитана – брось его к черту. Найди себе более достойное занятие, чем прислуживать ублюдкам вроде него. А деньги оставь себе, нам они не нужны.
Шварцер упал перед ними на колени.
– Умоляю, умоляю вас, оставьте мне лошадь, – хныкал он, заискивающе глядя в глаза Маркусу. – Куда я пойду… Я никого не знаю в этих краях… Умоляю…