Плата за грех
Шрифт:
— Не лезь в это дело. Найди другую работу. Пошли этого Форрeстера в задницу.
Ещё чего! Я не собирался отступать, а внутри уже начал разгораться противный огонек ярости, который лишь сильнее подпитывался её словами. Хотелось взбеситься, наорать на неё за такую дерзость, но, к счастью, я быстро снова взял себя в лапы. В этом чокнутом новом мире мне нужен был проводник, и я не собирался отпугивать её своими капризами. Она-то уж точно не виновата во всём, что случилось.
— Нет. Я не успокоюсь, пока всё не узнаю. Мы с тобой знакомы недавно,
Теперь в её глазах была лишь тоска. Не слезливая, а глубокая и чёрная, которую не залить даже выпивкой.
— Я понимаю… Понимаю.
Она покачала головой, глубоко вздохнула и снова посмотрела на меня.
— Вон та куча металлолома. — Она указала на большую громоздкую машину с наполовину оторванной взрывом подвеской. Я никогда не видел таких моделей, даже на военных парадах.
— Она не сгорела, и один из люков открыт. Загляни внутрь. Только… не психуй. А я подожду.
Я секунду поколебался. Не хотелось рыться среди обуглившихся тел. Но Нoлза махнула мне:
— Иди-иди!
Я решил подчиниться и медленно направился к обломкам машины. На обугленном борту, я заметил странный симвл — глаз, который вертикально пересекает стилет. Я некогда не видел такого символа — ни у мародёров или картелей, — ни у корпоратов или ЧВК.
Один из люков действительно был открыт. Я аккуратно взобрался по борту, покрытому дырами от снарядов, осмотрел проём на предмет неприятных сюрпризов и пролез внутрь.
Когда я, абсолютно сбитый с толку, вернулся, Нoлза ждала меня всё там же — как и обещала. Не сказав ни слова, она протянула мне флягу с водой. Я сделал большой глоток.
— Короче.
— Что?
— Внутри никого нет. ВООБЩЕ НИКОГО! Никаких тел! Управление какое-то… странное. Да там всё на каком-то странном языке. Я ни когда такого не видел… Не понимаю! Что, блять, это за херня?! — Я в отчаянии всплеснул лапами.
Она кивнула и посмотрела по сторонам.
— Только что пришли рапорты от нескольких отрядов. Все машины пусты. Никаких тел. Никаких мертвых пехотинцев. Всюду… пусто. Никого нет.
Я нахмурился.
— Ты знала, что внутри никого не будет? Откуда?
Выражение её лица не изменилось.
— Я не думала, что там совсем ничего не будет. Просто… — Она закусила губу. — Думала, что будет что-то странное. Я тоже ничего не понимаю.
Она в растерянности терла виски пальцами.
Но обо всех этих странностях придётся подумать позже. Выжившие солдаты, которые начали выходить из укрытий, не особо-то нам обрадовались. Я видел, как Рауз спорил с каким-то офицером, а затем со взволнованным видом подошёл к нам. Причина была очевидна.
— Они считают, что мы к этому причастны, да? — Задал я по сути, риторический вопрос.
Рауз вздохнул.
— Естественно, они винят во всем нас. Они понесли большие потери, почти все погибли. Враги… — Он сделал паузу. — Никого не оставили в живых. Это очень странно.
Конечно, он был прав. На войне
— А поскольку мы тут единственные, кто остался в живых…
Нoлза снова посмотрела на меня долгим, оценивающим взглядом, как будто прикидывая, насколько мне можно доверять. Я сомневался в своих шансах, но фортуна оказалась на моей стороне.
— Джим. Рэндел. Вон там грузовик. — Она указала на машину, которую враги пытались захватить до того, как мы им помешали. — Возьмите с собой пару ребят и перенесите коробки оттуда к нам в лагерь. Радиоканалы больше не глушатся. Стационарные линии, скорее всего, раздолбаны, но я попытаюсь связаться с Вeргюсон или даже с Форрeстерем напрямую через спутник. Поставьте вокруг коробок часовых. Никто — я подчёркиваю, никто — не должен прикасаться к ним в моё отсутствие. Даже ты, Рэндел, ясно?
Я закивал, даже не сразу осознав, что она сказала. Я не возражал, чтобы в этой ситуации она была за главного, поскольку сам всё ещё понятия не имел, что происходит. А чтобы докопаться до правды, я был готов и потерпеть. Кроме того, физический труд — лучшее лекарство для больной головы, как любила говорить мисс Брoук, мегера, заправлявшая последним детдомом, в котором я жил. Только теперь, спустя много лет, я понял, как же она была права.
ТО, С ЧЕГО ВСЁ НАЧАЛОСЬ.
Рассвет мы встретили за сборами. Разбивать лагерь нелегко, но попробуйте собрать его обратно, не растеряв половину барахла.
В ту ночь никто уже не уснул. У нас было несколько раненых — к счастью, не тяжело, — и мы готовились выдвигаться. Сначала самое важное, остальное подождёт. Звери двигались с расторопностью, которая обычно проявляется в самых критических или самых пугающих ситуациях.
Весь участок буквально кишел военными ГЗГ: бесконечные колонны бронетехники и пехоты двигались к югу от нашего лагеря. Солдаты косо на нас поглядывали, но, к счастью, этим всё и ограничивалось. По словам Нoлзы, ей удалось достаточно быстро связаться с Форрeстером и он тут же подключил все свои связи в военных кругах, чтобы разобраться с ситуацией.
Прибытие сил реагирования ГЗГ чуть не закончилось ещё одним сражением, но в последний момент взбешенные солдаты отступили по приказу вышестоящего офицера. Насколько мы смогли расслышать, приказ состоял в основном из выражений, которые я не стал бы повторять вслух. Вояки были на взводе и искали, на ком бы отыграться. Подошел бы кто угодно — желательно истинный виновник, но за неимением лучшего сгодились бы и мы.
Уж не знаю, как именно, но в итоге логика и влияние Форрeстера взяли верх, и нас отпустили вместе с трофеями, которые, как оказалось, действительно принадлежали «Кантaте».