Плата за молчание
Шрифт:
Фрау консул нетерпеливо отвечает:
– В доме нет никого. Придется нам самим с этим справиться.
Рингендаль качает головой.
– А Кристиан за врачом поехал? Мы проснулись и услышали шум машины.
– Это с улицы, - сердито возражает Гертруда.
– Кристиан еще вообще не возвращался. Он наверняка в городе, у этой вертихвостки.
Рингендаль успел уже несколько прийти в себя. Собравшись с мыслями, он решительно говорит:
– При таком ее состоянии нам самим не годится двигать и переносить ее, Гертруда. Мы должны вызвать врача.
– Ни в коем случае, - резко обрывает его фрау консул.
– Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что здесь произошло. Неужели тебе не понятно?
– Она готова уже двинуться к террасе, но Рингендаль удерживает ее за руку.
– Нет, Гертруда. Если она умрет при переноске, скрыть это не удастся. Я позвоню доктору Вильбрандту. Без него мы ничего не можем предпринять.
С соседнего участка доносится женский голос:
– Боже мой, Йозеф, что там такое? Мне идти?…
– Нет, нет, не нужно. Позвони лучше доктору Вильбрандту, и пусть он приедет немедленно, скажи, дело срочное.
Рингендалю уже понятно: то, что случилось здесь, - нельзя предавать огласке.
– Пойдем-ка к нам, Гертруда, - говорит он.
– Мы должны решить, как действовать, чтобы никто ничего не узнал.
По скользкой от росы траве он ведет Гертруду Ретцель через парк.
– В данный момент мы ничем не можем помочь Рези. Врач будет через несколько минут. А до этого ты должна рассказать мне, что произошло. И прежде всего, имеет ли к этому отношение Кристиан?
Совсем еще недавно столь уверенная в себе, властная женщина, привыкшая к почтительному повиновению, вдруг становится слабой и беспомощной, не может сдержать слез.
– Гертруда, ты должна сказать мне правду, - продолжает настаивать Рингендаль.
– Действительно Кристиан этой ночью отсутствовал или он удрал после того, что сотворил с Рези? Скажи мне, Гертруда. Это важно. Это важно для всех нас.
Фрау консул уклоняется от прямого ответа.
– Постарайся, чтобы девушка не умерла, - чуть слышно говорит она.
– Это сейчас самое важное для всех нас, Йозеф.
Мчащийся, как самоубийца, Кристиан Ретцель добирается до Мёнхенгладбаха. Вначале, гонимый страхом, он и впрямь готов был играть со смертью, однако вскоре к нему вернулось прежнее циничное хладнокровие.
Из-за чего вообще вышла стычка с Рези? Ах, да, она рассказала старухе, что он снова вернулся домой на машине пьяный. Она также донесла Рингендалю, что он заказал себе новый гоночный автомобиль за 80 тысяч марок. Кроме того, она заявила ему, Кристиану, что из него ничего путного не выйдет и не он, а его брат возглавит руководство заводами.
Он не знал, что говорить в полиции. Что был раздражен и его выводил из себя каждый пустяк? Что ему необходимо было сорвать на ком-нибудь зло? Нет, лучше вообще отрицать, что он был этой ночью на вилле! Был в Мёнхенгладбахе. У Маргит! Она должна это подтвердить. Она единственная, кто может обеспечить ему алиби. Конечно, за деньги. Весьма вероятно, за большие деньги. Она из тех, кто способен на укрывательство, даже если речь идет об убийстве.
Он познакомился с ней по объявлению в «Вестфэлише рундшау»: «Изысканная молодая дама (24 года) с университетским образованием предлагает взыскательным господам, имеющим солидное положение, свои услуги для любого рода развлечений, исключительно на коммерческой основе». Написал ей, и она его не разочаровала.
Она действительно обладала изысканной внешностью и два семестра изучала в университете психологию, а затем еще два - искусствоведение, после чего приобрела в определенных кругах известность как исполнительница главной роли в порнографическом фильме, фотомодель журнала «Для мужчин» и, наконец, как барменша изысканного ночного кафе. С ней не стыдно было показаться на людях. Он поселил ее в благоустроенном доме и за соответствующее вознаграждение получил право на ее «услуги», которыми мог пользоваться, когда и как ему было угодно.
Поставив свой «порш» на пешеходной дорожке у самого входа в дом, Кристиан Ретцель нажимает кнопку звонка возле таблички с надписью: «Маргит Линзен». Маргит в желтом купальном халате и черных, отороченных мехом шлепанцах открывает дверь. Она давно привыкла к его неожиданным визитам и потому, ни о чем не спрашивая, сразу направляется в кухню, чтобы, как всегда в таких случаях, сварить для него кофе. Он, однако, не проходит, вопреки обыкновению, в комнату, а идет за ней в кухню и требует виски. Маргит удивленно вскидывает на него глаза:
– Ты еще недостаточно выпил?
– Мне надо с тобой поговорить, сядь.
– Ты не хочешь кофе?
– Озадаченная, она продолжает стоять.
– Нет, - он наливает виски.
– Я провел эту ночь у тебя, понятно? Вечером мы встретились в «Кокеттбаре». Совершенно случайно. Так часов около десяти. Позднее отправились к тебе. Я оставался у тебя, ну, скажем, до полудня завтрашнего дня.
Маргит подходит ближе, пытается отнять у него бутылку:
– Да подожди ты накачиваться! Зачем тебе нужно алиби? Ты что, наклюкался и кого-то задавил? Он мертв? Ты удрал?
– Она знает ему цену, ей известны всякие его выходки.
– Налей и мне, - говорит она и закуривает сигарету.
Ретцель делает еще один большой глоток, затем говорит:
– Да!
– Что да?
– спрашивает она.
– Да, мне нужно алиби.
– Значит, задавил-таки насмерть? Ничего удивительного: ты гонишь как сумасшедший, когда налакаешься.
Он набрасывается на нее с криком:
– Не твое дело! Но если ты сейчас мне не поможешь, меня посадят по подозрению в убийстве. Дело в том, что наша служанка Рези лежит сейчас на террасе. И она
мертва.
Маргит Линзен по милости Ретцеля бывала в разных переделках. Однажды на официальном приеме он представил ее президенту союза предпринимателей как племянницу королевы Нидерландов; в Дюссельдорфе, чтобы выиграть пари, заставил ее голой танцевать в ночном баре. Но обеспечить ему алиби при убийстве - такого уговора не было, слишком уж это опасно.
– От тебя требуется только подтвердить, что я провел эту ночь с тобой, больше ничего.
– Где?
– спрашивает она подозрительно.
– В полиции и, может быть, у дежурного судьи.
– А если я этого не сделаю?
– Сделаешь. Прибыль тебе от меня немалая. Нет, скажешь?
Он снова отхлебывает, теперь уже прямо из бутылки, и больше вообще не выпускает ее из рук. Чуть позже с трудом встает, достает из кармана ключи от машины, но, схватившись за ручку двери, чтобы выйти из кухни, роняет их. Маргит нагибается за кожаным футлярчиком с ключами и прячет его в карман халата.