Плата за жизнь
Шрифт:
Полковник Крячко в этом году собирался отметить сорокалетие. Он чуть ли не двадцать из своих сорока проработал в розыске. Начинал помопера, бегал по вокзалам, задерживал карманников, барыг, которые в те годы не назывались коммерсантами. В прошлом году он стал начальником отдела МУРа, но пришел новый начальник — взаимоотношения не заладились. В это время Гуров заявил о своем уходе из милиции. Они ушли вместе, теперь вместе вернулись. Недавно убили депутата Думы, власти с удивлением узнали, что в столице стреляют, причем преступники разбираются не только с коммерсантами и с банкирами, друг с другом, но могут пальнуть
А возможно, все это вымыслы, и пистолет у министра имеется.
Факт остается фактом: возвращение в альма-матер двух не самых плохих, а, по слухам, так просто отличных сыщиков было своевременным. В кадрах друзей даже не ругали, лишь слегка пожурили, как добрый педагог журит любимого отличника за шалости и прогул урока.
Генерал Орлов сам оформил документы на пенсию: устал, да и начальству изрядно надоел, чуть было приказ не подписали, в последний момент опомнились, сказали: мол, обожди чуток. Он был человек обстоятельный и неторопливый. Гуров, хотя в штате не числился, крутую историю с напарником раскручивал. Затем, как говорилось, депутата не вовремя убили, генерала придержали, а через несколько дней о его уходе на коллегии уже никто не говорил, а может, приказ потеряли — всякое случается.
Обо всем этом и многом другом думали друзья, попивая кофеек в скромном кабинете начальника уголовного розыска России.
— Нашастались по крышам… — сказал Орлов лишь для того, чтобы прервать гнетущую паузу. — У меня приятель на Канарские острова летал, рассказывал: райская жизнь, однако вернулся.
Гуров промолчал. Крячко глянул на него, вздохнул:
— У него, видно, деньги кончились. Лев Иванович, я по твоей вине шубу супруге справить не успел.
— Ты «Мерседес», хоть и подержанный, Борису не вернул и, судя по твоей физиономии, возвращать не собираешься. — Гуров отлепился от подоконника, подошел к столу, погасил в пепельнице сигарету. — Петр Николаевич, у тебя хороший компьютерщик имеется?
— Ну? — Орлов взглянул настороженно. — Я вас, мальчики, еще по месту не определил. А каждый солдат должен быть к своему котелку приписан.
Зазвонил один из телефонов, уже тренькал другой. Орлов взглянул недовольно, снял обе трубки, в одну сказал, чтобы подождали, по второй, представившись, начал переговоры, покосился на друзей, сказал:
— Они оба у меня, господин генерал-лейтенант… И плохо, что вам докладывают. Доносчики должны стучать только мне… Я тоже стучу… Хорошо, — Орлов кивнул, положил трубку, ответил по другой: — Слушаю вас.
— Как ни мучилась, а родила, — философски изрек Крячко. — Чуешь, нас еще в стойло не определили, а уже сбрую справили.
— Как твоя половина настроена? — спросил Гуров.
— Плохо. Она нормальная женщина, любит жить хорошо и не любит плохо.
Орлов брякнул трубкой по аппарату, поднялся, начал поправлять галстук.
— Идемте, я вас новому замминистра представлю. — Он ткнул Крячко пальцем в грудь. — Ты молчи, как рыба. А ты, Лева, — Орлов осмотрел Гурова. — А, какая разница, не сегодня, так завтра, от тебя не убережешься.
Глава 1
Кабинет заместителя министра был невелик, уютен и деловит одновременно. Серебристый
Когда оперативники вошли, сидевший за громадным письменным столом молодой человек приветственно махнул рукой, что-то быстро дописал, поднялся, вышел из-за стола. Замминистра был в скромном сером костюме, белой рубашке, строгом галстуке, поднявшись, роста оказался среднего, фигурой строен, в движениях легок. Выглядел он лет на тридцать пять, позже Гуров узнал, что они с замминистра одногодки — обоим по сорок два.
— Давайте знакомиться. — Хозяин улыбнулся Орлову, руку протянул Гурову. — Бардин Николай Ильич.
— Полковник Гуров.
— Лев Иванович, слышал о вас много разного и противоречивого. — Рукопожатие Бардина оказалось коротким, жестким.
«Делает маникюр, занимается спортом, — отметил непроизвольно Гуров. — Наверняка играет в теннис, слегка таскает железо, не курит, почти не пьет».
Бардин познакомился с Крячко, сказал несколько слов, показывая, что знает полковника, и пригласил всех к столу для совещаний, который был расположен слева от входа, вдоль стены с окнами.
Гуров отметил поразительную чистоту, свежий воздух. Обычно в подобных кабинетах из-за бесконечных совещаний дышалось тяжело, даже если хозяин курить не разрешал.
На полированном столе для совещаний стояли бутылки с водой и соками, хрустальные пепельницы, которыми явно никто не пользовался. Бардин жестом пригласил гостей присаживаться, сам занял место во главе стола, открыл минеральную воду, наполнил стакан, кивнул: мол, угощайтесь.
— Значит, так выглядят лучшие сыщики России. — Он улыбнулся, пытаясь начать непринужденный разговор. — Люди как люди. Лев Иванович франтоват, Станислав похож на участкового в штатском. Меня предупреждали, что внешность ваша — сплошной обман. Как видите, я навел о вас справки, подготовился к встрече.
Бардин говорил общие, необязательные слова, что было странно. Обычно чиновники такого ранга постоянно торопятся, опаздывают и времени на болтовню с подчиненными не тратят. Гуров разглядывал нового зама без особого любопытства. Много их приходило и уходило, они проводили политику министров, и сами по себе ничего в верхах не решали. Внешне Бардин был не плох и не хорош, все в нем, можно сказать, усредненное: возраст, рост, фигура, одежда, волосы русые, глаза карие. Если о человеке с такой внешностью начнешь расспрашивать свидетеля, получишь нулевую информацию. Он курирует уголовный розыск. Что такое «курирует», никто никогда не знал и не знает. Деньги и штаты определяет министр, непосредственно работой руководит начальник главка, а курирующий зам активно суетится и подгоняет.
— Лев Иванович, вы размышляете, на кой новый заместитель вам, розыскникам-практикам, нужен? — спросил Бардин. — Кстати, вы ведь курите, так и курите, пожалуйста.
Орлов испугался, что Лева сейчас расскажет, о чем он размышляет, и взаимоотношения, не успев начаться, будут испорчены вконец.
— Извините, Николай Ильич, ваш вопрос некорректен, — ответил Гуров.
Орлов насупился, Крячко отвел взгляд, старался не ухмыляться, но Бардин продолжить Гурову не дал, заразительно рассмеялся.